сделали широкий жест - в знак «дружбы и братских чувств» отвели свои войска в южном секторе за «линию». Вскоре они возвратили пленных и, как ни странно, трофеи, в частности, упоминавшиеся «Оттеры» и Ми-4.
Анализируя описанные события, возникает вопрос: почему же Дели не направил хотя бы несколько боевых эскадрилий в Гималаи? Представляется, что прежде всего Неру не хотел эскалации конфликта и не желал применять боевые самолеты, дабы не вызвать аналогичные действия со стороны противника. Кроме того, в Дели серьезно опасались китайских авиаударов по своим городам и сосредоточили для их защиты все истребительные части. Индийцам также приходилось считаться с возможностью прорыва НОАК в долины, и, возможно, они придерживали ВВС на такой случай.
Сразу после 20 октября в западных столицах заговорили о «новом Чингис-хане», «накате желтой волны», «коварном Желтом драконе» и т.д. Индию стали активно снабжать оружием и снаряжением. Организовали воздушный мост, на котором, в частности, работали 12 «Геркулесов» ВВС США и «транспортники» Королевских ВВС. Среди поставленной в то время авиатехники следует упомянуть дополнительную партию C-119G, канадские «Оттеры» и «Карибу». СССР оказался в очень неудобном положении, ведь между собой воевали его союзники (трения с китайцами тогда только начинались). Однако кремлевские мудрецы быстро определились, посчитав, что КНР как соцстрана, по отношению к Индии является «старшим братом», и товарищу Мао следует проявить государственную мудрость. Помощь Дели не прекратилась, в частности, не были аннулированы контракты на поставки «МиГов», и уже в декабре первые шесть истребителей прибыли на берега Ганга. Не будет лишним отметить, что никакого понимания такая позиция в Пекине не нашла.
Высокогорный конфликт имел ряд далеко идущих последствий. Индия внезапно получила существенно более сильного, чем Пакистан, противника, располагавшего неизмеримо большим потенциалом, в т.ч. и ядерным оружием. Бои показали, что армия страны не отвечает современным требованиям и ее необходимо срочно модернизировать. Одним из шагов в этом направлении стало начало собственной ядерной программы. Зато па-кистано-китайское сближение получило новый толчок. Исламабад обрел весьма надежного союзника и поставщика оружия.
Авторы выражают признательность за оказанное Содей ствие Е.Р.Пипаку, г.Киев.
БИТВА НАД КИЕВОМ
В конце июля интенсивность работы германских воздушных разведчиков заметно снизилась. Генерал Богач отмечал, что в некоторых разведывательных авиаподразделениях почти не осталось исправных самолетов. Так, эскадрильям 3(Н)/21, 5(Н)/32, 4{Н›/22 был нанесен ощутимый урон во время налетов советской авиации на аэродромы Полонное и Белая Церковь 8 и 26 июля. Лишившись в районе Житомира последнего Ви 131, осталась без исправных самолетов эскадрилья 5(Н)/21, взаимодействующая с 14-м моторизованным корпусом. В работавшей на участке 24-го армейского корпуса эскадрилье 5(Н)/31 германские отчеты зафиксировали серьезные потери в командном составе: 26 июля в бою с советскими истребителями получил ранение командир к-н фон Франкенберг, а спустя три дня был сбит зенитками и погиб его преемник обер-л-т К.Х.Кнот.
Одна из причин таких потерь крылась в отсутствии истребительного прикрытия тихоходных и слабо вооруженных армейских разведчиков. В дневнике авиагруппы III/JG3 за 24 июля отмечено: «Группа имеет готовыми к действиям всего несколько «Мессершмиттов». Аналогичное положение сложилось и в других частях, поскольку отсутствуют поставки новых машин. Теперь летчики-истребители больше не в состоянии выполнять все заявки на сопровождение, особенно разведчиков. Удается обеспечить прикрытие лишь пикирующих бомбардировщиков».
Укомплектованность самолетного парка армейской авиации достигла критического уровня. 30 июля генерал Гальдер с беспокойством отметил в своем дневнике: «Если собрать все имеющиеся самолеты типа «Хеншель», то можно пополнить подразделения, имеющие этот самолет. Однако и этих машин хватит лишь до 1 сентября. А потом этот тип самолета ис-
чезнет вообще, поскольку пополнения материальной части нет». Действительно, производство Hs 126 прекратилось в начале 1941 г., а выпуск FW 189 разворачивался медленно, к тому же, требовалось время на переучивание экипажей. Самолеты KI 35, Ви 131, Fi 156 плохо подходили для ведения воздушной разведки, а использование в роли ближних разведчиков Bf 110 не могло рассматриваться как паллиативная мера - машин этого типа также не хватало. Под Киевом действовали всего три двухмоторных «мессера», которые входили в армейскую разведэскадрилью 7(F)/LG2, базировавшуюся в Белой Церкви. Они действовали в интересах 1-й танковой группы и при встрече с нашими самолетами не спешили покидать поле боя. Так, в документах 66-го ШАП приводится описание напряженного вылета звена И-15бис (ведущий л-т Н.Я.Кратинов), в ходе которого от огня Bf 110 все наши летчики получили ранения.
И все же малочисленной немецкой разведывательной авиации удавалось следить за стратегическими изменениями советской группировки и наблюдать за ходом эвакуации, К середине июля германские разведчики уже тщательно отсняли Киев, все постоянные и временно возведенные мосты, другие важные объекты. Этим можно объяснить отсутствие полетов над городом с 20 по 22 июля.
В конце июля главком Юго-Западного направления маршал С.М.Буденный подписал несколько директив, направленных на увеличение эффективности ВВС. 27 июля он потребовал начать подготовку экипажей к ночным действиям. «Для организации тренировки выделить подготовленных инструкторов-руководителей, необходимое число самолетов, прожекторов и заправочные средства. Площадки ночной тренировки периодически менять. О работе с прожекторами каждый раз сообщать ближайшей воинской части и гражданским организациям…». Результаты этой директивы сказались, главным образом, осенью, а вот боевое распоряжение от 29 июля касалось немедленного обеспечения левого фланга 26-й армии, Буденный приказал генералу Кирпоносу сконцентрировать усилия всей ударной авиации на уничтожении наступавшего противника в районе Звенигородки. К сожалению, выполнить задачу не удалось.
На следующий день вышли еще две директивы. В первой - «Об увеличении напряжения боевого использования авиации» - на основе обобщения оперативных сводок ВВС ЮЗФ указывалось, что в последнее время один самолет выполняет в сутки в среднем всего один вылет, причем, в основном, авиация используется для прикрытия различных объектов. «Количество сбрасываемых бомб недопустимо мало», - отмечалось в документе. При наличии более 50 бомбардировщиков и штурмовиков на головы врага 25 июля упало 17,5 т бомб, а на следующий день только 12,6 т. Главком требовал не допускать простоя исправных ударных самолетов, а также шире использовать для поражения войск противника И-153 и И-15бис, вооруженных бомбами. Справедливости ради надо отметить, что многие аэродромы размокли после дождей, и авиаторам приходилось или вовсе отказываться от их использования, или ограничивать взлетную массу своих машин. Так, эксплуатацию аэродрома Згуровка пришлось временно прекратить, а с аэродрома Ичня Як-2 из 136-го БАП могли летать только на разведку без бомб.
В другой директиве - «О прикрытии бомбардировочной авиации истребительной авиацией» - анализировались причины больших потерь дальних бомбардировщиков. Например, из-за отсутствия истребительного сопровождения 4-й авиакорпус потерял с 23 по 25 июля 18 экипажей. «Потребовать впредь действия ДВА обязательно прикрывать истребительной авиацией, причем группу (девятку) прикрывать не менее чем дву-мя-одним звеном истребителей», - указал маршал. Он приказал генералу Кир-поносу провести расследование причин отсутствия сопровождения самолетов ДБ-3 и доложить о принятых мерах.
