— Мир вам, — сказал он проникновенным голосом.
Людской поток замедлил ход, но сзади продолжали напирать. Бальдероне постарался скрыть свое нетерпение за вымученной улыбкой и внимательно оглядел молодого человека.
— Если вам не стыдно одеваться в подобное тряпье, — дружелюбно сказал он, — то вряд ли вас смутит моя фотокамера. Вы бы не хотели попасть на обложку «Ньюсуик», а?
Вперед шагнул еще один человек из группы — высокий парень, затянутый в костюм из черной кожи, с кожаным ободком на голове, с которого на цепочке свисал небольшой значок — символ мира. Кроме ободка, на голове у него был повязан черный шейный платок, концы которого по-арабски спадали ему на плечи. На груди у парня висела маленькая, перевернутая обратной стороной гитара. Он был чисто выбрит, зато на подбородке и крыльях носа носил татуировку.
— Пусть снимает, — обратился он к бородачу. — Только пишите правильно название нашей группы: «Семья любви». Эд Салливан обычно представляет нас как «Любовников»…
Бальдероне с недовольным ворчанием прервал его. Мимо проскочили другие пассажиры, и это очень обеспокоило мафиози.
— Да, да, подождите меня перед аэровокзалом, я сниму вас, — поторопился ответить Вин, прижимаясь спиной к стене коридора. — Мы перекрыли проход. Проходите, проходите.
Хиппи пожали плечами, улыбнулись друг другу и пошли дальше. За ними двинулась остальная группа, с интересом поглядывая на Бальдероне, который молча проклинал себя за то, что отвлекся на группу музыкантов — хиппи, и продолжал взволнованно вглядываться в лица людей, быстро мелькавшие перед его глазами. Поток прибывших пассажиров стал слабеть и через пару минут иссяк вовсе. Вин подал знак своему человеку, стоящему ближе всех, чтобы тот отправил команду осмотреть пустой самолет.
Здесь делать было больше нечего, и Бальдероне заторопился к служебной машине, ожидавшей его на стоянке.
— Поехали, — приказал он шоферу.
Они обогнули небольшой состав тележек с багажом и помчались к ангарам службы обеспечения полетов как раз в тот момент, когда колеса красно-белой «Сессны» коснулись бетона посадочной полосы.
— Это он, — раздался голос из рации, которую Бальдероне еще раньше сунул в карман пиджака. — Тот самый частный самолет, выполняющий заказной рейс. Чтобы добраться до ангаров, ему потребуется около шести минут.
— Он там, в самолете, — отрывисто бросил Бальдероне в микрофон. — Никому не высовываться до моего сигнала. Стрелять только в крайнем случае. Пока это возможно, будем сохранять спокойствие.
Красно-белая «Сессна» неторопливо рулила к ангарам. Она дважды останавливалась на рулежной дорожке, а теперь застыла метрах в пятидесяти от здания службы обеспечения частных полетов. Из ангара вышел человек в белом комбинезоне и остановился у заправщика. Уперев руки в бока, он с любопытством рассматривал легкий двухмоторный самолет. Но едва он сделал к нему несколько шагов, как двигатели «Сессны» взревели, она двинулась вперед и, покинув рулежку, покатилась на площадку технического обслуживания.
Сидя в служебной машине, остановившейся в тени здания терминала, Вин Бальдероне нажал кнопку рации.
— Эй, Томми, ты уверен, что во время тех остановок никто не покидал самолет?
Голос человека, дежурившего на верхней платформе главного здания аэровокзала, прозвучал уверенно.
— Никто, Вин. — Он просто остановился в двух местах и все.
Бальдероне что-то неразборчиво пробурчал и всем корпусом подался вперед, не сводя глаз с самолета. Человек в комбинезоне жестами показывал пилоту, куда ставить машину. «Сессна» подкатила к указанному месту, и пилот заглушил двигатели. Бальдероне снова нажал на тангенту рации.
— Будьте готовы, но без команды не двигаться.
Из кабины самолета выпрыгнул светловолосый человек с планшеткой под мышкой. Он что-то сказал технику в белом комбинезоне. Тот кивнул, и пилот неторопливо пошел к зданию службы.
— Черт возьми! — только и смог сказать Бальдероне, выскакивая из машины. — Осмотреть самолет, живо!
Несколько человек в строгих костюмах пулей вылетели из ангара и понеслись к «Сессне», а Бальдероне торопливо пошел следом за пилотом. Услышав за спиной шаги, тот обернулся и, улыбнувшись, остановился, чтобы подождать спешащего к нему плотного коренастого человека.
— Где ваш пассажир? — сквозь зубы процедил мафиози.
— Он остался в Джэксонвилле, — ответил пилот, улыбка которого мало-помалу гасла. А вы, часом, не мистер Порточчи?
Неожиданный вопрос захватил Бальдероне врасплох.
— Остался в Джэксонвилле? — растерянно переспросил он. — Почему? Разве он не собирался лететь до Майами?
— Так вы мистер Порточчи или нет? — повторил пилот свой вопрос.
— Я его представитель, — смутившись, ответил Бальдероне.
Неожиданно ему в голову пришла совсем простая, но очевидная мысль. Вин поднес к губам рацию и отрывисто заговорил:
— Внимание всем! Он, видимо, пересел в Джэксонвилле на другой самолет и прибыл последним рейсом «Истерн Эрлайнз»! Не знаю, как это случилось, но мы его просмотрели… Перекройте все выезды из аэропорта! Снимите наблюдение со взлетно-посадочной полосы!
Пилот с нескрываемым любопытством следил за Бальдероне. Он открыл планшетку и достал из нее маленький пакет, завернутый в красочную оберточную бумагу с шелковым бантом сверху.
— Мой клиент предупредил, что меня встретят. Послушайте… Если здесь происходит что-то незаконное, то я не имею к этому никакого отношения. Клиент поручил мне доставить этот пакет… Но теперь, если речь идет…
Едва сдерживая клокочущую внутри ярость, Бальдероне смотрел на пилота. Тот замолчал и протянул ему пакет.
— Что это? — скрипнул зубами Бальдероне.
— Имя написано на этикетке, — так же нелюбезно ответил пилот «Сессны». — Получателя, если вы умеете читать, зовут мистер Джон Дж. Порточчи. И это все, что мне известно.
Он оглянулся и увидел, что какие-то люди шныряют вокруг его самолета и копаются в салоне.
— Послушайте, — мрачно заявил летчик. — Я летаю на самолетах и этим зарабатываю себе на жизнь. Я не знал, что этот тип…
— Нет, нет. Вы ошибаетесь, — быстро перебил его Бальдероне. — Мы просто не можем понять, почему он сам не прилетел сюда. Забудьте об этом инциденте. Все в рамках закона.
Он проворно обернулся, сделал знак людям, копошившимся у «Сессны», и направился к своей машине, перебрасывая пакет с ладони на ладонь, словно он жег ему пальцы.
— Вот тебе и инстинкт, — пробормотал он, усаживаясь в машину.
— Что в пакете? — поинтересовался шофер.
— Черт его знает, — со вздохом ответил Бальдероне. — Для бомбы слишком мал… Но если это и не она, то все равно что-нибудь не менее неприятное. Адресовано Джонни, представляешь?
Новая мысль пришла ему в голову, и на лице Бальдероне засветилась надежда.
— Тебе не кажется, что мне следовало бы вскрыть пакет? Может быть, мы ошиблись с этим самолетом и он доставил Джонни что-то важное? Что, если он забыл в Финиксе какой-нибудь документ?..
Водитель пожал плечами.
— Есть только один способ узнать это.
— Да… — пробурчал Бальдероне, разглядывая пакет со всех сторон.
Наконец он решился, глубоко вздохнул и, вытерев со лба обильно выступивший пот, развязал шелковый бант. Ничего не произошло. Тогда мафиози развернул празднично захрустевшую нарядную
