– Так что же, об этом совсем никто не знал? – Александр посмотрел на Мауру с неподдельным интересом.
Они уже покинули порт и ехали по направлению к городу.
– Почему же?! В Киллари знали. И лорд Клэнмар знал, и Изабел, и Кирон.
Александр хотел было спросить, кто такие Изабел и Кирон, но Маура не дала ему такой возможности.
– А кто все эти люди? Почему их так интересует наша свадьба? Почему они решили, что я – одна из дочерей лорда Пауэрскота?
– Это репортеры, – небрежно ответил Александр, отмечая про себя, как красиво переливаются волосы Мауры, уложенные в шелковую сетку.
– Но зачем?..
– Посмотрите вон туда. В этом доме живет бабушка Чарли Шермехона.
Огромным усилием воли Маура взяла себя в руки и посмотрела туда, куда указывал Александр. Любопытство пересилило обиду и возмущение.
– Кто такой Чарли?
– Мой троюродный брат. А вон ресторан, там мы отмечали его девятнадцатилетие. – Александр вел себя, как ребенок на Рождество, его неподдельная радость была заразительна. – А в этом театре пела Аделина Патти, когда впервые приехала в город. А это ресторан Пэрри, здесь готовят самую вкусную утку.
Только когда они свернули на Пятую авеню и Александр сказал, что они уже почти приехали, Маура заподозрила неладное.
По обеим сторонам улицы стояли роскошные особняки, выстроенные в самых различных стилях, их объединяло лишь изобилие архитектурных излишеств и вычурность. Некоторые были отделаны мрамором и отдаленно напоминали итальянские палаццо, другие были украшены башенками и шпилями, подобно французским средневековым замкам. Купола и минареты, тосканские арки и готические шпили в изобилии виднелись повсюду. За огромными коваными воротами проглядывали дворы с фонтанами и огромные портики с колоннами. Мауре, привыкшей к чистым классическим линиям Баллачармиша, все эти особняки казались лишенными вкуса и пропорций.
Рядом с ней Александр сжимал и разжимал пальцы в лихорадочном нетерпении. Он почти дома. Отец, конечно, уже знает о его возвращении. Еще немного, и они встретятся лицом к лицу. Александр не знал, известно ли отцу о смерти Дженевры, не мог угадать, как он поведет себя – попытается ли оправдать свою чудовищную ложь? Шевельнется ли в нем совесть? Будет ли раскаиваться в содеянном?
Александр сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Еще не было случая, чтобы отец в чем-нибудь раскаялся, глупо надеяться, что это произойдет теперь, но Александр его заставит.
Он посмотрел на Мауру и с раздражением понял, что она выглядит гораздо лучше, чем надо было бы для его плана. Откуда у нее шелковая сетка для волос? А платье, которое сидит так, будто сшито именно для нее отличной портнихой? Александр не знал, следует ли предупредить Мауру о том, что ее ожидает через несколько мгновений, но решил все-таки не делать этого. Вдруг, если он предупредит ее, девушка откажется участвовать в спектакле? Нет, нельзя допустить, чтобы его план сорвался именно сейчас, в самом конце, когда месть уже так близка.
– Мы приехали.
Маура зачарованно разглядывала поток элегантных экипажей в конце улицы. Услышав слова Александра, она повернула голову и от изумления потеряла дар речи. Карета в ожидании остановилась перед огромными металлическими воротами, украшенными позолоченными листьями. Два негритенка в серо-голубых ливреях проворно бросились открывать их. За воротами виднелся двор, достойный дворца Медичи.
– Вы ничего не сказали мне… – начала она, глядя на особняк, похожий на белоснежный дворец эпохи Возрождения. Его поколь был выложен белым мрамором и окружен ярко-красными розами. – Я не представляла…
– Это не имеет значения, – резко ответил Александр, было заметно, что он волнуется. Успел ли кто- нибудь рассказать отцу о Мауре? Если да, он, как и репортеры, скорее всего, уверен, что она – одна из дочерей лорда Пауэрскота. Вдруг совсем неожиданная мысль пришла в голову Александру, он едва не поперхнулся. Если отец еще не знает о смерти Дженевры, он вполне может решить, что она и есть жена Александра.
– Вы хорошо себя чувствуете? – Маура с тревогой смотрела на Александра. Под ярким нью-йоркским солнцем ее платье выглядело необычайно изысканно, темно-синий цвет еще более подчеркивал голубизну ее глаз.
– Да.
Он не подал ей руки, чтобы помочь выйти из кареты, он не хотел к ней прикасаться. На ее месте должна была быть Дженевра. Александр так страстно хотел, чтобы на ее месте была Дженевра, что не понимал, как справиться с этим желанием. Ему казалось невозможным вынести такую боль и остаться в живых.
Маура почувствовала, что Александр переживает необычное состояние. Она видела, что он возбужден сверх меры, и поэтому не придала значения его небрежному отношению к себе. Она самостоятельно вышла из кареты и встала рядом с ним.
Огромные входные двери распахнулись перед ними, по лестнице, украшенной по сторонам фигурами львов, к ним навстречу спешил дворецкий Гейне.
– Добро пожаловать домой, мистер Александр. Добро пожаловать! – радостно приветствовал он молодого Каролиса.
Александр не собирался терять времени на обмен любезностями с прислугой.
– Отец у себя? – отрывисто спросил он, перепрыгивая через ступеньки.
