Когда Александр, наконец, оторвался от Мауры, дворецкий же тактично исчез, а Лиэл Кингстон делал вид, что внимательно рассматривает что-то за окном.
– Знаешь, я не мог заснуть без тебя прошлой ночью, было так странно, что тебя нет рядом, – ласково улыбаясь, сказал Александр.
Маура зарделась. С той самой первой ночи они всегда спали вместе. Маура еще раз крепко обняла Александра и прижалась к нему. Она пожалела, что Лиэл Кингстон находится в гостиной, иначе она сразу же рассказала бы Александру о ребенке.
Александр повернулся к Кингстону, одной рукой он все еще продолжал обнимать Мауру.
– Завещание будет зачитано сразу после похорон. Но Кингстон уже подробно изложил мне его суть.
Лиэл Кингстон оторвался от окна и посмотрел на Александра и Мауру. Миссис Александр Каролис по- прежнему оставалась для него загадкой. Виктор недвусмысленно предупредил его, что представляет собой Маура. «Незаконнорожденная, охотница за состоянием и шлюха. – Виктор тогда даже сплюнул от злости. – Вдобавок ирландка и католичка».
Он не стал объяснять, как случилось, что Александр женился на этой особе, но Лиэл хорошо знал Виктора, знал об отношениях Александра с Дженеврой Гудзон, поэтому без труда догадался о причинах женитьбы Александра.
Когда Лиэл вез весть о смерти Виктора в Тарну, он сгорал от желания собственными глазами увидеть, что там происходит. Возможно, Тарну уже превратили в бордель. Или Александр грустил там в одиночестве, а его жена, охотница за состоянием и шлюха, уже сбежала от сельской скуки. Чего он не ожидал увидеть, так это хорошо налаженную жизнь и послушную прислугу. Он видел миссис Каролис только мельком, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять – Виктор глубоко ошибся в своей оценке. Вполне вероятно, что она действительно ирландка, незаконнорожденная и католичка, возможно, она и правда охотница за состоянием. Но никак не шлюха.
Глядя на Александра и Мауру, сияющих от счастья, он уже не считал их брак странным. Они дополняют друг друга, подобно Абеляру и Элоизе, Антонию и Клеопатре, Хетклиффу и Кейти, решил романтически настроенный Кингстон. Пухлые нежные губы Мауры свидетельствовали о ее сердечности и теплоте, что должно удачно уравновешивать известный в обществе эгоизм Каролисов. Кингстону нравились живость и жизнерадостность Мауры, которые прекрасно дополняли мужественную сдержанность Александра. Кингстону не хотелось, чтобы Александр раньше времени обсуждал столь деликатную тему, как завещание, но в то же время ему понравилось, что Александр говорит с женой так откровенно и с таким доверием.
– Я просто объяснил мистеру Каролису, что он может не волноваться по поводу завещания, – осторожно добавил Кингстон.
До этого мгновения Маура и не думала о завещании покойного Виктора Каролиса. Вначале она удивилась, что оно так волнует Александра, но, вспомнив, сколько неожиданностей принесла с собой внезапная смерть лорда Клэнмара для нее самой и для Изабел, поняла, что озабоченность Александра более чем оправданна.
Маура с благодарностью улыбнулась Кингстону за то, что он сделал ее участницей разговора, и промолчала. Завещание Виктора Каролиса ее не касается.
Лиэл Кингстон испытывал необыкновенное облегчение. Его первое впечатление о миссис Александр Каролис подтверждается. Она не охотится ни за чьим состоянием. Иначе она обязательно заинтересовалась бы завещанием, спросила о размерах наследства и кому оно завещано. Но в ее глазах не было ни малейшего любопытства, ее не волновало, унаследует ли Александр фамильное богатство. Виктор Каролис хорошо разбирался в людях и редко ошибался в своих суждениях. Но на этот раз он сильно ошибся, и Лиэл искренне сожалел об этом. У него было чувство, что, будь Виктор Каролис жив, он со временем не просто признал бы свою невестку, но и восхищался бы ею.
– Вы рассказали мне все, что я хотел знать, Лиэл. Спасибо – сказал Александр с теплотой, которая удивила Кингстона. Он не привык к такому обращению со стороны Каролисов. – Официальное чтение завещания состоится здесь сразу после похорон.
Лиэл кивнул и взял со стола свой цилиндр. Он понимал, что его присутствие уже мешает, но уходить очень не хотелось. Ему так понравилось общество миссис Каролис, что он с удовольствием остался бы здесь подольше. Ему хотелось услышать, насколько силен ее ирландский акцент и так ли соблазнительно звучит ее голос, как соблазнительна она сама.
Когда он, наконец, оставил их вдвоем, Александр с облегчением сказал:
– Отец не лишил меня наследства. Чарли был уверен, что он это сделает. Да и отец угрожал не раз. – Александр улыбнулся, притягивая к себе Мауру. – Интересно, почему он этого не сделал? Думал, наверное, что он бессмертен, всегда успеет переделать завещание.
Это было не очень-то почтительно, но Маура промолчала и улыбнулась. Александр прижал ее к себе так крепко, что она слышала, как бьется его сердце. Не поднимая глаз, она негромко сказала:
– Я должна тебе что-то сообщить. Я давно хотела сказать тебе.
Его губы ласкали волосы Мауры, он все еще думал о завещании. Просто невероятно! Почему все-таки отец не лишил его наследства? Александр унизил, опозорил его, разрушил самые заветные надежды отца. Но отец не стал мстить. Александр не верил, не мог поверить этому. Жажда мести была присуща всем Каролисам. Дед Александра никому не спускал даже самой незначительной обиды, а уж стремление Виктора к беспощадной мести стало притчей во языцех среди тех, кто имел несчастье досадить ему.
И несмотря ни на что Виктор не стал мстить Александру, сделавшему своей женой девушку, не вызывающую у него ничего, кроме ужаса. Не потому ли, что чувствовал себя виновником смерти Дженевры? Или потому, что поступил бы точно так же, как Александр, если бы его собственный отец повел себя, как Виктор? Гадать можно было сколько угодно. Но сейчас Александр испытывал только благодарность. Состояние Каролисов перешло к нему. Больше его ничто не тревожило.
– У нас будет ребенок. Я окончательно уверилась в этом, когда у нас гостил Чарли. Но я не хотела тебе говорить, когда он был с нами. Я ждала, когда мы останемся одни. – Она подняла к нему сияющее от счастья лицо. – Это просто замечательно, правда? По-моему, это самое лучшее на свете.
Александр непонимающе смотрел на нее, в висках у него стучало, множество ощущений раздирали его одновременно. Ребенок! Господи, у них будет ребенок! Его ребенок! Маура права, это действительно замечательно! Это больше чем замечательно, это потрясающе. Это значит, что род Каролисов продолжается, значит, есть для кого приумножать богатства Каролисов. У него будет ребенок, к которому он будет относиться так же, как к нему самому относился его дед. Теперь его брак нельзя объявить
