себя изредка побаловать походами в кафе или в пиццерию. Прибавить к этому дискотеки по будням и посещение премьеры какого-нибудь очередного экшена в кинотеатре пару раз в месяц — вот и получается вполне стандартное расписание её жизни за последние три — четыре года. О большем Лена тогда и мечтать не смела. Другое дело теперь.
Кирилл дарил ей дорогие подарки (и ничего, что при своей доступности они имели чисто символическое значение, всё равно приятно), делал комплименты, но ни разу ещё не пытался поцеловать. Держа девушку на некоторой дистанции от себя, Кирилл вполне осознанно вынуждал её саму сделать первый шаг к сближению. И вот сегодня похоже она на него решится. Кирилл опять не совладал со своими эмоциями, и опять едва не улыбнулся. Сделав вид, что в горле запершило, он поднес ко рту кулак и кашлянул. Сергеич недовольно посмотрел на него и продолжил раздавать указания:
— Гриша с Димкой едут на юго-западный пост ГАИ. И нечего в будке вдвоём сидеть: там магазинов вокруг полно, занимайтесь по очереди сбором припасов…
Димка недовольно поморщился — последнюю смену сидеть ему уж точно не приходилось. А всё потому, что выражение «сбор припасов» его предыдущий напарник по дежурству — Григорий понимал по- своему. С тех пор как в общине появился козёл Сёмка, Гришка и думать ни о чём не мог, как только о заготовке сена для своего драгоценного цапа. Поэтому вместо того, чтобы потрошить близлежащие к посту магазины, он раздобыл косу и день напролёт махал ею на лужайке в парке. Разговаривать с человеком, занятым такой работой было совершенно невозможно: летающая коса не давала приблизиться к Гришке на удобную для разговора дистанцию, а стоять, как дурак, на солнцепеке и говорить напарнику в спину Димке было неприятно. Сидеть одному в будочке ГАИ и пялиться целый день на дорогу тоже не хотелось, тем более, что Димка, по началу отнёсшийся к селянину Гришке с лёгкой снисходительностью коренного горожанина, после нескольких часов общения понял, что его напарник на редкость интересная личность и стал одолевать его вопросами.
В конце концов устав оборачиваться к болтающему мальчишке, Гришка предложил тому самому взять косу и поработать рядом. При этом он насмешливо добавил: «Если не слабо, конечно!» Димка возмутился: «Да чего тут такого-то? Запросто!» Махать косой после «спаррингов» с силачом-Кириллом ему представлялось детской забавой. Гришка хитро улыбнулся и, вручив пацану свою косу, стал в сторонке перекурить.
Коса Димку не слушалась. Всё норовила воткнуться в землю или наоборот пролетала над травой, не причиняя ей вреда. Даже когда лезвие шло по стеблям, те упорно не желали срезаться, а лишь ложились, приминаемые, на землю. Через десять минут войны с древним крестьянским инструментом Димка весь взопрел и стал красным как варёный рак. Руки его противно дрожали, заломило напряжённую поясницу, проснулись все синяки и растяжения, полученные после упражнений с Кириллом.
«Не умеешь ты косить Дима, — констатировал после перекура Гришка. — А теперь ведь придётся научиться, а то я — убогий селянин, жить буду и скотинку держать, а такой важный городской парень, как ты со своими пушками-игрушками через пару лет с голодухи коньки отбросишь». «Ну, так научи!» — воскликнул задетый за живое Димка. Гриша серьёзно кивнул, велел отдохнуть и с поста не отлучаться, а сам за второй косой поехал. Когда вернулся, первым делом показал, как лезвие отклепать и наточить нужно, потом — как косу держать правильно, как стоять, как двигаться с нею. И тогда дело пошло. Удивительно, но, работая рядом, беседовать было очень удобно. От напарника Димка узнал массу интересных вещей о сельской жизни и тьму-тьмущую развесёлых историй из Гришкиной распутной жизни. Само собой об Ирине и её предшественнице Гришка умолчал.
«Сегодня соберём сено в стог и начнём перевозить его на базу» — уже совсем по-хозяйски планировал Димка. Он задумался, какие для этого им с Гришкой понадобятся инструменты, а Сергеич тем временем продолжал раздавать наряды:
— Пётр с Витьком — вы на кировское шоссе опять, на северо-запад. Проведите опись чего там на складах имеется. И будьте осторожны: раз там шайка эта отиралась, то не исключено, что они там опять появятся. Тогда вы затаитесь и на глаза им не смейте показываться! — Сергеич грозно сверкнул глазами на Витька. Парень вяло кивнул, не прекращая колупать прыщ на шее. Сергеич подумал, что Витёк, похоже, опять травку где-то раздобыл. Жалкое убожество, а не человек! Вздохнув от этой мысли, Сергеич начальствующим взглядом обвёл присутствующих на утренней пятиминутке. — Всем всё ясно?
Народ согласно закивал, и начальник с довольным видом хлопнул ладонями по крышке стола и поднялся.
— Ну что ж, тогда по коням!
Кони представляли собой четыре грузовые Газели, которые ждали их на «автобазе» — в просторном соседнем дворе. Соседний же дом стал служить дополнительным складом, поскольку Сергеич, поддерживаемый Петром, вновь занялся мародёркой. Однако сейчас накапливаемые запасы имели несколько иной характер, нежели до слияния двух групп. В пустой дом потихоньку свозились рулоны тканей, кипы одежды, различный инструмент, бумага, канцелярия и, конечно, Пётр не мог обойти вниманием книги.
В первую очередь его интересовали книги по акушерству, поскольку беременность у Катерины проходила явно не лучшим образом. На относительно небольшом сроке плод в её чреве проявлял признаки характерные для более позднего развития. Да и размеры живота Кати, предполагали гораздо больший срок, нежели она называла возможным. Всё это Пётр определил, перечитав горы литературы, которую собрал у себя в комнате, но ещё ни одна книжка не дала ему ответ на главный вопрос: «Что же делать?» И он продолжал поиски нужной информации.
К его великому огорчению на периферии города, куда они ежедневно отправлялись сторожить междугородные трассы, источников полезной литературы практически не было. Пользуясь картой города, Пётр отыскал медицинский институт, но времени поработать в его библиотеке не было. А часто не доставало и сил. Поэтому, заезжая туда после дежурства, он выгребал из раздела по акушерству столько-то книг и вёз их на базу, чтобы ночью разобраться, что же он всё-таки набрал.
Чаще всего ему попадались книги слишком учёные, чтобы он мог понять их не имея специального образования. Поэтому параллельно приходилось заниматься основами медицины и вообще — биологии. Для этого на посту, где он проводил большую часть дня, Пётр оборудовал для себя «лабораторию». Это была комнатка, расположенная над маленьким табачным магазином и раньше вероятно принадлежащая его директору. Из её окон открывался вид на автозаправку на краю города, сразу за которой начиналась междугородняя трасса до Кировска. Таким образом, занимаясь обучением, Пётр имел возможность следить за трассой.
Всё равно время на посту тянулось медленно. Устав продираться сквозь дебри медицинских терминов, перечитывая найденные книги, Пётр выполнял поручения Сергеича по плановой мародёрке в районе, прилегающем к посту. Именно он заметил в районе следы чужих мародёрств: были разграблены магазины малой бензиновой агротехники и садово-огородного инвентаря. Сначала Пётр удивился, кому это понадобились мото-культиваторы и лопаты в таком количестве, а потом сообразил, что весной эти самые вещи будут нужны и им самим, чтобы вырастить для себя свежие овощи. Сергеич сходу решил, что похозяйничал в районе Ярослав со своей компанией и велел держаться на стороже и не высовываться, если банда опять там появится. Пётр всё же надеялся, что ему удастся хотя бы увидеть этого таинственного и грозного Ярослава, о котором он слышал уже много, но однозначного мнения о котором для себя ещё не сложил.
Каждый раз, когда о Ярославе заговаривал Сергеич, Петру слышалась некая фальшь в его голосе. В чём именно подвох, он ещё не разобрался, но убедился в одном: все подчиненные главы общины почему-то считают, что с украденной Ярославом девочкой-подростком всё в порядке. Особенно его удивила реакция Сан Саныча по этому поводу. Когда на днях Пётр заговорил с ним на эту тему, старик вдруг занервничал, заозирался и только убедившись, что за ними никто не наблюдает, выдал загадочную фразу: «Ты, Петь, приглядывай лучше за своими женщинами» — и ушёл, ничего больше не добавив. Пётр расшифровал эту фразу, как предупреждение о возможности нового покушения со стороны группы Ярослава и провёл беседы со своими женщинами.
Катерина пообещала быть осторожной, хотя считала, что с ней ничего случиться не может ведь она с базы и не отлучается совсем. Оберегая Катино здоровье, Пётр сам уговорил её не ездить на дежурства. Она скучала на базе, но он считал, что беременной женщине не место на солнцепёке, где нет возможности
