– Умею, умею. Пять!
– Что?! Пять?! Да за пять ты только со свистелкой и будешь ходить! Двадцать восемь.
– За двадцать восемь я не буду ходить со свистелкой, а буду с ней ездить в красивой карете, которую куплю на сэкономленные деньги. Шесть!
Прошло довольно много времени, прежде чем цена в одиннадцать серебряных монет устроила обоих. Но все равно Виктор был очень огорчен тем, как быстро тают деньги, заработанные непосильным ратным трудом.
– Слушай, – сказал Антипов, уже собираясь уходить. – А ничего, если я проверю сейчас, как звучит сигнал тревоги нашего замка? Сюда стража с перепугу не сбежится?
-А у вас какой? – поинтересовался богатырь, слегка разочарованный сделкой.
– Вот такой. Ту-туу-ту, – промычал покупатель.
– Не надо трубить. У нас такой же.
– Что, везде? Даже у охраны жрецов?
– Везде.
– Ну, спасибо, – Виктор отбыл, получив всю нужную информацию.
Аренеперт, главный жрец Зентела в Парреане, неплохо перенес путешествие. Он даже нашел в нем некоторую приятность. Граф, мечтающий о поддержке жрецов для борьбы с соседом, дал войско без лишних вопросов. В распоряжении Аренеперта оказалось девять сотен: триста человек собственной храмовой стражи и шестьсот графских воинов. Магов же было двадцать четыре – большое количество. Восемь от графа, а остальные – сар-стража.
Главный жрец путешествовал в карете с комфортом. Он сидел на мягких зеленых подушках, подобранных специально под цвет обивки. Его сопровождали несколько доверенных лиц, чтобы развлекать беседой. Аренеперт не любил отказывать себе ни в чем, даже во время похода.
К замку ан-Орреант прибыли к вечеру. Огромное количество телег, осадных орудий, воинов и обозных требовало организации. Поэтому сразу никакого штурма не было, просто начали разбивать лагерь, и выслали к барону переговорщиков, обещая справедливый суд. Переговорщиков противник вытолкал взашей, впрочем, этого следовало ожидать. Жрец явился ведь за головой барона, это ясно всем.
В центре лагеря установили просторную серую палатку для Аренеперта. Все-таки посвященный пятой ступени – очень серьезная должность. Еще немного и он будет иметь право на то, чтобы стать магом. Не просто магом по рождению, а милостью бога. Большая разница! Рядом с этой палаткой – еще одну, для штаба. Один из графских сотников, осторожный человек, предложил обнести лагерь оградой на случай нападения арнепов, но главный жрец лишь слегка усмехнулся и оставил предложение без внимания.
Когда лагерь устроился, уже совсем стемнело, но графские командиры посоветовали провести пробную атаку. Были подготовлены несколько лестниц, но их едва успели приставить к стене, как они лихо запылали. Штурмовой отряд тут же отошел, потеряв несколько человек от стрел. Аренеперт философски пожал плечами и приказал готовить требушеты к завтрашнему дню.
Ночью враг предпринял неожиданную вылазку – несколько всадников выскочили из ворот и нанесли ущерб численности часовых, а потом так же быстро скрылись. Конечно, это оказало раздражающее действие на осаждающих, но все равно явилось каплей в море. Когда требушеты будут готовы, начнется серьезное действо.
Поэтому Аренеперт проснулся с чувством радостного предвкушения. Ему очень хотелось не пропустить интересное зрелище пожара. Он умылся, омыл руки, слегка подзакусил фруктами и был уже готов выйти наружу, как двери палатки всколыхнулись и в них буквально ввалился Укреа, посвященный второй ступени, еще молодой человек с короткой стрижкой и по-юношески круглыми щеками. Его мантия, когда-то белая, была покрыта толстым слоем пыли. Он сам тяжело дышал и водил из стороны в сторону безумными округлившимися глазами.
– Что такое, Укреа? Почему вы здесь?! – Аренеперт так удивился внезапному появлению подчиненного, что выронил из руки огрызок яблока. К счастью, тот упал не на пол, а на белый столик, стоящий перед жрецом.
– Беда, ваша благость! Беда! – мужчина с трудом сфокусировал глаза на начальстве и простер руки вперед. – Ужасно! Как это все ужасно, ваша благость!
Его руки дрожали. То ли по причине длительной верховой езды, то ли вследствие сильного волнения.
– Что за беда? Что случилось? – Аренеперт совсем не ожидал такого напора. – Ты вообще как здесь оказался?
– Скакал полночи и все утро, ваша благость! Кажется, загнал двух лошадей… не знаю….
– Укреа, каких еще лошадей? Что случилось-то? – главный жрец привстал из-за стола и поправил свой зеленый шарф.
– Беда! – гонец посмотрел на пол с таким видом, словно хотел немедленно рухнуть туда и больше никогда не вставать. – Мы нашли, нашли его!
– Кого? Да говори ты толком! – жрец ничего не понимал.
– Нашли… Посредника! Его!
– Как?! – изумленно выдохнул Аренеперт. – Настоящего?!
– Да, ваша благость, да! – гонец едва не рыдал. – Настоящего! О, ужас!
– Что? Почему ужас?! Это же радость! Где он?!
– Не знаю, ох, не знаю….
– Укреа, да что с вами? Придите в себя! Где Посредник, я вас спрашиваю!
– Нет… нет его… ушел, убежал, пропал….
– Как пропал?! А где вы его видели?
– В храме.
– В храме?!
– Мы не видели, ваша благость, просто он был там, – мужчина теперь уже почти стонал.
– Как был? А вы где были?
– Нас не было…. Аренеперт плюхнулся обратно на стул:
– Да объясните, объясните наконец!
Укреа тяжело задышал и зашарил руками по груди. Казалось, что просторная мантия мешает ему. Но потом сделал над собой усилие и изрек нечто связное:
– Он пришел ночью, ваша благость, как только стемнело. Один или с сообщниками, мы не знаем. Пришел, залез в храм и… осквернил его! О, ужас!
– Осквернил? Как?! – теперь уже и жрец пришел в небывалое волнение.
– Он… они залили все черной краской. И алтарь и даже статую.
– Статую?!
– Да, ваша благость. Разбитый кувшин, в котором была краска, мы нашли там же. О, ужас! Это ведь еще не все….
– Не все?
– На постаменте статуи нашего милостивого господина какой-то негодяй написал «Зентел, надо делиться, ешкин кот».
Жрец сильно побледнел. Он не знал, что такое «ешкин кот», но подозревал, что это либо молитва, либо проклятие. Но даже без этого сам призыв делиться ввергнет господина в ярость. И тогда достанется всем!
– Это все? – спросил Аренеперт слабым голосом.
– Нет, ваша благость. Мерзавцы испортили и саму статую. Они пририсовали нашему господину бороду и усы.
– Тоже черной краской? – после секундного раздумья уточнил жрец. С его точки зрения, это был, конечно, грех, но не такой большой, как совет делиться.
– Да! И сделали еще кое-что….
– Что?
Посланник замялся. По его лицу было видно, что он пытается найти нужные слова и не находит их.
