Щеглов Из жизни Валерия Маслова

фактически «съел» Стадника, которому предрекали большое будущее, а став полузащитником, вытеснил из состава Коро- ленкова. Бесков, однако, его возможности оценивал скептичес­ки. Да и травма серьезная Коле в 1967-м помешала.

— Совместная работа с Александром Семеновичем Понома­ревым начситсь для вас с конфликта. Отношения на/шдинись скоро?

— Пономарев был человеком жестким, требовательным, но отходчивым. Зла ни на кого не держал. Я тоже больше двух минут злиться не умею, поэтому в дальнейшем мы душа в душу жили. Александра Семеновича все любили, обстановка в ко­манде хорошая была, дружеская. Мы, молодые, за тренером гуськом ходили. Жаль, ручку с собой не носил, нужно было за ним записывать — перлов Пономарев выдавал немало.

Удивлял он нас, кстати, не только в общении, но и на поле. Мне такой эпизод, к примеру, запомнился. Тренируемся как- то в дождь. Пономарев вышел в резиновых тапочках. Встал на линии штрафной, а в воротах Володя Беляев — прыгучий, цеп­кий, забить ему сложно было.

Командует Виктору Король­кову: «Подавай справа!» Тот навешивает, и Александр Се­менович с носка, что называ­ется, «пыром» ближней к мячу ногой бьет в верхний угол — гол! Следом при пода­че с левого края то же проде­лал. Мяч мокрый, тяжелый, а летел как пушечное ядро. Не видел бы своими глазами — не поверил.

Про Боброва «шайбисты» рассказывали, что он мог в просвет шириной с ладонь между штангой и листом фанеры несколько раз подряд шай­бу ребром вогнать. Номер Пономарева, по-моему, из той же серии.

Другая ситуация. В день матча выходим на разминку. Потом сорок минут игра поперек поля в шиты, расчерченные для от­работки ударов. Восемь на восемь без вратарей — десять основ­ных, пять запасных и Александр Семенович. Все в бутсах, а он в своих тапочках. Никому не уступит, борется за каждый мяч — все на личном примере показывал. И это не единичный случай был.

Ходил Пономарев в любую погоду в кепке. Мне казалось он ее вообще не снимал. Как-то раз, когда мы чемпионами стали, приехали в Новогорск художники Кукрыниксы. Решили на каждого шарж для «Крокодила» сделать. Всех ребят обошли, а Александр Семенович не соглашается. Они его и так уговари­вают, и этак — ни в какую. Потом вдруг с обидой в голосе говорит: «Знаю я, как вы меня нарисуете. Уши из-под кепки на полметра торчать будут!» Мы, естественно, прыснули — уши у Пономарева действительно немалого размера были.

— Как было воспринято появление в качестве начсыьника ко­манды Вячеслава Дмитриевича Соловьева ?

— Нелепая, конечно, затея. Неужели можно было себе пред­ставить, что два таких тренера станут работать в одной упряж­ке? Думаю, что инициатива исходила от тогдашнего председа­теля Центрального совета «Динамо» Куприянова, у которого с Соловьевым сложились хорошие отношения с тех времен, ког­да тот киевское «Динамо» тренировал.

Начали мы в 1965-м неудачно, проиграли в Киеве, ЦСКА и «Спартаку». После этого Пономарев ушел, а Соловьева назна­чили главным тренером. Основной, по-моему, причиной того, что он не нашел общего языка с командой, было его постоян­ное желание противопоставлять нас киевлянам. Едва ли не каждый разбор матча начинался с монолога о том, какие заме­чательные футболисты Турянчик, Сабо и другие, как хорошо они под его руководством играли. Однажды, как раз перед мат­чем с киевским «Динамо», когда сила примеров еще больше возросла, я не выдержал: «Вы, Вячеслав Дмитриевич, не пере­путали, кому установку даете? Это мы сегодня с Киевом играем!»

Для Соловьева годы работы в Киеве оказались наиболее плодотворными. Никто не ставил под сомнение высокий класс футболистов киевского «Динамо». Но мы-то здесь были причем? Если в его глазах и уступали киевлянам в мастерстве, наши дру­гие слова — ты же тренер! Тем более, что результа­ты доводов Соловьева не подтверждали. В свой чемпионский годв 1961-м — киевляне в Москве нам проиграли 0:5! В двух следуюших сезонах преимущество также было на нашей сторо­не. Да и потом явного их превосходства не просматривалось.

Множество раз слышал, что, мол, для московского «Дина­мо* самым принципиальным соперником во все времена яв­лялся «Спартак». Боевые были, как правило, игры, ничего не скажу, но с киевлянами «зарубы» случались куда серьезнее. Не раз до драк доходило. Когда в 1971 году Бесков позвал в коман­ду Йожефа Сабо, это было, мягко говоря, сомнительное реше­ние. Сабо футболист был сильный, да и парень неплохой, хотя и со сложным характером. Но не он ли в 1962-м в московском матче Яшину на спину прыгнул, за что его с поля удалили? Такие вещи тоже надо учитывать, если хочешь нормальную об­становку в команде сохранить.

— Неужели за два года работы Соловьев так и не нашел подхо­да к игрокам?

— Не уверен, что он его искал. В Англии, куда команда пос­ле сезона 1965 года поехала, вообще брожение началось. За что наш тренер взъелся на своего полного тезку Вячеслава Соловь­ева понятия не имею, но играть он ему не давал. Зато в каждом матче выходили один из его любимцев по Киеву Валерий Лобановский, который тогда уже в одесском «Черноморце» был, и Станислав Завидонов из «Зенита». Видимо, Вячеслав Дмитрие­вич надеялся их заполучить. С ними, однако, не получилось, пришел к нам только Боря Кох из куйбышевских «Крыльев Советов» — еще один участник той поездки.

В 1966-м Соловьеву какие-то заговоры стали мерещиться. Вскоре после поражения в конце мая в Киеве он отчислил Гло­това и Фадеева. Ребята, зная, что не будут играть в очередном матче, позволили себе сбегать на речку. Под угрозой отчисле­ния оказались Гусаров, Рябов и Короленков.

— Картина неутешительная. Но ведь в том сезоне в команде появились Геннадий Еврюжихин и Всиерий Зыков, из дубля был ^выдвинут Владимир Штапов, нача/iu пробоваться другие дубле­ры — Виктор Вотоловский и Владимир Дудко...

— Обычное дело — Соловьев старался команду омолодить. Те, от кого он избавился или собирался это сделать, еще могли принести немало пользы. Гусаров и Рябов в 1967-м это наглядно смогли доказать. Уже при Бескове. Вовсе не собираюсь выставлять Соловьева в черном свете. У меня с ним, к примеру, сложились нормальные отношения. В 1972 году, приняв таш­кентский «Пахтакор», который выбыл в первую лигу, Вячеслав Дмитриевич очень хотел, чтобы я туда перешел. Специалист он был, безусловно, серьезный и результат давать умел. Другой воп­рос — как, способы разными бывают...

— Можете развить мысль?

— Сейчас разовью. В 1967 году Соловьев тренировал уже тбилисское «Динамо». После матча первого круга в Москве меня и Муртаза Хурцилаву, а мы с ним были большими друзь­ями, попросили зайти к начальству в Центральный совет. При­ходим, а там Бесков с Соловьевым сидят, Дерюгин. Слышим такой наказ: «Пусть в ответной игре победит та команда, кото­рой очки будут нужнее». Все согласно