запахов Квинстауна.
К ним подошел офицер и негромко кашлянул, привлекая внимание Александра.
– Пресса ждет вас, сэр, – негромко произнес он.
Александр чуть заметно кивнул, показывая, что слышит. Вот и настал миг, которого он ждал с таким нетерпением. Еще не поздно передумать, можно промолчать, ничего не сообщать о свадьбе, состоявшейся на борту во время плавания. Еще не поздно заплатить девушке, обеспечить молчание капитана Нейлза, подарив ему кругленькую сумму, и никто никогда ни о чем не узнает и не вспомнит. Если он когда-нибудь женится, его брак будет незаконным, но его будущей жене знать об этом необязательно, и, кроме того, Александр не собирался придавать этому событию особенного значения.
– Пойдемте, – сказал он, поворачиваясь к Мауре, которая не слышала тихих слов подошедшего офицера.
Впервые он подал Мауре руку как положено. Маура зарделась, они спустились с палубы, и пошли по коридору.
– А как же ваш багаж? – спросила девушка с беспокойством. – Разве он не должен быть при вас?
Александр покачал головой. Только трап отделял их от толпы охочих до сенсаций репортеров с блокнотами в руках.
– Нет, мой камердинер уже отправил багаж на берег, – ответил Александр.
Маура споткнулась и наверняка упала бы, не поддержи ее сильная рука Александра.
– Ваш камердинер? – удивилась она. Хотя Александр и плыл первым классом, ей не пришло в голову, что его сопровождает камердинер.
– Мистер Каролис, мистер Каролис, сэр! – Толпа у подножия трапа нахлынула на них. – Правда, что вы женились во время плавания, мистер Каролис? Правда, что ваша жена – одна из дочерей лорда Пауэрскота?
Для Мауры все это оказалось настолько неожиданным, что она не понимала и половины вопросов. Господи, как все эти люди узнали об их свадьбе? Кто они? Где же семья, которая, по словам Александра, должна встречать их?
Александр крепче сжал локоть Мауры.
– Господа, позвольте представить вам мою жену.
Сразу стало тихо. Александр насладился этим вниманием сполна. В это мгновение он думал только о Дженевре. Он думал о том, как она покидала Америку, уверенная, что Александр разлюбил ее. Он думал о том, что Дженевра умерла, уверенная в его неверности.
– Моя жена, – повторил он с наслаждением, – урожденная мисс Маура Сэлливан из Киллари, графство Уиклоу.
ГЛАВА 11
– Сэлливан? – дружно переспросили около полудюжины репортеров с озадаченными лицами. Никто из них не слышал о герцоге или о графе Сэлливанском. Но один репортер посмышленее все же вспомнил, что у английской аристократии фамилия и титул не всегда совпадают. Он-то и спросил:
– Сэлливан – это фамилия герцога Пауэрскота?
Александр добродушно улыбнулся.
– Моя жена не связана родственными узами с герцогом Пауэрскотом.
Поодаль от толпы газетчиков их ожидала карета, украшенная гербами Каролисов, которые придумал Виктор. Посланники капитана Нейлза действовали очень быстро.
– У моей жены вообще нет родственников, – уточнил Александр, не переставая улыбаться и прокладывая себе и Мауре путь сквозь осаждающую их толпу.
Когда они, наконец, достигли экипажа, Александр подал Мауре руку, помогая взойти туда, затем повернулся к напиравшим со всех сторон репортерам и нанес последний решающий удар:
– Моя жена – ирландка и принадлежит к римской католической церкви. Кроме того, она – незаконнорожденная. Всего хорошего, господа.
Ему поверили не больше, чем если бы он сказал, что его жена – гном о двух головах. Как только репортеры пришли в себя от недоверия, смешанного с изумлением, все страшно разозлились. Все до единого были убеждены, что Александр просто дурачит их. Конечно, у его жены не может быть фамилии Сэлливан. Это же фамилия ирландских голодранцев.
– Мы не в состоянии оценить ваш юмор, мистер Каролис! – выкрикнул кто-то, когда кучер дернул поводья и экипаж тронулся.
Лицо Александра расплылось в довольной улыбке. Сейчас они бросятся к капитану Нейлзу, и тогда им придется поверить во все, что он сказал.
Маура в ужасе смотрела на Александра.
– Зачем вы это сделали? Зачем вы сказали им все это?
Александр продолжал улыбаться.
– А что, собственно, произошло? Я же сказал правду, не так ли?
Щеки Мауры слегка покраснели, потом она залилась румянцем. Когда она услышала, что сказал о ней Александр, ей стало нехорошо. Она не могла поверить в то, что он сделал. Но теперь она испытывала только гнев.
– Да, но остальным до этого нет никакого дела. Вы первый человек, которому я об этом рассказала…
