— Я! — неожиданно подала тутъ голосъ молчавшая до сихъ поръ Лилли.
Анна Леопольдовна недов?рчиво воззрилась къ молоденькой камеръ-юнгфер?.
— Ты, дитя мое? Да какъ же ты это сд?лаешь?
— А очень просто: д?тская маленькаго принца находится в?дь рядомъ съ спальней государыни. Въ д?тскую мн? дозволено входить во всякое время. Я понесу принца къ государын?, да тутъ и попрошу ее отъ вашего имени, ради Бога, не подписывать ничего о регентств?, пока васъ не выслушаетъ.
— Смотрите, что в?дь выдумала! Ты какъ думаешь, Юліана?
— Планъ недуренъ…
— А ваше мн?ніе, графъ?
— Если никому другому доступа къ государын? н?тъ, то придется обратиться къ этому посл?днему средству.
— Значить, на немъ и остановимся.
XII. Посл?дніе дни Анны Іоанновны
На сл?дующее утро на набережной большой Невы передъ Л?тнимъ дворцомъ были выстроены четыре полка лейбъ-гвардіи въ парадной форм?. Къ главному подъ?зду подкатывали карета за каретой, изъ которыхъ высаживались военные генералы въ киверахъ и каскахъ съ пышнымъ плюмажемъ и статскіе чины въ обшитыхъ золотымъ позументомъ треуголкахъ. Въ числ? статскихъ оказался и больной старикъ, котораго прямо изъ кареты посадили въ кресло и внесли такъ въ подъ?здъ.
'Остерманъ! — догадалась Лилли, стоявшая y окна. — И его, стало быть, удалось уговорить Бирону, чтобы им?ть еще лишнюю поддержку. Пора въ д?тскую'.
Супруга временщика, ни мало, конечно, не подозр?вая, что внезапная атака готовится со стороны д?тской, не заглядывала уже туда и ни шагу не отходила отъ ложа императрицы. Самъ же герцогъ, вполн? полагаясь на бдительность герцогини въ царской опочивальн?, собралъ въ своихъ собственныхъ покояхъ, кром? вчерашнихъ сотоварищей, еще н?которыхъ изъ наибол?е преданныхъ ему сановниковъ, чтобы заручиться и ихъ одобреніемъ сочиненнаго ночью проекта манифеста. Въ числ? этихъ преданныхъ были, разум?ется, и трое главныхъ д?ятелей процесса несчастнаго Волынскаго: князь Куракинъ, своимъ злымъ языкомъ подавили первый поводъ къ этому позорному процессу, генералъ-прокуроръ князь Трубецкой, предс?дательствовавшій въ комиссіи, осудившей Волынскаго, и генералъ Ушаковъ, его истязатель и исполнитель жестокаго судебнаго приговора.
Нечего говорить, что противъ проекта манифеста о престолонасл?діи ни поднялось ни одного голоса.
Когда же Биронъ затронулъ вопросъ о регентств? впредь до достиженія принцемъ Іоанномъ 17- л?тняго возраста, Лёвенвольде посп?шилъ заявить съ своей стороны, что вотъ господа кабинетъ-министры и фельдмаршалъ графъ Минихъ еще вчера выставили первымъ кандидатомъ на регентство герцога, но его св?тлость не р?шается принять на себя столь отв?тственное званіе. Тутъ и т? изъ присутствующихъ, которые не участвовали во вчерашнемъ сов?щаніи, стали хоромъ упрашивать Бирона не отказываться. Не высказывался одинъ только Остерманъ. Угн?здившись въ глубокомъ кресл?, хмурясь и значительно поводя глазами, онъ видимо очень внимательно сл?дилъ за каждымъ словомъ другихъ, и временами только, когда кто-нибудь на него слишкомъ пристально взглядывалъ, корчилъ гримасу какъ бы отъ внезапной подагрической боли, кашлялъ въ платокъ и утиралъ себ? лобъ.
— А вы, графъ, того же мн?нія, какъ и мы вс?? — приступилъ къ нему уже прямо Лёвенвольде. — Или y васъ иныя препозиціи?
Тутъ y Остермана сд?лался страшный пароксизмъ кашля. Ворочая зрачками такъ, что видны были одни б?лки, онъ кашлялъ безъ перерыва н?сколько минуть, то забрасывая голову, то опуская ее на грудь, — что можно было, при желаніи, принять и за знакъ согласія. Такъ истолковалъ это движеніе и Биронъ, который обратился къ присутствующимъ съ благодарственною р?чью (по обыкновенно, по-н?мецки):
— Глубоко тронутъ, милостивые государи, вашимъ лестнымъ дов?ріемъ и постараюсь оправдать его вс?ми м?рами. Возлагаемое вами на меня бремя весьма тяжко, но въ уваженіе къ великимъ благод?яніямъ государыни императрицы, изъ горячей привязанности къ ея высокой фамиліи и по собственному моему расположенію къ слав? и благоденствію Россійской имперіи, я не считаю себя въ прав? отказаться. Но манифестъ о престолонасл?діи еще не подписанъ, а сенатъ и генералитетъ созваны уже въ дворцовую церковь. Вы, графъ Остерманъ, какъ первый министръ, благоволите прочитать государын? проектъ манифеста и поднести къ подписанію, а зат?мъ спросить соизволеніе ея величества, кого ей угодно будетъ назначить посл? себя регентомъ.
Въ кашл? Остермана наступила небольшая пауза, и онъ им?лъ на этотъ разъ возможность отв?тить:
— Прочитать манифестъ и отдать его къ подписи, извольте, я могу. Но вопросъ о регентств? возбужденъ не мною; прошу отъ него меня и теперь избавить.
— Но кто же въ такомъ случа?, помилуйте, доложить объ немъ государын??
— Ни я, ни мои сотоварищи по кабинету: мы вс? трое одинаково заинтересованы въ томъ, чтобы регентомъ былъ не кто иной, какъ ваша св?тлость. Всего безпристрастн?е въ настоящемъ случа?, мн? кажется, могъ бы выступить нашъ досточтимый фельдмаршалъ графъ Минихъ.
— Совершенно справедливо! — въ одинъ голосъ подхватили оба другихъ кабинетъ-министра. — Императрица такъ уважаетъ ваше сіятельство…
Фельдмаршалъ сталъ было тоже отговариваться; но герцогъ и вс? присутствующіе присоединились тутъ къ настояніямъ трехъ кабинетъ-министровъ; Миниху ничего не оставалось, какъ уступить.
— Теперь, господа, къ государын?, - сказалъ Биронъ, и вс?, сл?домъ за нимъ, двинулись къ царской опочивальн?.
Дежурившій y входа туда камергеръ доложилъ о нихъ и зат?мъ пригласилъ вс?хъ войти. Ни одинъ изъ спутниковъ герцога не им?лъ еще случая вид?ть Анну Іоанновну со времени ея пере?зда изъ Петергофа, а потому вс?хъ поразила ужасающая перем?на, происшедшая съ нею за ка кія-нибудь пять-шесть нед?ль. Ц?лая горка пышныхъ подушекъ подпирала спину и голову полулежавшей на своей постели, смертельно больной монархини. Но тучный корпусъ ея, не заключенный по-прежнему, какъ въ панцырь, въ стальной корсажъ, своей безформенной массой глубоко вдавился въ пуховую подпору. Голова точно такъ же безсильно склонилась на одинъ бокъ.
Только когда Остерманъ (оставившій свое кресло за дверью и опиравшійся теперь на испанскую трость) выступилъ впередъ съ пергаментнымъ листомъ въ рук? и началъ докладывать, что, согласно выраженной ея величествомъ вол?, заготовленъ высочайшій манифестъ о назначеніи принца Іоанна Антоновича насл?дникомъ всероссійскаго престола, каковой манифестъ онъ будетъ им?ть счастіе сейчасъ прочитать на предметъ одобренія онаго ея величествомъ, — Анна Іоанновна повела глазами въ сторону герцогини Биронъ, стоявшей y ея изголовья, и чуть внятно прошептала:
— Принца…
Н?сколько тугая на ухо герцогиня склонилась ухомъ къ губамъ государыни и переспросила, что ей угодно.
— Принца принеси!
Обд?ленная и мыслительною способностью Бенигна съ недоум?ніемъ оглянулась на своего супруга.
— Ея величество требуетъ, чтобы принцъ-насл?дникъ присутствовалъ при чтеніи манифеста! — р?зко зам?тилъ ей по-н?мецки герцогъ.
— Ja so! — поняла она наконецъ и посп?шила въ д?тскую.
Зд?сь маленькій принцъ оказался на рукахъ Лилли. Расхаживая взадъ и впередъ, она его укачивала, тогда какъ чухонка-кормилица, проведшая съ нимъ безпокойную ночь, прилегла на кровать.
— Вставай! вставай! — затормошила ее герцогиня.
— Государыня в?рно желаетъ вид?ть принца? — догадалась Лилли.
— Ну да, да! А гд? его парадное од?яло?
