Его собеседник в ответ улыбнулся.
— Да, мистер Бальдероне. Самолет, летящий из Финикса частным деловым рейсом, как раз то, что вам нужно. По плану полета он прибывает в Майами на рассвете.
Бальдероне мрачно кивнул.
— Хорошо. Тогда иди на свое место. Я останусь на обзорной площадке. Ты будешь сообщать нам сведения обо всех приземляющихся самолетах. И не пытайся самостоятельно решать, что важно, а что нет. Это моя забота.
— Разумеется, мистер Бальдероне.
— Передай то же самое своему коллеге на вышке. Я плачу вам по пять тысяч долларов не за решения, а за информацию, поэтому хочу быть в курсе всего, что происходит в воздухе.
— Конечно. Надеюсь…
— Не беспокойся. Мои люди сидят даже на заправщиках. Займись лучше…
Бальдероне замолчал, увидев двух человек, нагруженных чемоданами и другими предметами, похожими на штативы для фотосъемки.
— Вы все взяли? — спросил он.
Один из новоприбывших усмехнулся и приподнял продолговатый кожаный чемодан.
— Если ты это имеешь в виду, то да. Эта штука остановит на бегу носорога, а с помощью оптического прицела можно сосчитать кнопки на скафандре космонавта.
Бальдероне рассмеялся, ласково погладил чемодан и перекинул его ремень себе через плечо.
— Я возьму треногу тоже, — сказал он, — иначе с таким гузом вы не доберетесь до крыши. Эй! Не забудь мою карточку прессы.
Человек в форме заметно встревожился.
— Вы… э-э… надеюсь, не собираетесь стрелять сверху, а?
— Это не входит в наши планы, — ответил Бальдероне. — Мы, однако, хотим подстраховаться на тот случай, если вдруг в наших сетях окажется дырка. Чтобы, так сказать, заштопать прореху на месте…
Он засмеялся и в сопровождении своих людей пошел прочь. По прибытии в Майами Мака Болана будет ожидать неприятный сюрприз.
Последний в его жизни.
Глава 3
Когда над международным аэропортом Майами занялся серый ноябрьский рассвет, основной грузопассажирский поток иссяк. У терминалов стояло всего лишь несколько самолетов, на борта которых по трапам поднимались пассажиры. Небольшой самолет «Карибских авиалиний» разгружали рядом со зданием таможни. Лайнер «Истерн Эрлайнз» только что приземлился и под резкий, пронзительный свист турбин заруливал на площадку высадки пассажиров. На другом конце аэропорта, у низкого здания и ангаров службы обеспечения полетов частных самолетов, царили тишина и покой.
В зале ожидания аэровокзального комплекса человек пятьдесят — шестьдесят транзитных пассажиров бесцельно слонялись из угла в угол или дремали, утонув в глубоких уютных креслах. Разноголосый шум доносился только из ресторана, заполненного любителями плотно поесть с самого утра.
Два человека в окружении большого количества фотографического оборудования стояли, покуривая, на платформе, расположенной над смотровой площадкой, вне главного здания аэровокзала. На террасе, опершись о перила ограждения, томился в ожидании коренастый мужчина, одетый в костюм небесно- голубого цвета. Время от времени он подносил к глазам мощный бинокль и внимательно осматривал взлетно-посадочные полосы. Опустив бинокль, он заговорил в микрофон маленькой рации:
— А как насчет большого самолета, который только что приземлился?
Ответ пришел незамедлительно:
— Рейс компании «Истерн» из Нью-Йорка. Совершал посадку в Вашингтоне и Джэксоне. Я уже говорил вам об этом.
— Я хотел еще раз проверить.
Человек в голубом костюме вздохнул, устало потер глаза и снова приник к биноклю, чтобы проследить за рулежкой прибывшего лайнера. На террасе появился служащий аэропорта в форме носильщика и направился к наблюдателю.
— Выпьете еще чашечку кофе, мистер? — спросил носильщик.
— Спасибо, нет. Я уже и так утонул в нем, — ответил Бальдероне.
— Хорошо. Мое дежурство закончилось, но я скажу своему сменщику, чтобы он позаботился о вас. Надеюсь, снимки вам удадутся.
Бальдероне опустил бинокль, повисший на ремешке у него на груди, и порылся в карманах. Найдя десятидолларовую купюру, он протянул ее носильщику.
— Попросите его избавить нас от любопытствующих зевак, о'кей?
Носильщик в ответ улыбнулся, пробормотал слова благодарности и ушел. Бальдероне снова взялся за бинокль, но тут в динамике рации послышались шорох, потрескивания, и наконец раздался голос:
— Частный самолет, вылетевший из Финикса, только что вышел на связь с контрольной башней. Он уже на подлете к Майами. Точно не разобрал время посадки, но он должен приземлиться… этак минут через десять… Его направят на стоянку к ангарам службы обеспечения полетов.
— О'кей. Ты все слышал, Морри?
— Да, — подтвердил усталый, отдаленный голос.
— Хорошо. Я пока спущусь вниз посмотреть на пассажиров с самолета «Истерн Эрлайнз». Потом приду к тебе. Один их этих двух — наш, так что пусть все просыпаются и держат ухо востро.
Человек с верхней платформы перегнулся через ограждение и помахал Бальдероне рукой. Старый мафиози ответил ему тем же и скрылся за дверью. Он направился прямиком к терминалу «Истерн Эрлайнз», примечая дорогой расстановку своих людей. Инстинкт, говорил Порточчи. Ха! У Вина Бальдероне инстинкт развит гораздо сильнее, чем у этого сопляка Джонни Порточчи, который стал членом Организации в спокойное время, когда все шло как по маслу. Зато старый солдат Вин пережил, слава Богу, страшные времена. Маранцано умел разбираться в людях.
Мафиози расположился в узком коридоре таким образом, что каждый пассажир неизбежно должен был пройти мимо него. Глядя на своего человека, устроившегося дальше по коридору, Бальдероне нахмурил брови и вытащил из футляра шикарную фотокамеру. Ее вспышка послужит сигналом: пассажира, снятого Вином, внимательно изучат другие мафиози, переодетые в работников таможни. Здесь не должно быть никакой стрельбы, никакого насилия. Этот чертов аэропорт Майами стал для семьи источником серьезных неприятностей: ФБР раскрыло систему подпольного игорного бизнеса, налаженного в основных зданиях аэровокзала, а потому приходилось считаться с вероятностью присутствия здесь федеральных агентов.
Первыми мимо Бальдероне прошли шумные молодые женщины, со смехом обсуждавшие проект поездки на Багамские острова. Мафиози едва удостоил их взглядом. Затем в проходе появились две четы стариков, которые проворно пронеслись по коридору, излучая не меньший энтузиазм, чем молодые искательницы приключений. Пассажиры самолета шли нескончаемым потоком, и Бальдероне безоговорочно «пропускал» молодые пары с детишками, большие крикливые семьи и некоторых одиночек. Когда прошла большая часть прибывших этим рейсом, в коридор вступила небольшая группа молодежи — человек двенадцать девушек и парней, одетых довольно необычно. Ребята почти все носили волосы до плеч и бороды. Распущенные волосы девушек свободно лежали на плечах, водопадом стекали по стройным гибким спинам. Одни шли босиком, другие — в индейских мокасинах, третьи — в высоких ковбойских сапогах. На одежде у них повсюду пестрели яркие украшения и безделушки. Бальдероне почувствовал, как в нем нарастает волна раздражения вперемежку с неосознанным страхом. Он быстрым движением поднял фотокамеру и преградил им дорогу.
Бородач, шедший первым, вытянул руку и закрыл ладонью объектив.
