концов, его действительно что-то схватило за кроссовку. Заорав, он задёргал ногой, но, как ни старался, освободиться от волочившейся за ним тяжести не смог. Ему пришлось выпустить плечо Ярослава, за которое он держался, как слепец за поводыря, и трясущимися руками выпутывать из шнуровых петель кроссовки скрюченные пальцы мумии.
Ярослав всё это время стоял рядом, прислушиваясь не столько к возне Тараса, сколько к учащенному и поверхностному дыханию Спайка. Наконец, рука друга снова легла на его плечо, и они двинулись дальше. Через десяток шагов скрежетание ствола карабина по стене вдруг прервалось, его конец потерял опору и провалился вниз, увлекая за собой уставшую руку Ярослава. Вероятно, карабин зацепил сидящего на углу у поворота коридора мертвеца, потому, что раздался глухой удар и что-то, сухо затрещав, ткнулось Ярославу в пах. Он не удержался и вскрикнул. От этого пальцы Тараса, цепляющиеся за его плечо, судорожно сжались, причиняя новую боль. Ярослав крутанул плечом, ослабляя захват Тараса, и попытался отпихнуть ногой привалившуюся к его бёдрам тяжесть. Высохшее твёрдое тело откачнулось назад к стене, но потом потеряло равновесие и снова завалилось на него. На этот раз Ярослав успел подставить колено и избежал повторного поцелуя в свои гениталии. Уперевшись в назойливого мертвеца карабином, он оттолкнул его от себя и резко подался назад, налетев на стоящего за его спиной Тараса. Оставшаяся без опоры мумия, с костяным стуком ударилась о пол. Ярослав перевёл дыхание и, вытянув перед собой карабин, снова нащупал им обрывающуюся в пустоту стену. Это был поворот.
Внезапно Ярослав вспомнил, что за ним должен начаться коридор с кабинетами, в конце которого будет ещё один поворот и ведущая вниз лестница, а потом — выход. Он поспешил обогнуть угол и действительно увидел полоски света пробивавшегося из-под кабинетных дверей. Ярослав ринулся вперёд, увлекая за собой Тараса и толкая на ходу все попадающиеся ему двери. В коридоре снова стало светло. Сгрудившиеся под стенами тела перестали пугать их своим молчаливым присутствием. Через минуту они выйдут из этого склепа! Вот и поворот; в конце коротенького коридорчика проход на лестничную площадку. Они устремились по ступенькам вниз и с разгону врезались в запертую дверь.
Тарас в исступлении принялся пинать её ногами, но его мощные удары ни к чему не привели. Выдохшись, он опустился на корточки и спрятал лицо в ладонях; в его правом голеностопе пульсировала боль. Ярослав стоял позади. Он держал на руках потерявшего сознание Спайка и думал, что нужно возвращаться назад тем же путём и выйти через вестибюль. Он приготовился сказать об этом Тарасу, но тут увидел, что по периметру двери вдруг засиял свет. Это было чудо или… Ярослав потянул дверь и она легко поддалась. За ней была вторая наружная дверь, распахнутая на улицу. Яркое полуденное солнце залило крошечный коридорчик своими лучами. В другой ситуации Ярослав смеялся бы до упаду, но сейчас способен был думать только о Спайке. Его необходимо было как можно скорее вынести на свежий воздух и остудить.
Подавив желание немедленно побежать к машине за водой, Ярослав осторожно высунулся из-за двери, и стал оглядываться по сторонам. Позади него Тарас поднял голову и зажмурился, ослеплённый ярким светом. Некоторое время он так и сидел с повёрнутым к солнцу лицом и закрытыми глазами, но постепенно его губы растянулись в широченной улыбке, больше похожей на лыбу полоумного. Потом Тарас открыл глаза и увидел обмякшего Спайка на руках у Ярослава. Улыбка его увяла.
Они мчались к машине как на крыльях. Хорошо, что Пежо стоял в густой тени подворотни, поэтому колодезная вода в двухлитровой бутылке все ещё оставалась прохладной. Ярослав стал лить её на горячий бесшерстный живот Спайка и на его голову. Тарас с жадностью приник к другой бутылке, и за раз опустошил её почти наполовину. Через несколько минут Спайк приоткрыл глаза, его взгляд был мутный и бессмысленный. Потом у него начались судороги. Ярослав испугался, что Спайк начнёт скулить, и его услышат с дороги, но спаниель не издал ни звука. Приступ прошёл, а после минутной передышки начался новый. Ярослав беспомощно наблюдал за мучениями четвероного товарища, но ничем не мог ему помочь. Во время третьего припадка конвульсии были слабее, а потом прекратились совсем. Спаниель лежал на асфальте, не в силах шевельнуть ни единым мускулом. Каждый его выдох вылетал из раскрытой пасти со слабым присвистом, словно пёс пытался заскулить, но не мог. Ярослав поднял его на руки и переложил с асфальта на заднее сидение Пежо. Тарас пошёл посмотреть на дорогу и обнаружил, что джип все ещё стоит на прежнем месте.
— Слушай, Ярик, а может, мы тихонько подберёмся к этим молодцам и прихлопнем их? А джип спрячем во дворах, — Тарас воинственно вскинул ружьё. — Они же уроды!
— Уроды, — согласился Ярослав, не отрывая взгляда от Тараса. — А ты?
Тарас вспыхнул, но молчать не стал:
— Они первые начали… хотели превратить в раба… и вас тоже… а Ира? Что они сделали с ней! — он стал заводиться. — Да их не пристрелить будет преступлением! Если не мы их, то они нас. И совестью заморачиваться не будут.
— А ты уверен, что уложишь одного из них с первого выстрела? — вкрадчиво заговорил Ярослав. — Тогда я валю второго — и всё о`кей. Ну, а если одному из них удастся удрать, что тогда? Где гарантии, что поблизости не ошиваются остальные их дружки, которые сбегутся на нашу пальбу со своими автоматами? Я не готов так рисковать.
— Да, ты прав… наверное…
Тарас понурился. Его больно задел упрёк Ярослава, но ещё хуже было от осознания собственной неуверенности в своих силах. Он действительно плохой стрелок. Прежняя жизнь не требовала от него подобных навыков, а теперь без них не проживёшь. Он непременно должен выучиться метко стрелять, тогда ему не придётся больше бегать от кучки моральных уродов с пушками! Приняв такое решение, Тарас несколько успокоился и забрался в машину.
Дома их ждали совсем изведшиеся от беспокойства женщины. Когда Арина узнала, почему они так задержались, то не удержалась от язвительных выпадов. С чего это они вдруг решили, что найдут в инфекционке полезную литературу? Это же не библиотека и мединститут. Они только виновато и растерянно переглядывались, удивляясь явной абсурдности своего поступка. Побывать чуть ли не в преисподней, пережить мощнейший стресс, едва не погубить Спайка — и всё из-за собственной глупости! Утешало лишь то, что теперь они точно знали — их ищут, они не зря затеяли переезд.
После душа и обеда они отправились на огород разбирать систему полива. Немного позже к ним присоединилась Арина. Она уже упаковала вещи для переезда. Их было совсем немного: некоторые книги, фотоальбомы и архив семейного видео. Из одежды лишь то, что было пригодно для носки летом — всё удобное и практичное. По комплекту постельного белья на каждого члена общины. Смену придётся поискать в магазинах, когда они устроятся на новом месте. А вот кухонную утварь Арина вообще брать не стала — сковородки и кастрюли найдутся в любом доме. Сувениры из путешествий, картины и прочие мелочи, которые создавали уют в этом доме — всё осталось на своих местах. Возможно, когда-нибудь они вернутся за ними, навестят могилы Карата и родных Ярослава, посидят саду — он разрастется к тому времени — а пока они должны позаботиться о своей безопасности.
Урожай планировали забрать полностью и Арина, вооруженная вилами, мешками и садовой тачкой, явилась за ним в огород. Ярослав горделиво наблюдал, как она, не требуя помощи, в одиночку (они все ещё возились с шлангами и лентами капельного полива) принялась выкапывать корнеплоды и картошку. Он знал, что это небольшой труд для неё — всё-таки площади их грядок были очень скромные, но уж больно любила Арина подчеркнуть свою независимость и силу. Тарас вот, то и дело кидал на неё полные изумленного восхищения взгляды. Ярослава это забавляло: небось, сравнивает сейчас его Арину со своей слабосилой Евгенией.
Арина не замечала этих взглядов. Она с сожалением прощалась с сочно зеленеющими плетями огурцов и кабачков, с крепкими кустами томатов и перца, с уже большими, но ещё не созревшими сферами тыкв. Эти растения пестовались почти как дети. Столько любви они впитали вместе с солнечным светом! Сколько сил и стараний вложено в эту рыхлую землю! Сколько надежд росло вместе с сочной зеленью их огородов… И теперь они вынуждены бросать их на погибель под палящим солнцем, чтобы уехать куда-то, неизвестно ещё куда и там начать всё заново! Успеют ли они получить ещё один урожай в этом году? Или им придётся довольствоваться одними консервами грядущей зимой? Арина решила забрать всё, что успело созреть на этих грядках, максимально растянуть «салатный» сезон.
С наступлением темноты сборы были закончены. Первая партия имущества заняла почти весь кузов грузовика. Для козы Машки оставалось совсем немного пустого пространства. После дневных событий было
