синагога», – подумал прибывший из Иерусалима гость. Он огляделся и затем решительно двинулся к центральной площади, где обычно, как это было принято во многих городах, всегда собирались местные жители то ли для торговли, то ли просто пообщаться.
На удивление Гамалиила Назарет оказался довольно многолюдным городом. Он впервые приехал в эти края, и его приятно поразило то, что городские жители были весьма внимательны и приветливы к нему, чужаку. Но особенно гость из Иерусалима восхитился необыкновенной красотой местных девушек и женщин, столкнувшись с ними у источника на центральной городской площади, куда те пришли за водой. Его встретили шутками и смехом, чем вновь удивили Гамалиила, ибо иерусалимские женщины никогда не вели себя столь свободно, независимо и вместе с тем достойно с незнакомыми приезжими людьми. Он подошёл к бассейну с водой и, напившись, спросил у горожанок:
– Не знаете ли часом одного проповедника, родом сказывают из ваших мест, а вот имя я его запамятовал?
– А это, наверное, тебе нужен Иисус, сын обручника Иосифа и пряхи Марии? Так он редко бывает здесь. Всё более по Галилее со своими друзьями ходит. Его надо искать в Капернауме, или в Кане, может в Меджделе, или в Вифсаиде, а может ещё где, – ответила одна из женщин, поднимая кувшин и расплескав воду себе на ноги, отчего весело и задорно рассмеялась. – Отца и мать его найдёшь в доме. Если пойдёшь вот по этому переулку до конца и направо, а там первый дом во втором ряду. Смоква во дворе у них растёт высокая, по середине ствола молнией расщеплённая. Сразу увидишь.
– А ты издалека пришёл?.... В чудеса его поверил, или стать учеником решил? Или заболел чем?... – стали подшучивать и посмеиваться над путником другие женщины, – ученики ему нужны, потому как среди нас он дурачков для своих сказок никак найти не может. Так что поторопись, дедушка!
Гамалиил не стал обращать внимания на сыпавшиеся со всех сторон смешки и колкости, но, покорно поблагодарив, двинулся в указанном направлении. Вскоре он уже входил в калитку нужного дома, который довольно быстро нашёл. Во дворе никого не было. Бывший священник огляделся по сторонам и постучал в дверь. На стук никто не ответил. Тишина. Ни души. Какое-то запустение царило в хижине и вокруг неё. Он хотел уже выйти вон со двора, так как слишком неприветливо смотрелось человеческое жилище, неприветливо и мрачновато, будто не жили в нём люди, но скрип двери заставил его остановиться.
– Кого ищешь, человек? – раздался за спиной Гамалиила трескучий голос. Вопрос же прозвучал столь грубо и недоброжелательно, что бывший священник даже удивился, что здесь мог проживать проповедник, о доброте которого даже в Иудее ходили легенды. Он обернулся и увидел вышедшего из дома древнего старика.
– Здоровья тебе и счастья, – поприветствовал Гамалиил хозяина дома, однако про себя подумал: «Я себя-то считаю стариком, а этот годится мне в дедушки».
Старик ничего не ответил на приветствие. Кряхтя и бормоча себе что-то под нос, он повернулся к путнику спиной, а посему вопрос Гамалиила: «Не ты ли обручник Иосиф, и не твой ли сын Иисус?» – прозвучал уже в закрывавшуюся дверь.
Бывший священник пребывал в полной растерянности, не зная, что же ему предпринять, то ли уйти прочь из сего негостеприимного места, то ли пройти внутрь дома, найти кого-нибудь помоложе и задать свой вопрос ещё раз? Но делать этого не пришлось. Прошло совсем немного времени, и из хижины во двор вышел молодой мужчина. Следом за ним появились ещё две женщины, одна молодая, другая средних лет.
– Так это тебе, странник, нужен наш братец? – с сарказмом, и немного кривляясь, спросила та, что была моложе. – Как же, найдёшь его здесь! Он не часто бывает в родном доме. Мы ему не нужны. Бродит со своими друзьями по округе. Видите ли, он пророчествует. Придумал себе занятие, а на самом деле кормит всех нищих и бродяг, которые его слушают, развесив уши, а родителям и братьям с сёстрами ни драхмы, ни сребреника не даст. С ума сошёл от своей доброты, – распалилась не на шутку молодая женщина, чувствуя за спиной поддержку семьи, и она не ошибалась в своих предположениях.
– Вот именно, – проговорил своим кашляющим голосом старик, выглянув из-за двери и строго поглядывая исподлобья на незваного гостя, – шляется неизвестно где, а ты, милый человек, шёл бы отсюда. Сам-то вон вроде уже седой, а поверил бредням непутёвого моего сына. Ишь, чего удумал? Говорит, что Бог живёт внутри него и каждого из нас! А ещё говорит, что с ним, с Господом, значит, можно общаться, как с человеком. Да за такие слова его надо бы... – заканчивать свою мысль хозяин не стал, а только безнадёжно махнул рукой и, шаркая ногами, побрёл по двору к сараю, около которого стоял верстак. Да и без лишних слов Гамалиил понял, что могут сделать слуги Закона с сыном плотника.
– Уходи, уходи, пока тебя мои сыновья не отвели в синагогу. Там тебе учинят строгий спрос! – с угрозой проворчал старик.
Бывший священник не стал ничего говорить, а только пожал плечами, мол, как будет угодно, развернулся на месте и, не попрощавшись, покинул двор недоброго дома. Он дошёл до перекрёстка и остановился в раздумье, куда идти. Одна дорога вела в Иерусалим, другая в Тивериаду. «Нет, годы мои уже не те, чтобы путешествовать по Галилее. Отправлюсь-ка я лучше домой», – подумал Гамалиил и хотел отправиться в сторону Иудеи, как вдруг к нему сзади подошла черноглазая девочка лет одиннадцати.
– Иисуса ты найдёшь у Марии, жены Алфея Клеопы. Он её племянник, – нисколько не боясь незнакомого человека, быстро сказала она.
– А ты проводишь меня до дома Клеопы? – спросил свою неожиданную помощницу Гамалиил.
– Конечно! Иисус вообще дома редко бывает, но если приезжает, то всегда останавливается у тётки своей, – бойко говорила девчушка, шагая рядом с бывшим священником. По её заверениям Иисус должен был находиться сейчас у родственников, ибо она сама сегодня видела, как утром он пришёл в город и сразу направился к Марии и Алфею.
– Его отец всё время ворчит, что он не работает, не помогает по дому, не плотничает, и вообще они, – тут девочка с опаской кивнула в сторону дома, в котором с Гамалиилом обошлись не очень доброжелательно, – И вообще они называют его бродягой.
Свой короткий рассказ Анна, так звали юную назареянку, закончила почти шёпотом.
– А ты? Ты тоже называешь его бродягой? – также тихо, наклонившись к своей спутнице, спросил Гамалиил.
– Н-е-е-е-т! – протянула Анна и, чуть покрывшись румянцем, доверительно прошептала, – я его люблю! Он добрый, красивый и всегда меня угощает чем-нибудь вкусным.
Так за разговорами бывший священник из Иерусалима и его провожатая дошли до хижины Алфея и Марии.
– Вот! – сказала девочка. Гамалиил подарил Анне мелкую серебряную монетку, и девочка радостная убежала. Сам же священник в растерянности остановился перед лачугой. Но назвать по-другому убогое строение, что он увидел, было невозможно, уж слишком хилым и ветхим выглядело это жилище, похожее на хлев.
Гамалиил вошёл во двор через маленькую калитку и громко спросил:
– Есть кто в доме?
– Заходи, заходи, человек, коли пришёл с добрыми помыслами и открытым сердцем! – послышался голос из-под персикового дерева, в тени которого прямо на земле сидел молодой светловолосый мужчина. Бывший священник сразу узнал своего спутника, с которым он встретился сегодня до полудня и дошёл до самых окрестностей города, где, даже не попрощавшись, расстался.
«По-видимому, это сын хозяина дома, или сам хозяин? Он-то, наверняка, здесь всех знает», – решил про себя Гамалиил, а потому сразу спросил своего утреннего спутника о самом главном:
– Не скажешь ли, добрый человек, как мне найти Иисуса, сына Иосифа, местного плотника?
– А чего его искать? – весело отозвался тот, – я Иисус, которого ты ищешь, сын плотника Иосифа!
– Ты, Иисус? – удивлённо и даже чуть разочарованно переспросил Гамалиил, ибо не ожидал, что проповедник, известность которого дошла до Иерусалима, окажется столь молодым. Нет, он понимал, что сын плотника Иосифа не может быть старым, но чтобы ...
– Удивлён? – вновь засмеялся Иисус, – ожидал увидеть глубокого старика? Вернее не такого молодого, как я? Прости, что разочаровал тебя, но видит Бог, молодость – это всего лишь маленький недостаток человека, который со временем проходит! – улыбаясь, добродушно проговорил молодой проповедник. – Садись, отдохни с дороги, выпей вина! Или воды желаешь, родниковой? Фрукты, виноград, бери хлеб и сыр.
