настоящій слуга въ образ? рыцаря возвратился опять, скр?пя сердце, на парадную половину дворца.
V. Рыцарь и браминъ
Изъ танцовальнаго зала на Самсонова пахнуло тропическою жарой и неулегшеюся еще посл? танцевъ пылью, см?шанною съ запахомъ челов?ческаго пота и парфюмерныхъ благовоній. Разгоряченныя танцами маски обоего пола расхаживали взадъ и впередъ одиночно или по-парно, прохлаждаясь холодными напитками и мороженымъ, которые разносились кругомъ придворными лакеями.
Вдругъ къ нему подпорхнули дв? женскія маски: швейцарка и турчанка.
— Ты все еще зд?сь, Мишель? — зам?тила ему вполголоса швейцарка. — Какое безумство!
— Вы ошибаетесь, Лизавета Романовна, отв?чалъ Самсоновъ. — Я не Михайло Ларивонычъ…
— Это — Гриша! — вм?шалась турчанка. — Они в?рно тоже, какъ мы, обм?нялись платьемъ. Правда, Гриша?
Теперь и Самсоновъ узналъ ее по голосу.
— Правда, Лизавета Романовна, отв?чалъ онъ. — Михайла Ларивоныча въ моей ливре? никто не задержалъ, и теперь его, в?рно, уже не нагонятъ.
— Слава теб?, Господи! — облегченно вздохнула Скавронская. — Но какой ты самъ безстрашный! В?дь теб? это такъ не сойдетъ. Знаешь что, Лилли: мн? уже изъ реконесанса надо его тоже выручить; я поговорю съ цесаревной…
— А я съ принцессой! — подхватила Лилли. — Раньше намъ съ тобой надо, однакожъ, опять переод?ться. А ты, Гриша, т?мъ временемъ уберись зд?сь куда-нибудь подальше.
'Ахъ вы, милыя, хорошія! — подумалъ Самсоновъ, когда дв? подруги упорхнули снова вонъ. — Но куда мн? зд?сь убраться? Разв? что въ буфетъ'.
И онъ спросилъ y проходившаго мимо лакея: гд? буфетъ?
— А пожалуйте, сударь, за мною, — предложилъ тотъ и провелъ его въ длинную стеклянную галлерею, въ конц? которой былъ устроенъ роскошный буфетъ, а подъ высокими окнами были разставлены небольшіе мраморные столики.
Идя за лакеемъ, Самсоновъ разслышалъ за собою чьи-то семенящіе шаги, сл?довавшіе за нимъ въ стеклянную галлерею.
Едва онъ тутъ прис?лъ за одинъ изъ свободныхъ столиковъ, какъ за сос?днимъ столикомъ расположился маленькій толстенькій челов?чекъ, наряженный инд?йскимъ браминомъ, и потребовалъ себ? бутылку шампанскаго.
'А что жъ, не угоститься ли мн? тоже всласть, пока еще не посадили на хл?бъ и на воду?' сказалъ себ? Самсоновъ и приказалъ подать себ? чего-нибудь посытн?е. Минуту спустя столикъ его былъ уставленъ всевозможною «сытною» сн?дью: былъ тутъ и страсбургскій пирогъ, и балыкъ, и ростбифъ…
— Въ буфет? y насъ, простите, сударь, одна холодная закуска, — извинился прислужникъ: — горячая будетъ къ ужину. А изъ винъ что прикажете: легкаго какого, али стараго бургонскаго?
— Н?тъ ли y васъ простого квасу? — Спросилъ съ полнымъ ртомъ Самсоновъ, уписывая страсбургскій пирогъ за об? щеки.
— Простого ква-су? — протянулъ слуга и отрицательно покрутилъ головой. — Н?тъ-съ, простыхъ русскихъ питій y насъ не полагается. Изъ дамскихъ прохладительныхъ есть оршадъ, лимонадъ: оршадъ первый сортъ — изъ миндаля и апельсиновъ на «гуляфной» вод?, а лимонадъ — на лучшемъ «ренскомъ».
— Такъ дай мн? хоть лимонаду, что ли.
— И что вамъ за охота, г-нъ рыцарь, пить всякую дрянь, коли есть нектаръ, питье боговъ? — заговорилъ тутъ браминъ и, поднявшись изъ-за стола съ длинногорлой бутылкой въ рук?, подошелъ къ Самсонову. — Челов?къ! еще одинъ покалъ.
Характерное картавое произношеніе съ придыханіемъ уже само по себ? выдавало въ немъ семита; а когда онъ въ добавокъ, задыхаясь, должно быть, подъ маской, отвязалъ ее и обнаружилъ такимъ образомъ одутловатое лицо съ хищнически-загнутымъ носомъ и выпуклыми, воспаленными глазами, — Самсоновъ тотчасъ узналъ въ немъ придворнаго банкира и бироновскаго сов?тчика, въ контор? котораго получалъ уже какъ-то деньги для своего господина.
— Вы слишкомъ любезны, г-нъ Липпманъ… — пробормоталъ онъ, не р?шаясь прямо отказаться. А тотъ безцеремонно подс?лъ уже къ нему и, наливая ему полный «покалъ», продолжалъ съ тою же развязностью:
— И вамъ бы, г-нъ рыцарь, снять свой шлемъ; разв? вамъ не жарко?
При этомъ глаза его зорко вглядывались въ глазныя отверстія шлема рыцаря и въ нижнюю часть его лица, видимую изъ-подъ слегка приподнятаго для ?ды забрала.
'Гляди, гляди, — меня-то не узнаешь!' думалъ про себя Самсоновъ, а на вопросъ отв?чалъ, что 'н?тъ, не жарко'.
— А чокнуться все же можно и осушить покалъ.
Д?лать нечего, — пришлось чокнуться и осушить. Игристый напитокъ Шампаньи разлился y юноши огнемъ по жиламъ, ударилъ ему съ непривычки въ голову. Онъ не то, чтобы опьян?лъ, а исполнился беззав?тной отваги.
'Погибать, такъ погибать! По крайней м?р? нат?шусь еще надъ этимъ мерзавцемъ'.
Онъ самъ уже налилъ себ? второй бокалъ и съ задорной усм?шкой спросилъ банкира, правда-ль, что тотъ прибылъ въ Питеръ л?тъ двадцать назадъ съ грошомъ въ карман?.
— Побольше: съ полтиной, — отв?чалъ Липпманъ, ни чуть какъ будто не обидясь, а напротивъ, самодовольно улыбаясь. — Во всякомъ гешефт?, г-нъ рыцарь, только начало трудно. Въ первый годъ изъ полтины y меня стало пятьдесятъ рублей, во второй — триста, а въ третій — десять тысячъ.
— Изъ трехъ сотъ рублей въ одинъ годъ десять тысячъ! Это какимъ же чудомъ?
— Не чудомъ, а казенной поставкой. Подрядился я поставить для арміи десять тысячъ епанчей…
— Десять тысячъ епанчей на триста рублей? Значитъ, одну епанчу за три копейки? Кто вамъ это пов?ритъ!
— Хе-хе-хе-хе! Триста рублей моихъ пошли только на первую смазку, чтобы получить поставку. (Онъ наглядно показалъ пальцами, какъ смазываютъ.) Другіе брались поставить кто по восемь рублей, кто по семь, а я по шесть рублей за штуку. Ну, поставка и осталась за мною.
— Да по сколько же вамъ самимъ обошлась каждая штука?
— По сколько? (Онъ лукаво подмигнулъ однимъ глазомъ.) По шесть съ полтиной.
— Такъ, стало-быть, въ прямой себ? убытокъ?
— Мн? епанчи, что поставилъ, по полтин? убытку.
— А то еще за какія жъ?
— За т?, что не поставилъ.
— Простите, г-нъ Липпманъ, но я васъ не понимаю.
— Не понимаете? Ха! А д?ло, кажется, ясное: по квитанціи я сдалъ будто бы вс? десять тысячъ штукъ, а взаправду приняли отъ меня шесть тысячъ.
— Такъ что за непоставленные четыре тысячи вы положили себ? въ карманъ ни за что, ни про что, двадцать четыре тысячи рублей?
— 'Ни за что, ни про что' — пхе! За труды-съ. Да и то не двадцать четыре, а только половину — дв?надцать тысячъ.
— А остальныя дв?надцать тысячъ пошли въ чужіе, что ли, карманы?
— А то какъ же? Изв?стно, за коммиссію, под?лились совс?мъ по-братски. Никому не обидно.
— Окром? казны-матушки да б?дныхъ солдатиковъ.
— Казна-матушка не плачетъ, а солдаты тоже не остались безъ епанчей.
— Да в?дь на четырехъ тысячъ челов?къ ихъ не хватило?
— Новыхъ епанчей не хватило, но старыхъ — сколько угодно. Хе-хе-хе-хе!
И, чрезвычайно довольный эффектомъ, произведеннымъ на наивнаго собес?дника ловкой аферой,
