опять разбудили.
— Я же и виновата? Ты забываешься!
И въ сердцахъ герцогиня принялась такъ размашисто укачивать младенца, что онъ разорался уже благимъ матомъ. Такъ ламентаціи его въ полуотворенную дверь царицыной опочивальни достигли и до слуха Анны Іоанновны, и сама она появилась на порог?.
— Что вы тутъ д?лаете съ нимъ?
Герцогиня мотнула головой на Лилли:
— Да все вотъ она!
— У меня, ваше величество, онъ уже уснулъ, — почтительно прис?дая, стала оправдываться Лилли, — но герцогиня отняла его y меня. Я знаю, какъ няньчиться съ д?тьми…
— Гд? же ты этому научилась?
— У кузины моей въ Лифляндіи: y нея такой же крошка-сыночекъ, и я всегда укладывала его спать.
— Ну, посмотримъ, какъ-то ты сладишь съ нашимъ крикуномъ. Отдай-ка ей его назадъ, Бенигна.
Принявъ «крикуна» отъ герцогини, Лилли тотчасъ удостов?рилась въ главной причин? его неудовольствія.
— Да его надо перепеленать!
И точно: какъ только она перем?нила пеленки, маленькій принцъ пересталъ кричать и задремалъ. Тогда она опустила его въ его нарядную колыбельку и прикрыла не мен?е наряднымъ од?яльцемъ.
— Ну, что, Бенигна, что ты теперь скажешь? — обратилась императрица къ герцогин?.
Та бросила на Лилли далеко не дружелюбный взглядъ и зам?тила, что 'его высочеству наскучило наконецъ плакать'.
— Ну, конечно, — улыбнулась государыня. — Во всякомъ раз? обходиться съ нимъ она ум?етъ, и ты ей напредки уже не препятствуй.
На шестой день посл? рожденія новаго насл?дника престола состоялись его крестины. Происходило таинство не въ дворцовой церкви, а въ собственной опочивальн? ея величества, въ присутствіи цесаревны Елисаветы, кабинетъ-министровъ, иностранныхъ пословъ и придворныхъ особъ обоего дола, изъ которыхъ, впрочемъ, многія, за т?снотою пом?щенія, должны были оставаться на смежной галлере?. Будучи единственной воспріемницей своего внучатнаго племянника, Анна Іоанновна, несмотря на свое тяжкое недомоганье, первую половину обряда держала его на рукахъ, не садясь въ поставленное за нею кресло. Въ двухъ шагахъ позади ея стояли герцогиня Бенигна во всемъ блеск? своихъ брилліантовъ и чухонка-кормилица въ своемъ безвкусномъ національномъ наряд?.
Царственный младенецъ, передъ т?мъ накормленный, велъ себя вполн? благоприлично, изр?дка лишь въ полусн? издавая неопред?ленные звуки. Но вотъ главный придворный священникъ взялъ его изъ рукъ август?йшей воспріемницы, чтобы троекратно погрузить въ купель, — и комната огласилась такимъ раздирательнымъ крикомъ, что государыня, принявъ его обратно отъ священника, посп?шила передать его герцогин?, кормилиц?.
Но б?дный ребенокъ не хот?лъ угомониться. Анна Іоанновна, въ изнеможеніи опустившаяся уже въ свое кресло, растерянно оглянулась. Увид?въ тутъ въ дверяхъ д?тской, среди десятка женскихъ лицъ, и Лилли, она сд?лала ей знакъ.
Можно себ? представить общее удивленіе, когда робкими шагами, съ густымъ румянцемъ смущенія на миловидномъ личик?, приблизилась молоденькая камеръ-юнгфера принцессы и отобрала вопящаго младенца въ свою очередь y кормилицы. Какъ и прежде, на рукахъ y нея онъ почти тотчасъ присмир?лъ.
По окончаніи священнаго обряда, государыню обступили сановные поздравители, чтобы наперерывъ одинъ передъ другимъ принести ей наилучшія пожеланія. Двоихъ изъ поздравителей: Бестужева-Рюмина и Миниха-сына, Анна Іоанновна съ своей стороны поздравила: Бестужева — вторымъ кабинетъ-министромъ и Миниха — камергеромъ при насл?дномъ принц? Іоанн? Антонович?.
Лилли воспользовалась общей сутолокой, что бы, сбывъ новоокрещеннаго кормилиц?, самой стушеваться. Но ее удержала за руку безотлучная спутница цесаревны, Аннетъ Скавронская.
— Постой же, милочка! И поздороваться не хочешь? Если-бъ ты знала, какъ ты была мила! Старики — и т? даже спрашивали: 'Кто эта прелесть?'
— Перестань, Аннетъ, говорить вздоръ…
— Вовсе не вздоръ. Ты распустилась, право, какъ цв?токъ…
— Ну, прошу тебя, Аннетъ! Лучше скажи-ка: какъ ты провела л?то?
— Да какъ его проводить въ город?? Хорошо еще, что окна нашего дворца выходить на Царицынъ Лугъ, гд? все л?то стоять лагеремъ войска. На зеленой мурав? раскинуты ихъ б?лыя палатки и происходить всякія экзерсиціи, кампаменты военные; на солнц? такъ и сверкаютъ ружья и сабли…
— Такъ что ты, пожалуй, и думать забыла про своего Воронцова?
— Т-с-с-с! В?дь никто зд?сь ничего еще и не подозр?ваетъ…
— А онъ все еще въ своемъ линейномъ полку въ провинціи?
Скавронская глубоко вздохнула.
— Ужъ и не говори! И когда-то еще оттуда выберется! А я вотъ сохни тутъ и сокрушайся… Иной разъ, знаешь, просто отчаянность находить. А что, Лилли, твой Самсоновъ?
Лилли не то смутилась, не то разсердилась.
— Какой онъ «мой»! Отвратилась отъ него душа моя…
— Что такъ?
— Да такъ. Съ самаго дня свадьбы карликовъ я ничего объ немъ не знаю… Да и знать не хочу!
Въ это время сквозь окружающій многоголосый гулъ чутки слухъ ея разслышалъ за сос?днею дверью д?тскій плачъ.
— Прости: маленькій плачетъ!
И она скрылась въ д?тской.
XI. Катастрофа надвигается
Въ какой зависимости т?лесное здравіе находится отъ расположенія духа — особенно наглядно можно было вид?ть на императриц? Анн? Іоанновн?: со дня рожденія принца Іоанна, обезпечивавшаго престолонасл?діе, y нея проявился необычайный подъемъ духа, отразившійся тотчасъ на аппетит?, а зат?мъ и на всемъ организм?. Она не только стала ежедневно вы?зжать въ открытой коляск?, но предалась снова и своей до страсти любимой пот?х? — охот?.
До апр?ля 1740 г. придворными охотами, въ качеств? оберъ-егермейстера, зав?дывалъ Волынскій. Посл? его казни, 'командующимъ надъ охотами' былъ назначенъ одинъ изъ любимцевъ Бирона, полковникъ второго Московскаго полка фонъ-Трескау. Давно страдая одышкой отъ ожир?нія сердца и всего вообще т?ла, онъ разсчитывалъ, должно-быть, что, при бол?зненности государыни, новая должность будетъ для него синекурой. Осмотръ петербургскихъ зв?ринцевъ: Малаго и Екатерингофскаго, трехъ дворовъ для содержанія зв?рей придворной охоты: Зв?рового, Слоноваго и Ауроксовъ (зубровъ), а также садковъ въ дворцовыхъ садахъ, онъ отложилъ до возвращенія государыни осенью въ Петербургъ и жилъ въ свое удовольствіе на казенной дач?, отведенной ему при петергофскомъ зв?ринц?. Какъ вдругъ, громомъ изъ яснаго неба, посл?довалъ высочайшій приказъ — къ завтрашнему же дню приготовить «гоньбу» оленей. Господи Ты Боже мой, что сталось съ б?днымъ фонъ-Трескау! Почтенный толстякъ заметался, какъ угор?лый: въ петергофскомъ зв?ринц? не оказалось потребнаго числа оленей, а въ ц?ломъ Петергоф? необходимаго количества полотна для огражденія той части Нижняго сада, гд? должна была происходить гоньба. Полковникъ поскакалъ въ Петербургъ и за оленями, и за полотномъ. Вернулся онъ оттуда уже подъ утро; но къ опред?ленному часу все было готово для гоньбы. Нижній садъ огласился звуками охотничьяго рога, лаемъ гончихъ и ружейной пальбой.
Не усп?лъ фонъ-Трескау перевести духъ посл? гоньбы оленей, какъ ему было предписано устроить «парфорсную» охоту на лосей, кабановъ, дикихъ козъ и зайцевъ. И такъ изо дня въ день.
Не описывая бол?е подробно этихъ облавъ и травлей, укажемъ лишь на краснор?чивыя цифры,
