и пение древесных лягушек. Боль в плече напоминала о ране. Болан дотронулся до рукава куртки. Ткань была пропитана кровью и липла к пальцам. Ранение было легким, но рана усложняла решение задачи.
В лесу раздался крик филина, и его эхо несколько секунд блуждало среди деревьев. Разухабистый хор сверчков и лягушек на мгновенье затих, но потом их песнь возобновилась, в уже более сдержанной манере. Автомобиль Кущенко оставался темным и неподвижным.
Болану пришла в голову мысль о том, что Кущенко просто выключил все освещение, а мотор продолжал работать и в любой момент 'понтиак' мог сорваться с места. Но урчание 'бьюика' мешало Болану определить, выключил ли русский зажигание. 'Гран При' был почти невидим. Его присутствие выдавало лишь поблескивание хромированных деталей кузова. Вспышка молнии осветила автомобиль и сидящего за рулем Кущенко, но через мгновение все снова погрузилось в темноту.
Мак Болан начинал уставать от затянувшегося ожидания. Ему казалось, что они сидят так уже несколько часов. Кто-то должен был сделать первый шаг.
Палач ничего не имел против того, чтобы этот шаг принадлежал ему. Он поднял здоровую руку и, сняв плафон, вывинтил лампу освещения салона. Затем Болан заглушил двигатель и прислушался. Сквозь шум дождя и стрекотание насекомых он услышал мерное пульсирование — двигатель 'Гран При' продолжал работать.
Палач осторожно приоткрыл дверцу и выскользнул из машины. Он тихо прикрыл дверь, не щелкая замком. Опасаясь новой вспышки молнии, он пригнулся и, прячась за кузовом, прокрался к багажнику. 'Бьюик' стоял на обочине, и молодая поросль лиственницы, высотой около пяти футов, доходила почти до его заднего бампера. Пригнувшись, Болан мог двигаться незамеченным.
Молния сверкнула вновь, и как только призрачный белый свет погас, Болан, не раздумывая, нырнул в подлесок. Кущенко был, вероятно, ослеплен на мгновение и не мог видеть фигуру, отделившуюся от 'бьюика'. Очутившись в лесу, Палач начал двигаться в сторону машины русского. Однако вскоре подлесок стал редеть, и ему пришлось углубиться в чащу. Теперь его маршрут проходил по полукругу, и до 'Гран При' оставалось по меньшей мере двести ярдов.
Дождь неожиданно стих, но через минуту пошел еще сильнее, и его капли шуршали в листве деревьев. Ветер начал усиливаться, и деревья ошалело размахивали ветвями.
'Гран При' оставался неподвижным.
Болотистая почва мешала Болану двигаться. Его ботинки проваливались во мшистые кочки, и ноги Палача были уже насквозь мокрыми.
Пройдя половину расстояния, Болан начал опасаться, не покинул ли Кущенко свой автомобиль. Подойдя к кромке леса и прячась за деревьями, Палач стал всматриваться в сторону, где стоял 'Гран При'. Очередная вспышка молнии осветила автомобиль, и Болан отчетливо увидел русского террориста, неподвижно сидевшего за рулем. Через несколько секунд раздался страшный удар грома.
И в следующее мгновенье, словно гром послужил тому сигналом, на пустынную стоянку въехал второй автомобиль. Не обращая внимания на тропический ливень, четыре человека вышли из машины и приблизились к 'Гран При'. Кущенко опустил стекло, и один из четверых — самый низкорослый — вступил с ним в разговор.
Соотношение сил изменилось не в пользу Палача.
Подкравшись поближе, Болан увидел, как два человека вернулись к своей машине. Первый открыл заднюю дверь и заглянул в салон. Вытащив какой-то предмет, он передал его своему партнеру, затем что-то похожее достал и для себя. Низко пригнувшись и держа предметы наперевес, эти двое направлялись к машине Болана, и при свете вспыхнувшей молнии он увидел то, что они держали в руках. Это было два автомата Калашникова. Раздался треск, похожий на треск электрических разрядов, и во мраке замелькали пунктиры трассирующих пуль, направленных на 'бьюик' Болана. Два хлопка возвестили о том, что оба передних колеса приказали долго жить. На месте лобового стекла зияла черная дыра. Двигатель несчастного автомобиля еще не успел остыть и теперь сквозь решето капота испускал струи белого пара.
Болану уже приходилось, и не раз, вести бой с противником, превосходившим его по численности, но на этот раз перевес оказался весьма внушительным. Лишившись машины, он лишился возможности отступления и должен был вступить в бой. Такое положение тоже не было для него чем-то новым.
Продолжая продвигаться вдоль кромки леса, он решил нанести удар первым. Сделав это стремительно, он выиграл бы за этот ход как можно больше. Иначе, если противник сумеет сориентироваться, ему придется туго. У Болана были с собой два его неизменных спутника — 'Беретта' и 'Ауто Маг', 'Большой Гром', — и несколько запасных обойм к ним, но это оружие, каким бы превосходным оно ни казалось, имело мало шансов против двух автоматов Калашникова.
Где-то вдалеке послышался шум, не имевший ничего общего с перестрелкой и непогодой. К стоянке приближался вертолет. По мнению Болана, лучшее место для встречи трудно было вообразить.
Один из двух человек, оставшихся у автомобиля, подбежал к двум стрелкам. Затем все трое вернулись к своей машине и извлекли что-то из багажника. Отбежав от машины на определенное расстояние, троица образовала треугольник, В следующее мгновение стоянка осветилась красноватым пламенем трех шашек, вспыхнувших в вершинах треугольника. Вертолет был совсем уже близко.
Настал решающий момент, упускать который было нельзя.
Болан вытащил 'Большой Гром' и, подойдя поближе, взял на мушку ближайшего противника, стоявшего спиной и смотревшего в черное небо. Человек этот был большого роста и довольно широк в плечах. Его неуклюжие движения говорили о том, что он не особо опасен для Болана, и идеальным вариантом было бы оставить его напоследок. Но выбора не было — предстояло действовать наверняка. Тяжелый 'Большой Гром' дважды отрывисто пролаял. Толстяк дернулся вперед и упал лицом вниз, прямо на шашку, потушив ее своим телом. Это был один из двоих, вооруженных автоматами. Но завладеть 'Калашниковым' пока не было возможности.
Двое других были ошеломлены звуками выстрелов. Несмотря на то, что они стояли лицом к Болану, они не заметили, откуда был нанесен удар, и растерянно оглядывались по сторонам. Кущенко оказался наблюдательней своих помощников. Выбравшись из машины и прокричав что-то, он указал пальцем в направлении Болана.
Палач бросился на землю как раз в тот момент, когда первая очередь прорезала пролесок над его головой, осыпав его срубленными ветками и листьями. Холодная вода мигом пропитала одежду Болана, и в раненом плече появилась пульсирующая боль. Не дожидаясь, пока враг войдет в лес и расстреляет его в упор, Болан выстрелил три раза в направлении машины Кущенко. Раздался металлический звук — первая пуля чиркнула по капоту и ушла в сторону. Две другие прошли мимо. Пока его противники пригибались, укрываясь от пуль, Болан вскочил на ноги и побежал сквозь деревья в поисках более надежного убежища.
Автоматный огонь возобновился, охватив на этот раз более широкий сектор. Они стреляли наудачу, надеясь зацепить врага или, по крайней мере, прижать его к земле. Болан решил ударить им в лоб — это было бы для них неожиданностью. Не теряя времени, он пробежал вперед и остановился у самой кромки леса, спрятавшись в кустарнике.
На фоне мерцающего света шашек противники метались в каком-то нелепом танце, то бросая взгляд в небо, то обстреливая темные кусты. Болан увидел, что они передумали углубляться в лес и были больше озабочены встречей вертолета, который теперь висел почти над стоянкой.
Наконец, пилот заметил свет, обозначавший место посадки, и включил посадочные огни. Палач вышел из укрытия и, быстро прицелившись, трижды спустил курок. Низкорослый человек, стоящий рядом с 'понтиаком' Кущенко, упал как подкошенный. Остальные бросились на мокрый асфальт.
Вертолет повис над стоянкой примерно в двенадцати футах от земли. Кущенко замахал рукой, что-то указывая пилоту. Болан понял, чего добивается русский. Вертолет переместился и завис прямо над второй машиной — огромным 'седаном'.
Бегом Кущенко направился к автомобилю, в то время как его помощники возобновили огонь, осыпая кусты градом пуль. Болан был вынужден снова прижаться к земле.
Двигатель вертолета надрывался, удерживая тяжелую машину неподвижно в одной точке. Кущенко подбежал к автомобилю, вскочил на капот, а затем залез на крышу. Подпрыгнув вверх, он ухватился за посадочные стойки вертолета, и в ту же секунду машина начала набирать высоту. Болан высадил в
