никак не наступал.
И тогда Костя решил, что пока с признанием повременит. Пусть зять сначала найдёт свои Врата! При наличии артефакта фантастические объяснения воспримутся им, как реальные факты, и не будут выглядеть голословно…
Внимательно посмотрев на задумавшегося шурина, Симаков поинтересовался:
— Сам-то ты, случаем, ничего такого не ощущаешь? Тошноты, например, или головокружения?
— Да нет, Степаныч, всё нормально.
— Вот и Клавдия давеча постояла по над ямой — и тоже всё ничего! А как пошла в хату, так сознание потеряла!
— Да ты что? — встревожился Игнатов.
— Точно говорю! Но ты не волнуйся, это было в первый раз. Сейчас ей колодец нипочём, привыкла…
— Я, Степаныч, как прочёл ваше письмо, так целый чемодан аппаратуры собрал и с собой привёз. Только я его у развилки спрятал, что бы зря не надрываться. Вот привезём его, я сделаю соответствующие замеры и точно скажу тебе, есть или нет в колодце излучение… — пообещал Игнатов, а про себя подумал:
'Есть! И ещё какое! Это видно и невооружённым глазом. Врата практически совсем рядом, возможно от поверхности их отделяет только тонкая прослойка земли…'
— Договорились, шуряк. Позавтракаем и сгоняем за твоим чемоданом. А потом я займусь с колодцем. Водичка должна вот-вот появиться. Поможешь мне, подстрахуешь? '
— О чём речь, Степаныч? Зачем бы тогда и приезжать?
Завтрак прошёл в весёлой и непринуждённой обстановке. Клавдия накрыла стол под навесом летней кухни, что бы не париться в четырёх стенах. Свежий воздух, душевный настрой и привезённый Константином коньяк способствовали здоровому аппетиту. Во время застолья чуткий по природе Игнатов неожиданно уловил, что сестру и её мужа связывает какая-то тайна из разряда семейных. Оба так и светились тихим счастьем…
Из недомолвок и брошенных друг на друга мимолётных многозначительных взглядов, он понял, что и чету Симаковых переполняет некое радостное чувство, природу которого он так и не смог угадать…
Отгадка же заключалась в том, что под утро оба супруга одновременно прочувствовали, что лечение друидов дало свой положительный результат!
Так иногда бывает…
После завтрака Симаков сдержал обещание и свозил Игнатова к развилке,
где тот забрал из тайника чемодан с аппаратурой.
* * *
За полтора суток до Костиного приезда, ближе к вечеру, в Давыдово, со
стороны Дубинина, вошёл молодой крепкий мужчина с небольшим рюкзачком за плечами. Это был капитан Сычёв, посланный генералом Нефёдовым контролировать деятельность майора Игнатова.
Он шагал не спеша, вразвалочку, изредка с интересом поглядывая по сторонам. Миновав два дома, он остановился возле третьего, который привлёк его внимание тем, что стоял несколько в стороне от дороги и на отшибе, ближе к берегу речушки… Сычёв приблизился к калитке. По двору, словно угорелые, с кудахтаньем носились куры. Они спешили склевать просо, которое рассыпал перед ними стоявший на покосившемся крыльце хозяин дома.
Это был ещё довольно крепкий сухопарый старикан с плутоватыми глазами. Сычёв, мгновенно 'прокачав' обстановку, решил, что нашёл то что искал: и хата неприметная и хозяин по всему — одинокий человек. То, что надо!
— День добрый! — крикнул он старику и сняв кепку, смахнул ею пот со лба.
Несмотря на возраст, хозяин обладал отменным слухом. Он поздоровался в ответ и подойдя к калитке завёл с капитаном неспешный разговор. Они поговорили о том — о сём, прежде чем Сычёв ненавязчиво поинтересовался, не сдаёт ли кто часом в деревне комнату под жильё на короткий срок? А то, мол, он — писатель из Ржевска, задумал написать книгу о жизни современного села. Ради этого приехал к ним в глубинку, что бы и самому пожить деревенской жизнью, и заодно набраться соответствующих впечатлений и сюжетов…
Во время беседы он демонстративно снял рюкзак и поставил его в траву возле ног. При этом, словно ненароком, звякнул стеклом и на треть обнажил горлышки нескольких бутылок водки 'Столичная' московского разлива, которые прята-лись под неплотно затянутым верхом рюкзака.
Приём сработал безотказно!
Дед увидел бутылки и напрягся, его кадык сделал непроизвольное глотательное движение. Метаморфоза, произошедшая со стариком, не ускользнула от внимательного взгляда капитана, который тут же поздравил себя с удачей.
Хозяин между тем заметно оживился, хотя до этого слушал гостя в пол-уха. Сычёв решил его 'пришпорить' и сделал вид, что собирается идти дальше. Тогда старик выскочил за калитку и чуть не грудью встал у него на пути:
— Не надо никуда итти! У меня в хате помимо кухни и терраски имеются ещё три отдельные комнаты. Я проживаю один, одна из комнат служит мне спальней, стало быть остаются две свободные. Можете выбирать любую! А хошь и обе… Вы меня ни коим образом не стесните, да и вдвоём жить не в пример веселее, нежели одному. Верно?
Сговорились, что 'писатель из города' поселится в любой на его выбор комнате за сто рублей в неделю и может жить, сколь ему заблагорассудится.
Вдобавок, приезжий обещался приплачивать хозяину за овощи и фрукты с сада-огорода и иногда самолично готовить обеды на двоих. Такой расклад устраивал
деда, как выяснилось бывшего директора сельской школы, как нельзя лучше и они с капитаном тут же ударили по рукам.
'Писатель' предложил не мешкая обмыть это дело. Хозяин предложению обрадовался, суетливо подхватил рюкзак и под руку повёл щедрого постояльца в избу…
…Оставшееся до приезда Игнатова время Сычёв провёл в рекогносци-ровки местности и изучении быта семьи Симаковых. Наблюдая то за мужем, то
за женой в полевой бинокль последней модели, он и не заметил, что сам стал объектом пристального внимания серых Послушников…
ГЛАВА22. Неожиданная находка.
Симаков протянул от дома к колодцу удлинитель с тройником и с азартом взялся помогать 'вчёному' человеку — Косте — подсоединять к сети многочисленные приборчики и диковинного вида датчики с мигающими индикаторами, дрожащими стрелками и светящимися циферблатами…
После этого Игнатов принялся 'колдовать' с аппаратурой, настраивая и перенастраивая её по нескольку раз. Степанычу же он велел воткнуть в землю вокруг колодца с десяток блестящих хромированных штырей-щупов и стеклянных заострённых трубок, смахивающих на медицинские градусники, от которых к небольшому компактному прибору, похожему на видеоплеер, протянулись тонкие разноцветные провода.
Клавдия, стоя на крыльце, с интересом понаблюдала за работой мужчин и засобиралась на работу.
— Пока, академики! — весело крикнула она выходя со двора, — Смотрите, хату мне не спалите с вашими опытами!
И укатила не дойку — у коров выходных не существовало.
Симаков принёс стремянку и лопату. Обвязавшись верёвкой, свободный конец которой он закрепил на стволе вяза, полез в яму, наказав Косте присматривать за ним. Тот продолжал возиться с аппаратурой, похоже, что-то там у него не ладилось…
Если откровенно, то Симаков был несколько разочарован ходом работ. Вернее сказать — отсутствием
