– А хрен их знает, кто они. Авторитеты, ну. Здесь не по тачкам, виллам или, там, охране, – здесь по- простому: у кого круче дубина, тот и круче. Вон, вишь, их сколько, но у меня дубина – и всё, ноу смокинг, все на цырлах. А ну, голос, козлы!
– Вот так… Херу – это я. Типа начальник, по-ихнему.
– Да, тренер, это по-нашему. И прикладным искусством овладел!
– А хрена ж. Но ты посмотри, какой тут материал! Вон стоит… и вон там… а у того – а? Супер! А еще если функционалку приподнять да ударчик поставить…
– Ладно, хватит облизываться. Экзотики довольно, пора и домой, пока еще какой-нибудь праздник не объявили. Ведите, Юрий Филиппович, вы теперь единственный Чингачгук… Хромай за ним, тренер, я замыкающий… что стоишь? Ты возвращаться собираешься или нет?
– А на кой хрен?
– …Ты что, серьезно?
– Да для чего мне возвращаться? Чтоб снова утирать с рожи сопли этой… Нет, уж лучше эти слюни зеленые, хоть какой-то кайф. И потом, здесь меня бабе не подарят, здесь мне их уже дарят – бери хоть всех! – и за честь считают.
– А делать ты что здесь будешь?
– Как что, ты чего? Профессионалы везде нужны, у меня ж уже команда, я ж уже тренировки начал. Ну, пока по любителям, но материал-то какой, ты ж видел – класс, мы всех уделаем! Я уже программу объявил: через пять лет – чемпионы мира; всё, подаем заявку на проведение. Осталось только пальмы поднасадить, а пока теорию подтянем. Сейчас план международных встреч составляю, я уже и федерацию возглавил, секретаря ищу. Генерального. Под штаб-квартиру уже землю роют. «Что делать»! А вот ты возвратишься – что будешь делать?
– Ну, что-нибудь найдет… – платок! Платка нет!
– Чё, платочек потерял?
– Только что в кармане был, я, как очнулся, сразу проверил!
– Ну, мало ли, что был. Сперли и спрятали, здесь ребята что надо.
– Когда? Где? Они же голые!
– Да на кой он тебе, блин? Сопли душат?
– Это… это коллекционный платок! С автографами!!
– Да-а? Ну, сейчас… А ну, встали вокруг меня!.. Куда!!
– В круг, урод, еще не так получишь! Все раскрыли пасти, вот так: ура-а-а!
– УРА-А-А!
– Ну, вон у того – чего там? Я те закрою, я те так закрою!.. Ура, козел!
– Ура-а-а!
– Это пакет, в нем был платок, платка нет. Где платок? Ну?!
– Погоди. Да отпусти его, придушишь… Так, все повернулись кругом. Вот так: кру-гом! Наклонились, достали носочки… доста-али. Все так стоят! Ура-а-а!
– УРА-А-А!
– Зачем сейчас-то?
– Чтоб занятие было. И объединяет. Ну, иди и смотри… Кто там разгибается? Ты у меня в гробу разогнешься!
– Евстрат Евстратович, как вы… как они вас понимают без переводчика?
– Дубина, студент, – лучший переводчик. Нашел? Тащи – чего смотришь?
– …Сейчас, лист хоть какой-нибудь сорву…
– Да пакетом и тащи… чистюля. Считай, еще автограф. Разборчивый?
– Как-то я не ожидал… такой большой платок…
– Ха, большой! У меня в рюкзаке брошюрка с собой была – методичка по правилам и судейству – во такая, страниц на сто, так еле достал… Здесь ребята что надо. Так вот, я и говорю, чего вам-то там делать? Тоже какие-нибудь слюни с хари утирать. Не, в натуре, оставайтесь, здесь возможностей – непахано. Президентом сядешь. Инфраструктуры ж нет ни хрена – займешься, и себе не в убыток. А студента на молодежь кинем. Золото нам гарантировано, конкурентов нет и, пока я тут, не будет. Захотим, вообще от всех отделимся. Банкет каждый день!
– Особый рапануйский путь? Суверенная кавакратия?
– Кавакра… – а кава, вообще-то, что значит, студент?
– «Горькая».
– Ага! Это значит, чтобы пить только свое зеленое говно, на своих же слюнях настоянное? Не-ет. Геополитика – прежде всего; я армянский люблю… Ладно, вы там пока думайте, не к спеху, а мне оттуда перешлите чего-нибудь, чтоб пить можно было. Хоть писки этой сраной, только побольше.
– Евстрат Евстратович, ну что же они у вас так всё и стоят?
– Ничего, пусть привыкают… Эй, козлы вонючие, вольно! Разойдись… Стоять, уроды! Если кто-нибудь опоздает на вечернюю молитву… тьфу, блин! На тренировку кто опоздает – хрен тому будет, а не кава, ясно? Не слышу!
– У РА-А-А!
– Всё, заткнулись и отвалили!
– Но если вы в самом деле… У меня тогда к вам просьба, Евстрат Евстратович. Напишите, пожалуйста, своей рукой пару строк, ну, что вы живы и с вами всё в порядке, а то у меня будут неприятности.
– Не-е, я ничё писать не буду. На хрена?
– Ты, дурачка-то не валяй… Херу! Не вернешься, значит, пропал без вести, потянут и меня, а мне это не надо.
– И чё ты сделаешь?
– Да просто скажу, что ты здесь. Ты проник в закрытую буферную зону, в лепрозону, ты биотеррорист, тебя тут же отловят и закроют на настоящей, внутренней зоне, с прокаженными в полный рост. И больше не выпустят. Вот и всё.
– Я ваши задницы из костра вытащил, а ты меня – сдавать?
– Да ты напиши – и живи спокойно. Пойми: если тайком, то ты террорист и тебя ловят, а если объявляешь, ты спортэми-грант, человек доброй воли – и кому ты нужен? Живи. А будут успехи под новым флагом – еще и отметят.
–.. Так а чего я там должен писать?
– Ты что, вчера родился, не знаешь, как родину предавать?
– Ну, всегда же были рыбы. Или ставишь крестики в клеточках и всё.
– Крестики… Ну, дай ему бумагу. Пиши, рыба. «Я, такой-то такой-то, преследуемый за свои тренировочные убеждения спорткомитетом, не имея возможности защитить свой… свое достоинство в условиях необъективного судейства и предвзятого отношения контрольно-дисциплинарной комиссии…»
– Ага! И про пендаль в полуфинале! Про пендаль обязательно.
– Давай. Только без неаппетитных подробностей… Налепил? Ну, и всё. «В связи с вышеизложенным прошу предоставить мне спортивное убежище. Сделаны прививки… – перечисляешь». Дата, подпись, полис.
– Вот… Вот так, да? На, держи.
– Ладно, бывай, перебежчик. Вот ведь утечки пошли – уже и не мозгов…
– Всего доброго, Евстрат Евстратович. Аптечку я вам оставил.
– Валите… Стой! Диктофон свой забери. И про писку, смотри, не забудь!
– Ну вот, это вход в пещеру, мы отсюда начинали.
– Угу. Узнаю дверку. Так, говорите, ее можно и в одиночку?
– Да. Но пока не надо. Не надо спешить в последний момент. Подождем…
– Да не нагоняйте туман. Расписания беспилотников у вас ведь нет?
– Его вообще нет. Команды на запуск выдает генератор случайных чисел.
– Тем более, чего тогда ждать?
