творческого коллектива. Не следует забывать, что все участники событий вышли из дореволюционной России, а строить свои деловые отношения им пришлось в кардинально других, социалистических условиях. Поэтому проблема постройки самолета 2Б-Л1 во многом определялась не техническими сложностями, а вопросами определения места отдельной личности в условиях новой власти.
К сожалению, описанное положение вещей в промышленности не относится только лишь к описываемому периоду. При становлении новых творческих и производственных коллективов подобные явления наблюдались и в последующие годы.
Размах крыльев, м……… 22,30
Длина, м …………………… 12,68
Высота, м …………………… 5,15
Площадь крыльев, м
Вес конструкции, кг …….. 3080
Полетный вес, кг ………. 6400
Полезная нагрузка, кг. 1100
Нагрузка на крыло, кг/м
Скорость максимальная, км/ч 165
Скорость посадочная, км/ч 76,50
Потолок практический, м 3550-4000
Время набора высоты 2000 м, мин 21
Время полета, час ……… 5,5-6
ЦЕЛЬ – ХЕЛЬСИНКИ
Александр Медведь, Дмитрий Хазанов (Москва)
'В ночь с 6 на 7 февраля большая группа наших бомбардировщиков произвела массированный налет на город Хельсинки. Бомбардировке были подвергнуты военно-промышленные объекты противника, железнодорожный узел, порт и центральная часть города. В результате бомбежки по наблюдению экипажей наших самолетов возникло более 30 пожаров, сопровождавшихся сильными взрывами. Крупные пожары отмечены в районе газохранилища, военных казарм, электромеханического завода, в районе вокзала, на территории станции и депо. В районе судостроительного завода и сухого дока, а также на территории автосборочного завода наблюдались взрывы большой силы. Пламя пожаров наши летчики наблюдали при уходе от цели на расстоянии в 250 км.
Воздушной разведкой днем 7 февраля установлено, что возникшие в Хельсинки пожары не ликвидированы: город продолжает гореть и находится в дыму. Четыре наших самолета не вернулись на свои базы…'
Из сводки Совинформбюро за 7 февраля 1944 г.
От Хельсинки от Сталинграда – более 1700 км по прямой. Однако события, происходившие на берегах Волги поздней осенью и зимой 1942 г., оказали огромное влияние на настроение политического и военного руководства Финляндии. После окружения и капитуляции немецкой б-й армии большинство финских политиков поняло, что Германия не сможет добиться победы в войне с Советским Союзом. Перед лидерами Финляндии стояла альтернатива: продолжать войну на стороне стран 'оси' или попытаться добиться перемирия, а затем и выйти из войны с Советским Союзом.
3 февраля 1943 г., т. е. через день после ликвидации последнего очага немецкого сопротивления на Волге, в ставке маршала Маннергейма в Миккели встретились президент страны Рюти, влиятельный политик финской республики министр финансов Таннер и другие деятели узкого и неформального 'военного кабинета'. Под впечатлением выдержанного во всех отношениях в трезвых тонах доклада об общей обстановке, который был сделан начальником разведывательного отдела полковником Паасоненом, собравшиеся решили, что пришло время выводить Финляндию из войны и нормализовать ее отношения с Советским Союзом. При этом следовало отказаться от далеко идущих военных целей, в частности от фактически уже осуществлявшейся аннексии Восточной Карелии, и принять в качестве исходного пункта для переговоров границу, существовавшую до начала 'зимней войны' 1939 г. [1*]
В результате целого ряда дипломатических шагов, предпринятых финскими политиками, в начале весны 1943 г., казалось, открылся прямой путь к переговорам между Москвой и Хельсинки. К тому же, 20 марта госдепартамент США (эта страна не находилась с Финляндией в состоянии войны) предложил свои 'добрые услуги' на тот случай, если руководство Финляндии захочет вступить в переговоры о мире с правительством СССР. [2*]
Требования Сталина оказались гораздо более жесткими, чем предполагалось: Финляндия должна была отвести войска к границе, установленной на Московских переговорах 1940 г., и возместить половину ущерба, причиненного ею СССР. Несмотря на то, что противоборствующие стороны весной 1943 г. стояли на позициях, далеких от взаимопонимания, в Суоми решили продолжить зондирование почвы для мирных переговоров.
Одновременно здесь стремились не допустить резких шагов Берлина в ответ на финскую дипломатическую игру. Германская разведка непрерывно получала информацию о 'мирных маневрах' союзника, что ставило в сложное положение финского посланника в Берлине Т. Кивимяки. Из его донесений следовало, что Германия стремится оказать активное давление, чтобы вынудить финнов подписать политическое соглашение между двумя странами о совместном ведении войны. [3*] От подобного 'пакта' Финляндия уклонилась в 1941 г. и явно не собиралась его подписывать весной 1943 г. Как серьезный дипломатический успех восприняли финны отказ Германии применить к северному союзнику экономические санкции и заключение соглашения о товарообмене. Но в Суоми вызвало сожаление сообщение, что в Вашингтоне не собирались осложнять и без того непростые отношения со Сталиным из-за второстепенной, по мнению американцев, проблемы. Госдепартамент США, также как руководство Великобритании и Швеции, не планировали по-настоящему выступить посредниками между Москвой и Хельсинки. И сделанное 20 марта предложение было вызвано лишь стремлением вырвать страну из коалиции держав 'оси'.
1943 г. прошел под знаком советских военных успехов. Несомненно, выход из войны одной из стран союзников Германии явился бы крупным военно-политическим успехом Советского Союза. Однако советское руководство не собиралось идти на серьезные уступки северному соседу. На конференции в Тегеране, проходившей в конце ноября 1943 г., в ответ на сообщение, что финны 'за основу переговоров' готовы принять советско-финляндскую границу 1939 г., Сталин заявил Черчиллю и Рузвельту: 'Финляндия не хочет серьезных переговоров с Советским Союзом'. [4*] Мол, об этом не может быть и речи.
В то же время он, несомненно, знал, что в стане противника усилилось влияние 'партии мира'. Через советского посла в Швеции А. Коллонтай правительству Финляндии передали, что требование безоговорочной капитуляции Германии и ее сателлитов, о чем договорились лидеры стран антигитлеровской коалиции, не касалось Финляндии. Действительно, К. Г. Маннергейм в мемуарах писал: 'В середине ноября 1943 г. вопрос о мире приобрел еще большую актуальность'. [5*]
В документах Тегеранской конференции нет прямых свидетельств о планах советского лидера, но не будет ошибкой утверждать, что именно тогда он пришел к выводу: надо предпринять энергичный нажим на северного противника, чтобы заставить его выйти из войны. Не случайно Сталин планировал провести
