Кука карту Океании, на которую нанес семьдесят четыре острова, рассеянных в радиусе до двух тысяч миль от Таити. Он приблизительно указал даже азимуты этих островов!
Кук, как вы знаете, не получил никакого систематического образования. Но он был превосходным, вдумчивым наблюдателем, и его дневниковые записи о быте туземцев сохраняют научную ценность и до сих пор.
Советский этнограф С. А. Токарев пишет: 'Этнографические заметки капитана Кука отличаются — на это уже не раз и давно указывалось — прежде всего большой точностью и достоверностью. Кук умел подчас видеть яснее и понимать вернее, чем иной профессионал-ученый, то, что представлялось его глазам. Он видел не только внешние факты — тип, одежду, украшения, поведение туземцев, он умел распознать и социальные отношения; он разбирался даже в языках туземного населения, очень быстро овладевал ими настолько, чтобы объясняться с местными жителями без переводчика. Но главное даже не в этом. Главное, пожалуй, заключается в большой научной, именно научной, хотя Кук не принадлежал к ученому сословию, добросовестности его наблюдений и записей; он всегда резко разграничивал то, что он сам видел и понимал, и то, что можно было предполагать, разграничение, которое мы не всегда найдем у профессионалов-этнографов более позднего и даже нашего времени'.
В большинстве случаев туземцы встречали англичан гостеприимно. Недаром один из архипелагов был назван островами Дружбы.
Кук по-своему любил туземцев. 'Самый красивый народ не только в Тихом океане, но и во всем мире', — пишет он о жителях Маркизских островов. А население острова Элуа он называет 'прекрасным народом на прекрасном острове'.
Впрочем, все это не мешало английскому мореплавателю то и дело брать заложников по самому незначительному поводу, например из-за 'украденной' безделушки.
И конечно, Кук не останавливался перед применением силы, если встреча была недружелюбной. Что могли поделать аборигены со своими копьями, палицами против ружей и пушек? Несмотря на сопротивление, Кук высаживался на остров и водружал английский флаг.
Биограф Кука восторгается: 'Один человек в течение всего лишь двух месяцев добавил к колониям Англии Новую Зеландию и вслед за ней Австралию'. Кук понимал, какие ужасные беды несет туземцам европейская 'цивилизация'. 'К вящему стыду цивилизованных христиан, — писал он, — мы развратили местных жителей… и после знакомства с нами у них появились потребности, которых никогда прежде туземцы не знали, и они только нарушили счастливое спокойствие, в котором жили их отцы и которым наслаждались они сами'.
'Колонизация' не менее жестокое слово, чем 'конкиста'. Через полсотни лет после Кука население Таити сократилось в десять раз. Через сотню лет маори — жители Новой Зеландии — и аборигены Тасмании уничтожены почти полностью.
Первое кругосветное плавание Джеймса Кука продолжалось два года, десять месяцев и семнадцать дней. 13 июля 1771 года 'Индевр' вернулся в Англию, а месяц спустя Кука принял король. Лейтенант Кук стал капитаном 3-го ранга. Кажется, уже тогда речь шла о новой экспедиции. Это второе плавание (1772 — 1775 годы) по праву считают важнейшим событием в развитии географических представлений XVIII века.
Издавна люди были уверены в существовании огромного материка в южном полушарии. По Птолемею, Терра Аустралис Инкогнита — Неведомая Южная Земля — была продолжением Африки и замыкала с юга Индийский океан в приэкваториальных широтах (приблизительно по 15° ю. ш.). На карте Ортелия (1570 год) 'Южная Земля, еще не известная' отступает в более высокие широты. Полуостровами этого материка считали и Огненную Землю, открытую Магелланом, и Новую Гвинею.
В 1606 году испанский мореплаватель Педро Фернандес Кирос пересек Тихий океан и открыл — теперь мы это знаем — остров Эспириту-Санто в архипелаге Новые Гебриды. Островок этот раз в двадцать меньше Сицилии, но Кирос уверовал, что он достиг цели. Он дал стране звучное название 'Южная Земля Святого Духа' (Tierra Australia del Espirito Santo) и заложил здесь Новый Иерусалим — столицу 'огромного' материка.
'Эта сокрытая прежде Земля, — писал Кирос испанскому королю, занимает четверть света и в этом качестве вдвое больше всех королевств и провинций, коими владеет ваше величество… При этом нет на ее рубежах ни турок, ни мавров, ни иных прочих народов, которые чинят беспорядки и смуты. Все открытые земли лежат в жарком поясе и кое-где доходят до экватора, а от экватора тянутся к югу, где до полюса, а где чуть поближе'.
В середине XVIII века пышным цветом расцвела так называемая умозрительная география. Существование южного материка теперь уже было научно обосновано.
Напрасно французский мореплаватель Бугенвиль с издевкой писал об 'ученых', 'которые в тиши своих кабинетов до помрачения рассудка философствуют о Земле и ее обитателях и упорно подчиняют природу прихотям своего воображения'. Напрасно.
По мнению кабинетных географов, южный материк должен был существовать, чтобы 'уравновесить' массивы суши северного полушария.
— Иначе, — глубокомысленно говорили географы, — Земля постоянно была бы повернута к Солнцу более тяжелой северной половиной.
Кроме того, существовало твердое убеждение, что морская вода вообще не может замерзать (в действительности она замерзает при температуре ниже нуля градусов). Считалось, что весь лед Северного Ледовитого океана образуется на реках Сибири и Северной Америки. А если так, то оставалось предполагать, что льды и огромные айсберги, которые встречались мореплавателям в южных широтах, выносят в океан многоводные реки неведомого материка.
Английский географ Александр Дальримпль вычислил его протяженность ни много ни мало 8516 километров! И даже сумел подсчитать население Южного материка — 50 миллионов человек!
Вся беда была в том, что к югу от 50-й параллели корабли заходили очень редко. Теперь Куку предписывалось 'обойти земной шар в высоких широтах…'
13 июля 1772 года — ровно через год после возвращения 'Индевра' кэты 'Резолюшн' и 'Адвенчер' вышли из Плимута.
Кук стал первым, кто пересек Южный полярный круг. Это произошло 17 января 1773 года. Корабли были совсем не подготовлены к полярному плаванию, и температура в кубриках была приблизительно такая же, как и на палубе.
'Снасти все обмерзли и украсились сосульками, — писал Кук. — Наши ванты подобны были проволоке, паруса — словно доски или металлические листы, а шкивы примерзли к блокам так, что требовались большие усилия, чтобы приспустить или поднять марселя. Холод был нестерпимым, все море покрыто льдом'.
Раз за разом Кук повторял попытки пробиться как можно дальше к югу. Он выполнил инструкцию Адмиралтейства: обошел вокруг света в высоких широтах.
'Стремление достичь цели завело меня не только дальше всех прочих людей — моих предшественников, но и дальше предела, до которого, как я полагаю, вообще может дойти человек, — писал Кук. — Внешний, или северный, край этого огромного ледяного поля состоял из битого льда или ледяных осколков, столь тесно сплоченных, что ничто не могло проникнуть туда. Примерно на милю дальше начинался твердый лед — одно сплошное компактное тело… В этом поле мы насчитали 97 ледяных холмов, или гор, и очень многие из них были чрезвычайно большие… Мы уже не могли ни на один дюйм продвинуться к югу, и поэтому не требуется никаких иных доводов, чтобы объяснить необходимость возвращения к северу; в это время мы были в широте 71°10′ с. ш. и в долготе 106°54′ з. д.'.
К этому времени корабли уже разлучились. Тобайас Фюрно, капитан 'Адвенчера', счел свою задачу выполненной и ушел в Англию. Все моряки 'Резолюшн' тоже были уверены, что плавание заканчивается. Все словно забыли об одержимости Кука: ведь не иссякли еще запасы продовольствия, команда здорова, а следовательно, плавание должно продолжаться!
Мидшипмен Джон Эллиотт (звание 'мидшипмен' можно условно приравнять к званию 'гардемарин' в русском флоте) писал тогда: 'Мы все в это время страшно измучились, ибо, идя на O[5], вбили себе в голову, что следуем прямо к мысу Горн по дороге к дому. Наши запасы чая, сахара и всего прочего быстро расходовались, в связи с этим много намеков делалось капитану Куку. Но