'Или теперь, или никогда!' р?шила про себя Лилли и, наскоро завернувъ младенца въ «парадное» од?яльце, проскользнула въ царскую опочивальню. Тутъ, однако, неожиданно очутившись передъ ц?лымъ собраніемъ государственныхъ мужей въ раззолоченныхъ мундирахъ, она растерялась и приросла къ полу. Влет?вшая за нею герцогиня не замедлила отнять y нея малютку-принца. Но сд?лала она это опять слишкомъ порывисто; од?яльце развернулось, и отъ холоднаго дуновенья, а, можетъ быть, и отъ неум?лаго обращенья, засыпавшій уже царственный младенецъ разомъ пробудился и заявилъ о своемъ неудовольствіи во все свое младенческое горло. Сановники украдкой переглядывались. Императрица не выдержала и отрывисто зам?тила своей не по разуму усердной статсъ-дам?:
— Отдай его ей, отдай… Дура!
Посл?днее слово пробормотала она, впрочемъ, уже настолько невнятно, что разслышали его, должно быть, только сама герцогиня да Лилли. Возражать, конечно, не приходилось, и принцъ перешелъ обратно на руки къ Лилли. И, странное д?ло! едва только прижала она его къ своей груди, какъ безут?шный, точно попавъ въ родное лоно, мигомъ успокоился.
Теперь Остерманъ им?лъ возможность прочитать государын? и ея насл?днику манифестъ, — что и исполнилъ не слишкомъ тихо и не слишкомъ громко, дабы, съ одной стороны, ея величество могла разслышать каждое слово, а съ другой — не было нарушено душевное равнов?сіе ея насл?дника. На стол?, по распоряженію Бирона, заран?е ужъ былъ приготовленъ письменный приборъ. Когда Остерманъ, закончивъ чтеніе, поднесъ манифестъ императриц?, герцогъ вручилъ ей обмакнутое имъ въ чернила лебединое перо. Умирающей стоило, повидимому, большого усилія начертать даже свое имя. Посл? этого вс? присутствующіе сановники по очереди стали подходить къ столу, чтобы царскую подпись «контрасигнировать» и своимъ рукоприкладствомъ.
Когда тутъ Минихъ, откланявшись вм?ст? съ другими, взялся уже за ручку двери, Биронъ остановилъ его:
— А что же, графъ, ваше об?щаніе? Или забыли?
Поморщился фельдмаршалъ, но, — д?лать не чего, — подошелъ снова съ поклономъ къ государын? и заговорилъ слегка дрогнувшимъ голосомъ:
— Ваше императорское величество! Вс? мы желали бы, чтобы главнымъ кураторомъ по-прежнему былъ его св?тлость герцогъ курляндскій, и вс? о томъ всеподданн?йше просимъ.
Отв?та онъ, однако, не дождался: Анна Іоанновна лежала безъ всякаго движенія, какъ бы въ летаргіи, уставивъ мутный взоръ въ пространство.
— Ну, что жъ, идемте! — въ сердцахъ проговорилъ Биронъ, и оба вышли вонъ за другими.
Трепетавшая своего грознаго супруга и повелителя, герцогиня Бенигна не спускала съ него своихъ испуганныхъ глазъ, пока дверь за нимъ не затворилась. Тутъ только она обратила вниманіе, что Лилли все еще няньчится съ принцемъ.
— Дай его сюда! — прошип?ла она и, отобравъ y нея спящаго младенца, вынесла его въ д?тскую.
Лилли это только и нужно было. Приблизившись къ больной, она заговорила вполголоса:
— Ваше величество! Меня прислала къ вамъ принцесса Анна Леопольдовна…
Императрица, словно очнувшись изъ забытья, повела на нее недоум?вающимъ взоромъ.
— Принцесса умоляетъ васъ, — продолжала Лилли: — не подписывайте бумаги о регентств?, пока она сама не переговоритъ еще съ вами! Ради Бога, ваше величество, ничего не подписывайте!
При посл?днихъ словахъ Лилли невольно настолько возвысила голосъ, что герцогиня въ полуоткрытую дверь ее услышала и тотчасъ же возвратилась. Схвативъ Лилли за руку, какъ провинившагося ребенка, она потащила ее вонъ въ д?тскую, а зд?сь накинулась на нее, какъ фурія:
— Что ты говорила государын?? что?
— Ничего я не говорила…
— Вотъ я пожалуюсь герцогу и твоей принцесс?…
— Жалуйтесь; принцесса моя, во всякомъ случа?, пов?ритъ мн? скор?е, ч?мъ вамъ.
— Дерзкая д?вчонка! Чтобы и ноги твоей зд?сь никогда не было!
Лилли уже не возражала и вышла вонъ, говоря себ?:
'Что можно было сд?лать — я сд?лала; а теперь — будь что будетъ!'
Было же вотъ что:
По прочтеніи въ дворцовой церкви подписаннаго императрицею манифеста, вс? собравшіеся тамъ высшіе воинскіе и гражданскіе чины приняли присягу новому насл?днику престола. Были приведены къ присяг? по-ротно и выстроенные передъ дворцомъ гвардейскіе полки. Въ то же время сд?лано было распоряженіе объ объявленіи манифеста во вс?хъ столичныхъ церквахъ. Сочиненіе же 'деклараціи' о регентств? было поручено Бестужеву-Рюмину.
По настоянію баронессы Юліаны, Анна Леопольдовна сд?лала еще разъ попытку проникнуть къ своей август?йшей тетк?, но герцогиня Биронъ, какъ и раньше, не допустила ея до нея: лейбъ медики, дескать, строго-настрого запретили безпокоить умирающую.
Между т?мъ Бестужевъ изготовилъ какъ 'декларацію', такъ и челобитную отъ имени сената, синода и генералитета о назначеніи будущимъ регентомъ герцога курляндскаго, и ни y кого изъ этихъ 'знатн?йшихъ' особъ не оказалось настолько гражданскаго мужества, чтобы не подписаться подъ общей челобитной. Доложить челобитную государын?, по требованію герцога, взялся Остерманъ. Удостоился онъ аудіенціи только черезъ два дня. И что же? Анна Іоанновна, выслушавъ докладчика, не подписала деклараціи, а положила ее себ? подъ изголовье, со словами:
— Оставь… Я еще подумаю…
В?сть объ этомъ, понятно, ни для кого изъ придворныхъ не осталась тайной.
— Вотъ видите ли, ваше высочество! — заликовала Лилли. — Государыня меня тогда услышала. Помяните мое слово: регентшей будете вы!
— Ужъ право, не знаю, радоваться ли мн? этому или н?тъ! — вздохнула принцесса. — Въ государственныхъ д?лахъ я ничего не смыслю…
— Вм?ст? мы какъ-нибудь въ нихъ и разберемся, — зам?тила Юліана. — А останься все управленіе въ рукахъ Бирона, такъ намъ съ вами совс?мъ житья бы уже не стало.
Тутъ вдругъ явился камергеръ принца-насл?дника, графъ Минихъ-сынъ.
— А я къ вашему высочеству посредникомъ отъ герцога курляндскаго.
— Что же ему еще отъ меня нужно? — удивилась Анна Леопольдовна.
— Вопросъ о регентств? все еще виситъ на воздух?.
— Да я-то тутъ причемъ?
— Безъ регентства государство остаться не можетъ. Такъ вотъ не соблаговолите ли вы, для ускоренія д?ла, просить также герцога принять на себя регентство, а потомъ сказать объ этомъ и ея величеству.
— Да что онъ съ ума, видно, сошелъ! — вскричала Юліана. — Чтобы принцесса сама же просила его отнять y нея власть?
— Власти я не ищу, отозвалась съ своей стороны принцесса. — Но въ государственныя д?ла я не м?шаюсь, а предложеніе герцога нахожу по меньшей м?р? страннымъ. Жизнь моей тетушки хотя и въ большой опасности, но, съ Божьей по мощью, она можетъ еще поправиться.
— Такъ ему, значитъ, и передать?
— Такъ и передайте.
Биронъ на этомъ, однакожъ, еще не успокоился. На сл?дующее утро передъ Анной Леопольдовной предстала ц?лая депутація высшихъ сановниковъ съ т?мъ же предложеніемъ. Но отв?тъ имъ былъ тотъ же. Тогда временщикъ р?шился на посл?днюю м?ру — лично уговорить государыню, и что ему это наконецъ удалось, доказывало то, что всл?дъ за т?мъ, 16-го октября, Остерманъ былъ снова вызванъ на аудіенцію къ императриц?. Оставался онъ y нея съ полчаса времени, а когда вышелъ, то объявилъ ожидавшему его Бирону, что декларація ея величествомъ, слава Богу, подписана и положена камерфрау Юшковой на храненіе въ шкатулку съ драгоц?нностями, стоящую около царской кровати, а также что государын? благоугодно теперь же вид?ть принцессу Анну съ принцемъ-супругомъ и цесаревну Елисавету. Возвратилась Анна Леопольдовна оттуда въ свои собственные покои вся въ слезахъ.
— Государыня васъ еще узнала? — спросила Юліана.
— Узнала… Она была такъ ласкова и со мной, и съ цесаревной… Герцогъ об?щалъ ей, что отказу намъ
