скучно, понимаешь, скучно рассчитывать маршруты болтов и реакции нановещества! Впрочем, куда тебе это понять. Вот скажи, нажал бы ты эту кнопку на станции, если бы Дяди Вовы не было?
— Не знаю… Что-то мне то, что Вайс рассказал, энтузиазма не внушает.
— Ох, ну конечно. Мы еще не готовы! Вон, понимаешь, Иванов человеком каких высоких идеалов был. Но не рискнул братьям по разуму показать, какие мы еще, в сущности, питекантропы. Не верил в человечество.
— И ты считаешь, что он неправ был?
— Прав, не прав, какая разница? Я думаю, что те, кто этот зонд полторы сотни лет назад прислал, вряд ли думали, что на Земле их все выйдут белыми и пушистыми встречать. Я не въезжаю — почему вы держите другой разум за идиота? Если с такими мерками подходить, то эту кнопку никто и никогда не нажмет. Идеалисты не нажмут, потому что в человеке всегда что-то скотское останется. Прагматики не нажмут, потому что боятся, что в самих братьях по разуму скотское осталось. А ну как прилетят и всех порвут?
— Почему же ты ее нажал?
— А я любопытный. Предпочитаю на практике опыты ставить, а не теоретизировать. Раз они зонд прислали, значит действительно поговорить хотели. Это уж нам решать — принять звонок или нет. Входящие-то, Гога, они бесплатно.
— И что теперь?
— А все зависит от того, кто первым прилетит — наши или те, кому этот сигнал ушел.
— Что, существенная разница?
— Ага. Если наши первыми прилетят — пипец, пожизненная Новая Земля и стирание как минимум одного искина нам обеспечены, — Боб выводит на башку голема изображение грустной рожицы. — Если не наши, значит, героями первоконтакта станем. Тебе какой вариант больше нравится?
Хорош выбор, да, брат?
— Боб, а ты часом байку про Большой Ресет не знаешь? — я ухмыляюсь. — Может, не стоит мучиться, дожидаться совбезовцев?
— Пошел ты… — отвечает Боб, лыбясь нарисованной рожей, и добавляет. — Какие вы, люди, все- таки, мудаки. Ни капли оптимизма в вас нет.
— На себя посмотри. Если учесть, что дети своих родителей, как обезьяны, копируют, то в тебе-то точно все наши лучшие черты отразились.
Мы смеемся.
Знаешь, брат, я думаю, не так уж мы не готовы встретиться с этими братьями по разуму. Найдем общий язык. Главное, чтобы они раньше наших сюда добраться успели, верно?
Илья Марьянков
Борщ
Да, ярмарка в этом году удалась на славу. Десятки лотков уютно расположились в центральном парке города, предлагая гостям сотни различных нужных и не совсем, смешных и стильных, красивых и безобразных товаров. Конечно же, все вырученные средства шли на поддержание городского детского приюта — это была такая же традиция, как и сама ярмарка. По этой причине люди и не жалели денег на всякий хлам — дети это цветы жизни.
Джозеф Эверстон который год приходил в центральный парк, придерживаясь определенной программы. Начиналась она ровно в 11:55. Сперва он покупал и, не спеша, съедал хот-дог, запивая его теплым лимонным чаем, после чего он сидел на лавочке, наблюдая за резвящейся ребятнёй до 12:30 и шел смотреть театрализованное представление, подготовленное воспитанниками приюта. Затем, Джозеф проходил мимо торговых рядов и опускал $ 50 в копилку для пожертвований. Не то чтобы он не интересовался товаром, предлагаемым или, скорее, навязываемым со всех сторон студентами, пожилыми людьми, школьниками. Просто он считал, что продавцы вполне могут прибрать к рукам его деньги. Копилка была объективно надежней.
Но в этот раз его планы нарушил скромный плакат: «Экзотические домашние питомцы». Он указывал на небольшой лоток, стоящий чуть в стороне, в секции местного медицинского института. Эверстон никогда прежде не видел животных более экзотических, чем тараканы на кухне его матушки, поэтому он не смог устоять от искушения подойти.
— Добрый день, — приветливо улыбнулся он стройному, слегка бледноватому молодому человеку в узких, весело поблескивающих на солнце очках.
— Добрый день, сэр, — юноша поклонился своему гостю, что выглядело несколько архаично, но оставляло теплое, приятное чувство. Внезапно Джозеф решил для себя, что он обязательно что-нибудь купит у этого симпатичного молодого человека. — Рад, что вы подошли. Признаться, сегодня ко мне еще никто… ммм… не заглядывал.
— Вы иностранец?
— Да. Как вы узнали? — Похоже, что продавец слегка смутился. На щеках даже появился легкий румянец.
— Ну, у вас не местный акцент. И еще вы как будто слова забываете, — улыбнулся Джозеф. И тут же спохватился. — О нет, что вы, что вы! Не подумайте ничего! Я, можно сказать, люблю иностранцев! С ними всегда так интересно разговаривать! Не то что с местной публикой…
Юноша улыбнулся и протянул руку. Помедлив мгновенье, мистер Эверстон пожал ее. Ладонь молодого человека оказалась на удивление прохладной и нежной, такие руки редко бывают у мужчин… Ну, по крайней мере, — у мужчин традиционной ориентации. Впрочем, Джозеф не имел ничего против геев тоже.
— Алексей, — произнёс слегка нараспев парень.
— Джозеф, — и оба улыбнулись друг другу. — Приятно познакомиться.
— Как и мне, сэр, — кивнул продавец. — Итак, я могу вам чем-то помочь, Джозеф?
— Я даже не знаю… — Эверстон замялся. Он впервые задумался над тем, что же он рассчитывал тут увидеть и что, собственно, собирался приобрести.
— Тогда скажите, каких животных вы предпочитаете? Ползающих, бегающих, плавающих? Ммм… Простите… Как же это будет… А, шустрых? или не очень?
— Хм… Знаете, я даже не могу предположить… Может быть, ползающих?
— Одну минутку.
Алексей полез под свой прилавок и вскоре извлек из-под него достаточно вместительный аквариум. По его дну, периодически едва заметно подпрыгивая и мягко пружиня, перетекал из одного угла в другой… Честно, назвать это зверем, просто не поворачивался язык. Какое-то желе или студень весьма неаппетитного вида. Это было бордово-алой расцветки и постоянно меняло свою форму. В голову приходило только одно сравнение — амёба.
— Господи, что ЭТО?! — Джозеф и сам понимал, что подобная реакция глупа и наивна, но ничего умнее сейчас воспроизвести не смог.
— Борщ.
— Что?
— Борщ, — невозмутимо повторил продавец. Он слегка потряс клетку, и существо замерло в одном из углов. — Простите, он немного нервничает. Обычно он менее активен.
— Так оно еще и мальчик?! — мужчина склонился над аквариумом и принялся разглядывать неведомого борща.
— Честно сказать, я сам не знаю его пола. Просто привык считать, что это он, — улыбнулся Алексей. — Мне кажется, что борщ — гермафродит. Вот только он еще ни разу не размножался…
Мистер Эверстон тем временем продолжал разглядывать неведомую зверушку. Он попытался обойти лоток так, чтобы обзор был максимально хорошим, но существо неизменно переползало в противоположный
