— Я все время считал, что кое-кому платят за то, чтобы они думали о подобных вещах, — заметил один из братьев.
Станно густо покраснел, закашлялся и лишь потом ответил:
— Да, но вы себе представить не можете, что здесь произошло.
— Что вы говорите?! — с иронией воскликнул Талиферо. — А кто, по-твоему, находился внутри этого саркофага, который тащило на брюхе по всей посадочной полосе?
— А-а, вы об этом! Я испытывал такое чувство, словно нахожусь в самолете рядом с вами, сэр, — смиренно произнес Станно. — Я еще никогда в жизни не чувствовал себя так плохо.
— Мы прибыли сюда во главе команды из шестидесяти человек, теперь у нас осталось всего лишь сорок, причем большинство из них ранены.
А сколько человек благополучно доберется до Вегаса?
— Извините, сэр, — запротестовал Джо «Чудовище», — этот негодяй не может...
— Не ты ли сказал, что один из твоих людей был убит?
— Его спрятали в машине. По поводу стрельбы не беспокойтесь: никто ничего не скажет, я сам прослежу за этим.
К братьям подошел, прихрамывая, один из уцелевших членов их команды. Не обращая внимания на Станно, он обратился к тому из Талиферо, который держал у лба платок, промокая сочащуюся из раны кровь:
— Я провел перекличку. Девятнадцать человек погибли и тринадцать тяжело ранены. Остальные живы-здоровы.
— Рассади их по машинам, Чарли, — приказал босс. — Но сначала отправь кого-нибудь вперед, в госпиталь, чтобы там приготовились принять пациентов. И чтоб с ними обращались, как с наследными принцами. Скорее рассаживайте людей. Мне совсем не хочется торчать здесь и отвечать на кучу дурацких вопросов.
Молчавший до сих пор второй Талиферо положил руку на плечо Станно и, как только отошел хромой, с улыбкой успокоил его:
— Не расстраивайся, Джо. Не ты первый, кого Болан обвел вокруг пальцев.
— Но я буду последним, — поклялся Станно.
Один из братьев засмеялся, второй сказал:
— Мне кажется, что где-то я уже слышал нечто подобное.
'Пусть будет так, — думал Джо. — Пусть близнецы веселятся. Он покажет, на что способен старик Станно. Он принесет им в мешке голову Болана.
Братья не так уж сильны. Они создавали вокруг себя немало шума, но боялись Болана ничуть не меньше, чем все остальные'.
Гарольд Броньола вошел в оперативный зал авиабазы Неллис и с улыбкой принял телефонную трубку из рук дежурного офицера.
— Броньола слушает, — произнес он. — Кто у аппарата?
В трубке раздался чей-то голос, и улыбка разом слиняла с лица Броньолы. Он озадаченно посмотрел на дежурного офицера.
— Во всяком случае, даром времени он не терял, — заметил представитель Вашингтона.
Трубка в руках Броньолы снова затрещала. Он слушал, не перебивая, нервно постукивая пальцами по полированной крышке стола.
— Хорошо, давайте и мы не будем терять времени. Мы вылетаем к вам на вертолетах. Пусть кто-нибудь поедет следом и найдет меня в городе... скажем, через двадцать минут.
Броньола протянул телефонную трубку офицеру и спросил его:
— Вы уже получили доклад об авиакатастрофе в аэропорту Маккарран?
— Да, сэр. При посадке разбился частный гражданский самолет. Сломалась стойка шасси или что-то в этом роде. Однако полосу от обломков уже очистили.
Броньола поблагодарил офицера и вышел. Ему было абсолютно наплевать на состояние взлетно- посадочной полосы аэропорта Маккарран, однако его очень интересовал человек, заваривший всю эту кашу.
Подойдя к сопровождавшим его лицам, Броньола обратился к начальнику полицейского управления:
— Звонил Билл Миллер, местный представитель ФБР. Он сообщил, что наши «друзья» только что прибыли в аэропорт Маккарран, но, по-видимому, неутомимый Болан подготовил им достойную встречу. Ведь недаром же говорят, что Лас-Вегас — город удачи, а? Болан, должно быть, развеял некоторые их иллюзии.
Начальник управления широко улыбнулся.
— Вот это боец! — не скрывая своего восхищения, произнес он. — Значит, он встретил их прямо в аэропорту?
— Не совсем. Он подстрелил их при посадке, как уток. В результате самолет уничтожен, девятнадцать человек погибли, имеется куча раненых. Вот только братья-разбойники отделались царапинами и легким испугом.
— Это уже чересчур, — заметил начальник управления с кривой улыбкой на губах. — Ваш Болан чокнутый, Гарольд.
В сопровождении всей группы они шли к вертолетной площадке, где уже прогревали двигатели выделенные им вертолеты. Броньола тяжело вздохнул.
— Я так не думаю. Болан еще ни разу не сделал ничего, что могло бы представлять опасность ни в чем не повинным людям. По отношению к ним он всегда принимает максимальные меры предосторожности. Об этом красноречиво свидетельствует факт, что в тот момент ни в воздухе, ни на посадочной полосе не было ни одного другого самолета.
— А мне он все же кажется психом. Когда человек принимается за самолеты...
— Ну и что? Самолет — не священная корова, — живо возразил представитель Министерства юстиции. — Для Болана цель — это цель; главное, чтобы вокруг нее не было невинных людей.
Полицейский снова улыбнулся.
— Что ж, тут ты прав. Хотя я не знал, что ты придаешь этому такое значение.
— Да... Это ни для кого не секрет. Я все попробовал, чтобы... В конце концов, приказ есть приказ, и, поверь мне, я пристрелю его, как только мне представится такая возможность. Но мне бы не хотелось, чтобы об этом парне сложилось ложное представление.
— Лично я нахожу его весьма симпатичным, Гарольд, но это ничего не меняет.
— Ничего, — согласился Броньола.
— Выходит, его надо пристрелить, как бешеного пса, так, что ли?
— Точно, — сухо ответил Броньола, которому не хотелось развивать эту неприятную тему.
Группа полицейских и федеральных агентов подошла к вертолетной площадке. Начальник полицейского управления посторонился, пропуская вперед своего коллегу.
— Зная, что Болан никогда не ответит выстрелом на выстрел? — продолжал он допытываться у Броньолы. — Я верно понял?
— Благодари Бога, что это так, а не иначе, — пробормотал Броньола. — Я видел Болана за работой: он стреляет быстро и точно. Всегда в голову. И никогда не ошибается.
— Я тоже не ошибусь, — заметил начальник управления. — К тому же, у нас тоже есть снайперы.
Броньола со вздохом опустился в кресло.
— Это единственная причина, по которой ты здесь.
Скажите пожалуйста! Единственная причина... Она же объясняет прибытие и его самого, Гарольда Броньолы. Он стал чемпионом по Болану и как представитель Министерства юстиции, лучше всех знакомый с проблемой, был назначен для того, чтобы эту проблему разрешить раз и навсегда.
Что касается ответной стрельбы по полицейским... Броньола знал, что до этого никогда не дойдет.
Он еще никогда не получал столь отвратительного приказа, хотя за всю свою карьеру ему не раз приходилось заниматься довольно мерзкими вещами. Увы, так уж устроена жизнь!
С Боланом нужно было кончать. И чем раньше, тем лучше.
