Три месяца уже прошло, зима вовсю, с ветрами и снегом, а горечь, негодование и обида до сих пор не улеглись. Стоит только вспомнить личико того младенчика. Он даже суток не прожил, вслед за матерью помер, но Кэйдар успел-таки подержать его на руках, поносить по комнате, запомнить его всего, даже крошечные пальчики на руках.
— Что-нибудь случилось? — спросил, не дожидаясь, пока женщина попросит о разре-шении говорить в присутствии возможного Наследника.
— Вы распорядились присматривать за новенькой, господин, за рабыней-виэлийкой. — заговорила Альвита, завершив почтительный поклон с касанием руками губ, сложенных перед грудью.
— Да. И что?
— Мне думается, она снова беременна…
— Да? Это правда? А врач проверял?
— Это, господин, пока лишь мои собственные наблюдения. А для врача ещё рано.
Как вы и приказали, господин, я смотрела за неё лично. Двухмесячная задержка может означать начало беременности… Если это так, то вам, господин, было бы лучше вернуть свой интерес другим девушкам. А эту на время можно подержать отдельно от всех…
— Два месяца? — Кэйдар нахмурился.
— Да, господин, — Альвита опять склонилась. — Возможно, чуть меньше… Я уже от-правила слуг с дарами в храм Отца-Создателя. Жрецы проведут гадания, исходя из сроков зачатия.
Ещё один ребёнок, ещё одна беременность, ещё один шанс. Кэйдар вздохнул. Он уже, кажется, начал уставать от всего этого. Но Ирида? Она красавица. Упрямая, с характером, опасная даже. Ты же с самого начала хотел ребёнка именно от неё. Пус-кай тогда.
— Кто будет, ещё не определить, да?
— Я не уверена до конца, но, как кажется мне, это будет мальчик. Все приметы к тому, господин, — Альвита подняла голову, но смотрела мимо, не в глаза. Вообще, они никогда не совершала подобных ошибок. Ещё бы! Альвита с ранней молодости жила при Дворце. Начинала с наложницы Отца, правда, с любимой наложницы. Она могла бы стать матерью Наследнику, а, может быть, даже и женою, но оказалась бездетной. Отец ценил её всегда, даже несмотря на неспособность иметь детей, ценил за красоту, за ум, за характер. За внешней почтительностью смотрительницы угадывалось чувство собственного достоинства. Это перед Кэйдаром она такая, но он много раз видел Альвиту в минуты, когда она при исполнении своих обязанностей. Все девушки слушаются её беспрекословно.
В компании молодых женщин, где каждая имеет право рассчитывать на ласку господина и ревниво принимает успехи других, за порядком уследить сложно. Ссо-ры, даже драки, вспышки опасной мстительности — всё это не редкость. За ними трудно уследить. Поэтому и приходится забеременевших рабынь держать отдельно, чтоб не было попыток покушения.
А в прошлом году что было, когда вайдарка Лима, страстно влюбившаяся в своего господина, столкнула во время прогулки Айгу с лестницы второго этажа. Отомстила за то, что новенькая наложница заняла её место, а в итоге сама лишилась всего, те-перь работает прачкой, если жива ещё, конечно.
Вот и Ириду приходится держать отдельно. Виэлийскую принцессу, с её царствен-ной гордостью во взгляде и поднятом подбородке, все девушки невзлюбили сразу. И его пристальный интерес к ней, он тоже тому причиной. Хотя виэлийка и сама не пыталась даже подружиться ни с одной из них.
Про всё это Кэйдар узнал со слов Альвиты. И если раньше он мало интересовался жизнью и проблемами своих наложниц, то теперь, после появления виэлийской царевны, многое будто заново для себя открыл.
Кэйдар, погружённый в собственные мысли, смотрел Альвите в лицо: красивая, без единого седого волоска, а ведь ей уже давно за сорок. Она получила свободу сразу после того, как Отец наследовал всю власть, но предпочла остаться здесь, при Дворе, смотрительницей на женской половине Дома. А ещё Кэйдару докладывали, что Отец всё ещё продолжает вызывать её, хотя мог бы позволить себе молодых девчонок в любом количестве.
— Она сама не сделает какой-нибудь глупости? Она угрожала мне как-то, что бро-сится с лестницы, — Кэйдар наклонил голову к левому плечу, чуть прищурил один глаз.
— Виэлийка не останется без присмотра, обещаю вам, господин, — Альвита поджала губы, приподнимая подбородок. Её слову можно верить, это Кэйдар знал по опыту. — А прогулки будут в сопровождении служанок. Она не сумеет, даже если будет очень хотеть.
— Ладно, — Кэйдар улыбнулся. Всё же сообщение обрадовало его. Нужно помолиться Отцу- Солнцеликому, послать подарки. Это обязательно должен быть мальчик. На-следник. — Держите меня в курсе всех дел.
— Хорошо, господин! — Альвита склонилась в поклоне, попятилась к двери, но не успела выйти, как в комнату вошёл Лидас.
— Ты не занят? — Кэйдар плечами пожал: 'Это как сказать'. Можно ли считать дело-вые письма из Аскальской провинции, переданные Отцом для прочтения, важным делом?
— А что, что-то срочное? — Перевёл взгляд от исписанных дощечек на Лидаса. Тот заметно похудел после ранения, и хоть две недели уже прошло, всё ещё оставался болезненно бледным, осунувшимся, и от этого казался старше своих лет.
— С Айной случилось что-то, да? В последнее время я её совсем не вижу. Она боле-ет, да? Поэтому не приходит ко мне. Я видел Виру, она ничего дельного не сказала. Она скрывает что-то!
— Что за чушь! — Кэйдар рассмеялся. — С чего ты взял вообще? Айна здорова и пре-красно себя чувствует. Я видел её сегодня, она пошла в храм.
— В город? На улицу? — Лидас удивился. — Храм Отца есть здесь, семейный алтарь.
— Отцу не дарят женские украшения, — Кэйдар усмехнулся, покусывая кончик кисти.
— Она ни разу за все две недели не навестила меня. Избегает, что ли? Почему? За что? Я ведь ничего не сделал! За что она обижается?
— Да брось ты, какие тут обиды! — Кэйдар опять рассмеялся. — Твоя жена — сумасброд-ка, избалованная и дерзкая. Я тебе сотню раз говорил, Лидас: обращай на неё по-меньше внимания. И накажи, когда вернётся: нечего жене без разрешения мужа на улицу выходить. Да ещё с одной всего рабыней. Где такое видано?
— Я уже не знаю, что мне делать, как себя вести, чтоб не раздражать её лишний раз! — воскликнул Лидас. Кэйдар аж бровью дёрнул. Зятя редко когда увидишь в минуту эмоционального всплеска. Видно, дело и вправду серьёзное, если он так сильно переживает из-за невнимательности Айны. Да и она тоже. Хороша! Такое отношение к мужу просто немыслимо. Лидас в праве по закону развода потребовать. А развод — это позор на все земли. Дочь Верховного Правителя нарушает закон, чего тогда требовать от подданных?
— Хочешь, я поговорю с ней? Как брат, как будущий Правитель. Могу даже нака-зать…
— Как?
— Ну-у, не знаю, — Кэйдар пожал плечами. — Ну не хлыстом, конечно же! Можно ужина лишить, не выпускать из комнаты. Рассказать Отцу можно… Да мало ли как!
А ты лучше купи для себя пару девочек и забудь про жену на время. Отвлечёшься, расслабишься. Я тебе предлагал уже… Можно опытную, с такой проще. Можно помоложе, интереснее самому будет…
— Я одну женщину люблю! — во взгляде Лидаса упрямая искорка сверкнула.
— При чём тут любовь вообще? Тут никакой любви нет и быть не может. Ты же не считаешь за бой учебную тренировку. Разные женщины добавляют опыта, развлека-ют, помогают отдохнуть, расслабиться. Тебе нужно расслабиться после всего… Ты выжил чудом. Отца благодари, что живым остался. Я бы на твоём месте пир устроил, гостей бы назвал, человек сто. Развлекался бы, как только можно. Танцовщицы и рабыни, на любой вкус, при малейшем желании, — Кэйдар мечтательно глаза прикрыл, прищёлкнул языком. — Ты — хозяин себе и хозяин жене своей. Нечего выпрашивать у неё то, что ты можешь взять сам, то, что принадлежит по закону тебе, как мужу.
И вообще, поехали прямо сейчас! — Кэйдар бросил кисть на стол, небрежно прикрыл баночку с тушью, поднялся.
— Куда поехали? — Лидас с места не двинулся, продолжал стоять посреди комнаты.
— Куда-куда… На рынок! Я помогу тебе выбрать и себе присмотрю заодно.
— Но я не… — Лидас растерялся, машинально потёр свежий шрам на шее. — Я бы не хотел вот так,
