приняли в Орден за заслуги перед короной. Спасти город от нежити, да еще и сдать заговорщиков и незаконных колдунов Варуса… Корона справедлива. Но милостива.
В комнате повисло нехорошее молчание. Если подумать, человека, наславшего нежить на город, по той же самой справедливости стоило отправить на тот свет или скормить нежити. В крайнем случае, из милости сохранить жизнь — с пожизненным заключением.
— Леди…
— Я просила называть меня Элесит.
— Но почему?
— Я так хочу.
Тиселе встряхнула головой. Каштановые, с песочным отливом волосы торчали во все стороны: она сама обкарнывала их, как только они отрастали. Вот шуточки и закончились, чароглотка.
— Элесит, моя жизнь в твоих руках и ты в праве покарать меня за все, что я сделала.
— Стоило бы, — проворчал страж.
— Мда? Разве я этого уже не сделала?
— Госпожа?
— Элесит?
— Сестра моя, — с раздражением сообщила леди. — Я не отказываюсь от своих слов и ничего не делаю просто так. Твоя вина велика, но это в прошлом. Я не желаю больше об этом говорить. Корона как- нибудь проживет без своей справедливости, тем более, что информация секретная, а второй раз выпустить нежить ты не сможешь. Повторяю: этот вопрос в прошлом. Есть сегодняшний день. Ты признала наше родство и просила о помощи. Ты ее получишь; я приняла твою клятву. С этого дня ты — моя нареченная сестра. Любой вред, причиненный тебе, наносит оскорбление мне. И это должен знать каждый. — Леди повернулась к мужу, тот склонил голову. — Я надеюсь, мне не нужно говорить, что за предательство ты будешь немедленно наказана.
— Леди!
— Прости, я на всякий случай. Этот вопрос мы выяснили?
— Но… почему?
Элесит застонала.
— Потому что я так хочу! И я не отказываю в помощи тем, кто ее просит! И я никогда не держала на тебя зла, это ты почему-то всегда шипела, как кошка, которой на хвост наступили! И я не позволю держать взаперти Заклятую, пусть даже отлученную! И… — Здесь леди прекратила скандировать и улыбнулась. — Я хотела узнать, как ты сюда попала и что тебе нужно. А для этого тебя нужно было расспросить. Еще вопросы будут?
— Да. Почему ты со мной откровенничаешь?
— Захотелось. К тому же я вообще люблю поговорить. Так что спрашивай, не стесняйся.
— А лес? — немедленно спросила Тиселе. Если леди угодно рассказывать…
— Что — лес?
— Лес вы просто так оставили?
— Твоя… сестра, Госпожа моя, — медленно произнес страж, — неплохо соображает.
— В лесу остался кузен.
— Какой кузен?
— Обыкновенный. Сын то ли двоюродного, то ли троюродного дяди Дрвена. Он еще молод и собственного леса не получил. Поэтому пару раз… гостил у нас, а вот теперь заменяет.
— А почему так неласково? — на правах сестры заинтересовалась Тиселе.
— Да придурок он, этот кузен, — недовольно ответила Хозяйка леса.
— Госпожа!
— Скажешь, нет? Представляешь, сначала он закатил нам истерику, дескать, из-за нашего запрета на жертвоприношения, он не сможет выбрать себе жену, мол, никто к нему в лес не придет. Потом заявил, что ничейный лесок по соседству надо отдать ему.
— Госпожа, не будь такой жадной!
— Я не жадная! И я тебя сотню раз объясняла. Во-первых, я, как твоя жена, имею право на собственную территорию. Мне ее, что, на другом конце леса искать? А ты ко мне будешь в гости приходить?
— Госпожа!
— Во-вторых, ты только представь это… существо по соседству! Не время от времени, а постоянно!
— Госпожа, этот лесок как раз для него: люди там не селились из-за нежити, и он никому не причинит вреда.
— А нам?! — взвилась Хозяйка леса. — Тиселе, ты представляешь, этот недоумок каждую ночь лазает по деревьям и играет на дудочке!
— Что он делает? — поразилась бывшая ведьма.
— Играет! На дудочке! Смастерил себе и душу травит!
— А в чем дело? — недоумевала бывшая ведьма.
— Он играть-то не умеет! Говорит, если все время тренироваться — научится.
— И? — повеселела Тиселе.
— И тренируется! Каждую ночь!
— А зачем?
— Он считает, что так может заманить в лес будущую жену.
— И как?
— Ну… глухих в моих деревнях не водится, тугоухих — тоже нет. А кто совсем в музыке не понимает, те и подавно в лес не пойдут, им и невдомек, что там дудочка играет, а не чудище какое-нибудь на отдавленное ухо жалуется.
— Ты меня не разыгрываешь? — осторожно спросила Тиселе.
— Нет. Лучше будь другом, подумай, куда мы этого придурка можем сплавить?
— А на кого лес в следующий раз оставлять будете?
— У моего мужа не один кузен, — сухо ответила Заклинательница.
Тиселе задумалась.
— А других свободных участков нет?
— Нет. И не предвидится.
— Тогда не знаю.
— И никто не знает!
— Госпожа, пусть поживет рядом, от нас не убудет.
— Я не согласна! От нас очень убудет: если на тех владениях никто из людей не живет, он к нам повадится со своей дудочкой! От нее уже дети в деревнях рыдают!
— Тогда отошлите его в другое место. Или пусть спит, пока место не освободится.
— Он не хочет спать, — отмахнулась Хозяйка леса. — Постой-ка. В какое — другое место?
— Я не знаю. А таких нет?
— Нет. За пределами леса нет нигде…
— А почему бы и нет? Мы можем отдать ему парк в Варусе… нет, лучше в столице, — предложил страж.
Леди фыркнула.
— В столице!
— Официально устроим его садовником, договоришься со своим начальством — и будет там чистота и порядок, никакого мусора и обломанных веток.
— Ага. А потом во всех газетах напишут, как простой садовник гнусно надругался над какой-нибудь знатной девушкой. Над принцессой, к примеру.
— Надругался?
— А ты можешь подобрать другое определение для полного обряда? Или для того факта, что брак жертвы и стража никто не скрепляет — провел обряд и уже женатый?
