Питер попытался защитить ее:
– На самом деле Аннабелл Бедфорд очень ответственный работник, такое, случилось с ней в первый раз…
Для Аннабелл поддержка Питера Фергюссона сейчас имела особое значение. Она даже представить себе не могла, что этот пожилой человек, всегда казавшийся ей таким отстраненным, вдруг вступится за нее. Аннабелл знала, конечно, что Питер ценит работу всех своих сотрудников, но он никогда не пытался сблизиться с подчиненными. И вот теперь…
– Не волнуйтесь, Питер, я сам разберусь.
Он закрыл дверь, и Аннабелл поняла, что больше помощи ждать неоткуда.
– Аннабелл? – переспросил он с усмешкой. – А куда же делась Анни?
Это имя воскресило в ней слишком много воспоминаний, которые она изо всех сил стремилась забыть. Он называл ее так, когда они только познакомились. Тогда она отказалась с ним танцевать, а он долго и настойчиво ее уговаривал. Она сразу поняла, что понравилась ему. И именно тогда впервые почувствовала свою женскую силу.
Анни… Так он называл ее, когда держал в своих объятиях и… Нужно заставить себя забыть обо всем этом!
– Анни? – горько усмехнулась она. – Анни больше нет, Бенедикт. Она умерла вместе с нашим браком.
– А какая у тебя сейчас фамилия? – Бенедикт старался не выказывать волнения, но у него это плохо получалось.
– Аннабелл Бедфорд, – ответила она сухо.
– Бедфорд?
– Да, Бедфорд. Уж не думаешь ли ты, что я оставила твою фамилию после всего, что между нами произошло. И не дядину с тетей, конечно. Как и тебе, я им никогда не была нужна.
– То есть ты вышла замуж во второй раз только для того, чтобы сменить фамилию?!
От этого презрительного тона у Аннабелл потемнело в глазах.
– Не только.
– Для чего же еще?
– Для того, чтобы создать семью, настоящую семью, чтобы воспитывать детей. Чтобы всегда быть рядом с любимым человеком.
– Поэтому ты и опоздала? Он не мог отпустить тебя из постели?
Аннабелл вся вспыхнула.
– Какое тебе дело до этого?! Ты уже не имеешь права задавать мне подобные вопросы!
– Я твой начальник, не забывай. И как начальник, я хотел бы знать, почему ты позволила себе уже в первый день явиться с опозданием.
Аннабелл гневно взглянула на него и сжала кулаки.
– Ты не имеешь права…
– Отчего же? – спросил он ледяным голосом.
Боже мой! – подумала Аннабелл. Как легко ему дается этот разговор, который, наверное, мне будет трудно пережить! Похоже, для него эта неожиданная встреча вообще ничего не значит!
– Потому что ты… – Договорить Аннабелл не смогла. Она снова вспомнила, как он будил ее поцелуем. Он нежно целовал ее, пока она не просыпалась окончательно, а потом…
Она чувствовала нарастающее внутри напряжение. Она не могла избавиться от этих мыслей. Но ведь Бенедикт сам разрушил их любовь! И сделал это так цинично и жестоко, что она до сих пор не может прийти в себя.
Аннабелл выпрямилась. Должна же у нее быть хоть какая-то гордость! Пусть думает, что у нее кто-то есть. Что она снова вышла замуж. В конце концов, неужели и после всего того, что ей пришлось пережить, – что он заставил ее пережить! – она не достойна простого женского счастья? Почему в ее жизни не мог появиться мужчина, который любил бы ее и ее ребенка? Но ведь не появился…
Впрочем, Аннабелл прекрасно знала почему. Несмотря на то, что у нее с юности никогда не было недостатка в поклонниках, она никогда не стремилась приумножать их число: не давала ложных надежд, да и вообще частенько даже и не замечала недвусмысленных знаков внимания, которые ей оказывали. Она всегда была весьма равнодушна к подобной «популярности». Нацеленная на учебу, а потом на карьеру, она не могла себе позволить отдаться чувствам и забыть об обязанностях. Исключением стал Бенедикт. Что ж, за это она и поплатилась: теперь нужно полагаться только на себя.
Интересно, а сам он женился на той женщине, ради которой ее бросил?
На столе зазвонил телефон, и Бенедикт знаком показал Аннабелл, что она может идти. Выходя, она отчетливо услышала в трубке женский голос:
– Бенедикт, дорогой…
Или ей показалось? Аннабелл и сама не знала, чего бы ей хотелось на самом деле. Она желала ошибаться, желала, чтобы и он, так же как и она, не смог так быстро забыть о ее существовании, желала значить для него больше. Если не сейчас, то хотя бы в прошлом… И в то же время ей хотелось, чтобы все точки над «i» наконец были расставлены. Может, если она будет точно знать, что он счастлив с другой женщиной, она перестанет о нем думать?
Аннабелл собирала вещи со своего стола, когда Джоселин зашла в ее кабинет.
– Что ты делаешь?
– Собираю вещи.
– Ты что, уже уходишь? – Джоселин выглядела расстроенной и напуганной.
– Как видишь.
– Он что, уволил тебя из-за одного опоздания?
Аннабелл горько усмехнулась.
– Нет, пока не уволил. Хочу его опередить.
– Ты что, серьезно думаешь, будто он собирается тебя уволить?
– А ты еще сомневаешься? Наши деловые отношения явно не сложились с самой первой встречи.
– Аннабелл, я тебя умоляю, не надо! Конечно, начало неудачное, но… – Она запнулась.
Да, из Джоселин никогда не получилось бы политика, подумала Аннабелл. Она совершенно не умеет скрывать свои эмоции.
– Да я абсолютно уверена, что он ни о чем таком не думает! Я слышала, как он спрашивал Фергюссона о тебе. Он наверняка очень добрый и понимающий человек. И, кроме того, он такой обаяшка!
Да уж! Аннабелл едва удалось сдержать горькую усмешку. Уж обаяшкой-то Бенедикт никогда не был, даже когда они только познакомились.
Он был из тех, кто умеет моментально подчинить себе женщину, заставить ее замирать от одного взгляда.
Аннабелл не хотела признаваться в своих тайных желаниях даже себе самой. Она села за свой стол и вставила в пишущую машинку бумагу.
– Слава богу, ты передумала.
Аннабелл покачала головой.
– Нет, не передумала, не мешай мне. Я собираюсь напечатать заявление об уходе, – сказала она, и пальцы ее быстро забегали по клавиатуре. Вложив напечатанный листок в конверт, Аннабелл решительно направилась к двери.
– Куда ты? – забеспокоилась Джоселин.
– Я увольняюсь, – ответила Аннабелл спокойно. – С этого момента я здесь больше не работаю.
– Но нельзя же вот так просто уйти, ни с кем не поговорив!
– Можно, как видишь.
– Не боишься?
– Нет! Хуже уже не будет.
Это уж точно! Что может быть хуже, чем оказаться в подобной ситуации?! Терять ей было решительно нечего. Аннабелл из последних сил старалась изображать спокойствие, хотя внутри нее бушевала буря. Она
