вперёд, назад, в любую из сторон — всюду глаза встречали лишь камень. Камень и снег. Холодный ветер дул в лица, студил зубы, пробирал до костей, но на душе всё равно было радостно. Дошли! Почти что дошли!
— Вон, она, река! — Айвар рукой указал далеко вперёд, туда, где горы подавались в стороны, постепенно снижаясь, и между ними змеилась голубеющая в розовато-серой дымке узенькая ленточка. — Главный приток Вайды.
— Это ж сколько ещё до неё? — поморщился Лидас.
— Дня четыре, может, и больше, — ответил Айвар, поправляя лямку мешка, спол-зающую с плеча.
— Ещё четыре дня? — Кэйдар разочарованно присвистнул. — А жрать что будем? Го-ленища от сапог?
Всё то мясо, какой удалось добыть марагу, они порезали на тоненькие пластики, подвялили на солнце, и Лидас понемногу выдавал каждому из них, одинаково для всех, один раз в день. Хочешь, сжуй сразу, хочешь, растяни до ночи — больше его всё равно не станет.
С водой вот, правда, обстояло полегче. Часто на пути прямо среди камней встре-чались небольшие снежные островки. Подтаявший от тепла снег взялся ледяной коркой, которую разломать можно было лишь с помощью ножа. Чтоб растопить лёд, нужен был огонь, а костёр развести они не могли тоже, не было дров. И деревья им больше на пути не попадались.
Запасливый Лидас взял с собой сухих шишек и мелко наломанных веточек, но всё это сожгли за одну ночь, только-только хватило натопить один котелок воды. Её они разделили поровну, выпили в течение следующего дня.
Да, эти четыре полных дня и ещё половина пятого показались им самыми долгими в жизни. Река встретила их мерным рокотом, ледяной чистой водой и сильным тече-нием. Им повезло немного ниже по течению наткнуться на корявую валежину, больше чем до половины занесённую мелкой галькой, и здесь решено было устроить привал с ночлегом.
Лидас занялся костром, долго мучился с твёрдой, как кость, древесиной и всё же разжёг огонь. Кэйдар принёс воды, примостил котелок среди камней. А мараг всё это время пытался поймать рыбу. Он носил с собой в мешке небольшой запас гвоздей и моток тонкой крепкой нити.
Лидас и Кэйдар смеялись над ним и не верили, что на голый гвоздь, загнутый крючком, можно хоть что-то поймать, но притихли, когда Айвар принёс к костру довольно крупную рыбину.
— Что это за рыба? — спросил с интересом Лидас, глядя, как ловко мараг управляется с добычей. Айвар в ответ плечами пожал, протыкая потрошёную тушку толстой веткой, одной из тех, что Лидас заготовил для костра.
— Я знаю одно, эта рыба не любит холодную воду, но на нерест обычно поднима-ется вверх по реке.
— Ты лучше смотри, чтоб она в костёр не свалилась, — ворчливо заметил Кэйдар. Интерес Лидаса он не понимал. Какая разница, что за рыба, лишь бы поесть быстрее.
— Не свалится! — Айвар был доволен всем: и своей удачливостью рыбацкой, и тем, что наконец-то выбрались они к реке. И живы остались. Сейчас ещё поесть-попить горячего — и чего ещё хотеть для полного счастья?
Им-то на ту сторону лучше будет здесь перебираться. Вода, конечно, холоднючая, но ниже по течению река ещё шире станет, шире и глубже. Да и идти им дальше теперь вдвоём. Всё, не по пути нам дальше.
Решающий последний разговор Айвар отложил до вечера. Такие дела лучше обсу-ждать на сытый желудок. Долго не знал, с чего начать, хоть и точно знал одно: от своего он ни по чём не отступится. Даже если драться придётся. Сколько можно провожатым быть? Хватит уже. Всё! Домой пора, а дом твой в другую сторону, от реки на север, и вверх.
— Вам завтра лучше будет с утра пораньше выходить. Пока переберётесь…
Потягивая подстывший кипяток из своей кружки, Кэйдар на Айвара глаза поднял, бровями повёл с немым вопросом.
— А ты, что же, всё, да? — заговорил Лидас, подкладывая в огонь очередную ветку.
— Да. Мне от реки в другую сторону. А вам через степи, к своим…
Айвар примолк, ждал ответного протеста или возмущения, а встретил молчание.
Лидас сквозь падающие на глаза волосы бросил взгляд на Кэйдара, ждал, что тот скажет, хозяин ведь как никак, ему решать, его последнее слово. Но и Кэйдар молчал почему-то. Сидел, опустив голову, держал кружку обеими руками близко-близко у лица, у самых губ. И молчал.
— Я могу сказать 'нет'. это тебя удержит? — заговорил очень тихо, раздумчиво, буд-то думал вслух. — Я могу сказать 'да', но сам не хочу этого. Ни за что на свете я не могу отпустить единственного своего марага… Ты же так и не довёл нас до своих земель…
— Это невозможно! Ты сам это знаешь… — перебил Кэйдара Айвар, распрямляя пле-чи. — Я никогда… никогда не смогу, ясно тебе!..
Кэйдар громко хмыкнул в ответ, неспеша отпил из кружки.
— Я вернусь ни с чем. Я вернусь без марага…
— Ты вообще мог не вернуться! — встрял тут Лидас. — Мы и сейчас с тобой не под стенами Каракаса. Вайдары, эти пастухи, они не пропустят нас так просто. Нас, идана и аэла…
— Лидас! — повысил голос Кэйдар, бросая горячий взгляд в его сторону.
— Да! Да, я всегда тебя слушал, всегда молчал, а теперь ты меня послушай, — Лидас выпрямился во весь рост, глядел на Кэйдара сверху. — Ты всегда пытался схватить кусок не по силам. Ты не привык оставаться с пустыми руками. Из-за этой твоей привычки столькие погибли… Может, пора остановиться и подумать? Ты же не с пустыми руками возвращаешься, ты живой — и это главное!.. Мы оба живы!.. Вос- славь Создателя и возвращайся домой, а про марагов забудь. Забудь, будто их и не было вовсе…
— Ну почему же? — удивлённо улыбнулся Айвар. — Мы могли бы торговать с вами, как когда-то с виэлами. Торговать, но не воевать…
И Кэйдар, и Лидас удивлённо перевели глаза на него, и Айвар снова повторил:
— Мы могли бы торговать. Я как царевич могу выступить с предложением торго-вых отношений, — А потом, задумавшись, помрачнев взглядом, добавил:- Но нужны гарантии… Нет, сейчас не то место и не то положение, чтоб оговаривать подобное…
Они все трое помолчали, и Айвар заявил решительно, ставя точку:
— Я ухожу завтра утром! Ухожу к своим, что бы вы ни решили. По вашей воле или против — всё одно. Я привёл вас к реке, так и было обещано. А дальше у меня своя тропа! Нам не по пути! — Он поднялся и пошёл к воде, слышно было, как скрипит под его сапогами покатая галька.
— Он уйдёт… Сбежит… — глухо, со стоном выдохнул Кэйдар, роняя пустую кружку себе под ноги, до боли стискивая кулаки. Ободранные и уже поджившие ладони напомнили о том переходе. Ведь спас его, спас этого марагского паршивца, а сейчас он просто бросит нас и преспокойно отправится к себе домой.
— Ну и пускай! Пусть уходит!.. Значит, так хочет Солнцеликий… Или ты хочешь тащить его за собой на верёвке? Что толку? Он не из таких, ты и сам это знаешь… Даже под пытками ты не смог его заставить… И не заставишь! Пусть он уходит! Пусть уходит хоть ко всем демонам ада!
Кэйдар исподлобья снизу посмотрел на Лидаса, точно ждал, когда тот замолчит, а потом произнёс с усмешкой:
— Я знаю, почему ты так говоришь. Это из-за Айны. Думаешь, что она… А сам не сможешь… Не сможешь ей запретить…
— Не будь дураком! — зло перебил Лидас, а сам отвернулся, отводя глаза.
Кэйдар знал, что прав, и доказывать ничего не надо, повторил всё с тем же тупым отчаянием:
— Он сбежит от нас… Единственный наш мараг! Отец спросит с меня… Что я ска-жу? Что?! Что отпустил его сам, да?
— О, Кэйдар! — Лидас шумно выдохнул. — Ты стольких воинов лишился… Велиана-са… Вот, за что Он с тебя спросит… И вообще! Он будет рад тому, что ты вернёшь-ся… До марагов ли тут?..
— Да, ты, как всегда, всё знаешь наперёд, а я… а мне… — Кэйдар не договорил, оборвал сам себя, а потом, помолчав, добавил:- Я виноват во всём, что случилось, я одни… За всё один ответ… Как хорошо
