Только на виске у мальчика наливался огромный синяк — самая вероятная причина столь глубокого и продолжительного обморока. Витёк утверждал, что не знает, откуда у пацана синяк, просто, когда он, Витёк втаскивал мальца в кабину Мерса, тот вдруг взял и потерял сознание. «Мог случайно ударился головой» — предположил он. Пётр ему не поверил, не поверили Сергеич с Евгенией, но все внимательно выслушали хвастливый рассказ Витька о захвате ценного пленника и о том, как он договорился обменять его на картошку и козу.
— Почему этот мальчик так важен для Ярослава? — спросил в конце этого повествования Пётр. У него в голове не укладывалось, что такой негодяй, каким рисовал Ярослава Сергеич и остальные члены группы, ради ребёнка был способен отказаться от таких ценностей в эти времена, как семенной картофель и коза. — Они, что родственники?
— Всё возможно, — туманно ответил Сергеич. — Мы наверняка не знаем, но то, что мальчишка дорог Ярославу нам только на руку. У нас есть козёл, а когда будет ещё и коза, мы сможем возродить животноводство.
— Так вы хотите отдать мальчика обратно бандитам? Променять его на козу? — удивился Пётр. — Вы что не понимаете — он гораздо ценнее козы! Ещё один член нашей общины и дополнительный гарант выживания человеческого вида. А козу мы себе ещё поймаем. Я же говорил, что знаю, где они водятся.
— Гарантом выживания человечества мальчишка сможет быть, что здесь у нас, что там у них, кастрировать его никто не собирается, — отмахнулся Сергеич. — А вот поймаем мы себе козу или нет — это ещё вопрос. Я предпочитаю, чтобы тут всё было наверняка. В любом случае лишняя коза нам не повредит, а вот бандитский выкормыш может изрядно крови попортить. Зачем нам такие в общине? Нет, Петя, будем меняться.
— Ты не можешь это сам решать, забыл? — напрягся Пётр.
— А, ну да — твой договор. Хм, — Сергеич стрельнул глазами в стоявшего тут же Сан Саныча и непонятно усмехнулся. — Ну что ж, мы дождёмся всех и проголосуем. Сделаем, как решит большинство.
Глава 3 Обмен
В это время Ярослав с Тарасом мчались кировским шоссе к ДомуНадРекой. Им повезло неподалёку от места захвата Данила найти рабочую Газель. В кузове грузовичка стояла раскладушка, тент был задран на раму и закреплён там, что и привлекло внимание Тараса, бегавшего по округе в поисках машины. Что это тачка бандитов, которую они бросили, пересев в их Мерседес, Тарас догадался, найдя в кабине термос с горячим чаем и тормозки. «Ну и ладно, теперь будет наша» — промелькнуло у него в голове быстрее молнии, и, вскочив на водительское сидение, он погнал машину к газетному киоску, где его дожидался Ярослав и раненый Спайк.
Пуля навылет пробила псу шею, едва не зацепив верхние отростки позвонков. В противном случае спаниель был бы уже мёртв. Пока Ярослав с Тарасом вели переговоры с бандитом, Спайк истекал кровью, лёжа всего в нескольких метрах от них. Уезжающий Мерс чудом не раздавил его: колеса буса прокатили в каком-нибудь дециметре от распростёртой на асфальте собаки.
Только-то Мерс отъехал, Ярослав бросился к Спайку и зажал пулевые отверстия руками. Перебинтовать раны на шее, чтобы перестала течь кровь, не представлялось возможным: из-под слабой повязки кровь продолжала бы сочиться, а тугая удушила б спаниеля. Раны и перебитые сосуды необходимо было срочно зашить, но аптечка вместе с иглами и нитками осталась в угнанном Мерседесе.
Тарас крикнул, что побежит искать аптеку, и умчался прочь, а Ярослав остался сидеть рядом с истекающим кровью четвероногим товарищем. Спайк не приходил в себя, но под пальцами Ярослав ощущал слабое биение жизни в его шее. Кровь продолжала сочиться из его ран, тут же загустевая вязкой лужицей на раскалённом асфальте, приклеивая к Спайку пальцы хозяина. Ярослав переместился так, чтобы его тень падала на спаниеля. Больше для друга он ничего не мог сделать. Собственная беспомощность в этой ситуации одновременно гневила и ужасала Ярослава, минуты тянулись для него как часы.
Тарас в это время метался по близлежащим улицам, но аптеки нигде не было видно. Он уже совсем отчаялся найти её и вдруг на одном из отдельно стоящих зданий неподалёку от блошиного рынка увидел знак ветлечебницы. Металлическая дверь больницы была заперта, но на счастье на окнах не оказалось решёток. Тарас прикладом карабина разбил ближайшее к двери окно и полез внутрь.
Атмосфера в помещении живо напомнила ему другую больницу, в которой они с Ярославом побывали пару месяцев назад и при этом чуть не угробили Спайка. Здесь тоже было невообразимо жарко, и стоял такой же пыльный и сухой запах мумифицированных трупов. Только здесь не было тел людей. Запертые в своих клетках, Пыление здесь встречали животные.
По большей части в клетках лежали останки собак и кошек, но были также декоративные кролики, морские свинки, попугаи, кенары и рептилии в террариумах. Позы, в которых находились скелеты некоторых животных, свидетельствовали, что те умерли спокойно, может быть во сне или от слабости. Но были и такие, которым жить пришлось гораздо дольше, чем людям, обязанным за ними присматривать, кормить их и поить. Так посмертный оскал и обломанные о стальные прутья клыки одной из собак свидетельствовали о том, что она умерла совсем не от того, что Грибница поразила её лёгкие. От мумии обезьянки с горестным страдающим, почти человеческим выражением мордочки Тарас едва смог отвести взгляд: животное так хорошо сохранилось, что казалось, будто скорчившийся над миской скелетик сейчас встанет и протянет к нему свои лапки.
Покинув комнату с клетками, Тарас побежал по полутёмному коридору, ища глазами дверь с табличкой «операционная». Там, по его мнению, должно было обнаружиться всё необходимое для спасения Спайка. Заветная дверь оказалась в самом конце коридора. В светлой комнате под стенами стояли медицинские стеклянные шкафы, рыжеющие от тонкого налёта споровой пыли. Тарас открыл первый шкаф с надписью «Перевязочные материалы». Внутри было чисто, на полках стояли металлические коробки, в которых оказались упаковки со стерильными бинтами, ватой, марлевыми тампонами. Такие же коробки хранились и в шкафу с надписью «Хирургический инструмент». Тарас открыл одну из коробок. Там были скальпели, завёрнутые в белоснежные марлевые салфетки, иглы и нитки — всё чистое. Вскоре обнаружился и спирт, и перекись водорода, и порошок стрептоцида в большой банке. Тарас, сгрузив все необходимое в пластиковую корзину для транспортировки кошек, помчался назад к Ярославу.
Оперировать на асфальте было очень неудобно. Ярослав, не жалея спирта, вымыл руки и залил оба пулевых отверстия на шее Спайка перекисью водорода. Обильная серо-бурая пена прореагировавшей перекиси вынесла из ран вколоченную туда пулей шерсть. Ярослав повторил операцию, потом очистил раны от пены. Края пулевых отверстий посветлели, но он знал — это обожжённая ткань и она отомрёт.
Перекись очистила раны, но теперь ему придётся обрезать всё, что она спалила. Ярослав сглотнул: у них не было ничего обезболивающего, Тарас забыл поискать хотя бы новокаин, и если Спайк вдруг очнётся посреди операции, его сердце может не выдержать нового болевого шока. Но медлить было нельзя: мелкие артерии, просветы которых уже затромбовались свернувшейся кровью, после промывания ран опять закровоточили. Ярослав понятия не имел, как их нужно зашивать. К тому же добраться до всех перебитых сосудов мешала узость пулевого хода и он решил перевязать хирургической нитью хоть бы те из них, которые ему видны.
Следуя своему решению, мелкими движениями скальпеля Ярослав стал срезать скукожившуюся, обожжённую ткань по краям ран и по ходу дела перевязывал тончайшей хирургической нитью наиболее крупные сосуды, открывающиеся при надрезах. Тарас не вмешивался, полагая, что другу лучше знать, как спасти своего пса. Он только ассистировал Ярославу, подавая по его требованию салфетки, нитки или другой скальпель. Когда раны были очищены и все особенно сильно кровоточащие сосуды перевязаны, Ярослав наложил стягивающие швы на пулевые отверстия и понял, что больше ничем помочь Спайку не может.
После часа, проведённого на коленях, сгорбившись над раненым Спайком, у Ярослава совсем затекли
