удаляющийся объект остаток пуль, но ни одна из них не достигла цели. Набрав высоту, вертолет развернулся и полетел в противоположном направлении.
Болан увидел, как две пары рук ухватили Кущенко и втащили его в кабину.
Двое оставшихся внизу прекратили огонь и стали перезаряжать оружие. Улучив момент, Болан подбежал к своей первой жертве. Вырвав из мертвых рук автомат, Палач открыл огонь. Отдача мощного оружия опять растревожила уже успокоившуюся было рану, и новая вспышка боли обожгла руку Болана. Один из двух оставшихся в живых ринулся вперед, открыв огонь из собственного автомата, но был сбит с ног прямым попаданием пули, выпущенной Боланом. Издав стон, он упал в лужу посреди стоянки.
У Палача не оставалось патронов. Отбросив 'Калашникова', Болан ретировался в подлесок. Укрывшись за стволами деревьев, он выхватил 'Беретту'.
Оставшийся противник был, похоже, глуп. Или отважен. Он пошел в наступление на позиции Болана, больше напоминая своим видом пожарника с брандспойтом наперевес, чем солдата с оружием. Наступая, он водил дулом автомата из стороны в сторону, поливая все вокруг короткими очередями.
Палач выбрал момент. Когда нападавший достиг первых побегов молодой древесной поросли, Болан поднялся во весь рост и, вскинув 'Беретту', нажал на спуск.
Промахнуться он не имел права.
И не промахнулся...
15
Когда последний вражеский солдат пал замертво, примяв высокую траву, на поле боя воцарилась тишина. Вертолет был уже далеко и напоминал о себе еле-еле слышным рокотом, более походившим на призрачное эхо. Вернувшись к изрешеченному пулями 'бьюику', Болан нашел 'Уэзерби' в целости и сохранности. Прихватив 'дипломат', Болан поспешил к вражескому автомобилю. Бросив 'дипломат' на заднее сиденье трофейного 'кадиллака', он сел за руль и запустил мотор — ключи были в замке зажигания.
Теперь ему нужно было добраться до ближайшего телефона. Болан запомнил бортовой номер вертолета. Если ему удастся связаться с Броньолой и тот выяснит, кому принадлежит вертолет, то появится шанс остановить Кущенко. Террорист оказался уже далеко, и цель его была все еще неизвестна. Ясно оставалось одно: замышляется убийство. Но кто является мишенью, Болан так и не узнал.
Большой автомобиль двигался с трудом, зажигание то и дело выключалось. Вероятно, во время перестрелки шальная пуля, пробив капот, повредила двигатель. Медленно продвигаясь, Болан озирался по сторонам в надежде обнаружить какие-нибудь признаки жизни. Пятнадцать миль скверной езды прошли в мольбах, чтобы двигатель не отказал. Наконец, впереди, у обочины шоссе, появились очертания какого-то строения. Мигающая неоновая вывеска сообщала о наличии в заведении еды, кока-колы и телефона, а также рекламировала услуги по техобслуживанию автомобилей.
Рядом с домом, на небольшой автостоянке, несколько машин терпеливо дожидались своих хозяев, которые, судя по шуму внутри закусочной, не ограничивались кока-колой и хот-догами.
Кашлянув, словно чахоточный старик, 'кадиллак' остановился, едва не уткнувшись носом в ограждение стоянки, сложенное из железнодорожных шпал.
Внутри, на маленькой сцене, под пьяные крики и звон пивных кружек, бесновался местный биг- бенд.
Музыка, вырывавшаяся из нескольких пар акустических систем, словно газы из сопла ракеты, являла собою хриплую имитацию блюза и кантри. По темпу она напоминала молодежный трэш-металл, но тем не менее была чертовски хороша.
Половина зала уже напилась до безобразия, остальные настойчиво к этому стремились, и несколько человек, повернувших головы при появлении Палача, через секунду вернулись к своим большим кружкам с пивом.
В дальнем углу Болан заметил телефонную будку и направился туда. Это было самое тихое место в помещении. Опустив монету, он набрал номер.
После дюжины неудачных звонков трубку на том конце провода взял дежурный. Болан спросил Броньолу.
Ему пришлось еще подождать некоторое время, показавшееся ему вечностью. Наконец жужжание в трубке и новый зуммер сообщили о том, что оператор соединил его с домом Броньолы.
— Где ты? — послышался в трубке сонный голос.
— Неподалеку от Нового Орлеана, около озера Сальвадор, — ответил Болан.
— Какого черта ты там забыл?
— Кто-то прислал мне записку.
— Что за записка? — Броньола еще не совсем проснулся и слабо понимал происходящее.
— Люди из ЦРУ передали мне записку, подписанную, якобы, Элбрайтом. Там говорилось, где найти Андерсона.
— Подумать только... Вот чертовщина... — Броньола, наконец, очнулся и начал впитывать сенсационные новости.
— В общем записку написал некто, кто не знал о самоубийстве гангстера из мотеля, но тем не менее информация оказалась верной. Его имя — Юрий Кущенко. Он снимал комнату на улице Буонапарте и ускользнул от меня, но я преследовал его всю дорогу до озера. Сукин сын был уже обречен.
— Так что же помешало?
— Его забрал вертолет. Пока я отстреливался, русский запрыгнул на вертолет и был таков. Я хочу, чтобы ты нашел его.
Болан вкратце сообщил Броньоле детали происшествия и бортовой номер вертолета. Они договорились созвониться через два часа. Следующим ходом в этой партии было немедленное возвращение в Новый Орлеан. Но это казалось непросто. Покалеченный 'кадиллак' не мог ему в этом помочь.
Болан подошел к стойке и, перекрикивая динамики, поинтересовался у бармена насчет такси. В ответ он услышал то, что и рассчитывал услышать: бармен рассмеялся...
— Дружище, — прокаркал человек за стойкой, — ты слишком далеко от дома. Посмотри на эти рожи. Ты думаешь, кто-нибудь из них в состоянии вести машину?
— Я могу, — голос, прозвучавший за спиной Болана, был негромким, с южным акцентом и, что наиболее важно, трезвым. — Куда ехать?
— В Новый Орлеан, — поворачиваясь лицом к собеседнику, ответил Болан.
Перед ним стоял тощий долговязый фермер лет тридцати пяти, в кепке и клетчатой шерстяной куртке.
— Я отвезу вас, — сказал он, глядя Болану в глаза.
— Прекрасно, — ответил Болан. — Давайте не будем задерживаться...
— Правда, это будет вам стоить... — начал долговязый.
— Я заплачу, сколько вы скажете, — ответил Болан.
Они направились к выходу. Ливень на улице продолжался и, похоже, не собирался стихать. Проходя мимо полумертвого 'кадиллака', Болан прихватил с собой кейс с оружием и поспешил за длинным шофером-фермером вдоль ряда забрызганных грязью 'пикапов' и 'джипов'. Палач оглянулся и подивился — в какую дыру его занесла нелегкая, да еще на чужом, раненом автомобиле. Тем не менее он с благодарностью вспомнил 'кадиллак'. В конце ряда, за побитым фургоном, изумленному взору Болана предстал 'шевроле-55', ярко-красного цвета, блестевший хромированной отделкой.
— Красавец, да? — не скрывая гордости, сказал фермер.
— Ничего подобного я не ожидал, — признался Болан.
— Мне нужны деньги, чтоб держать этого малыша в форме, иначе я отвез бы вас дешевле...
— Не беспокойтесь. Как только прибудем на место, я вам хорошо заплачу. Если мы доберемся до места раньше четырех часов, я заплачу вдвое. Плюс возможные штрафы за превышение скорости. Ну что, идет?
— Садитесь. И не забудьте надеть ремень — малыш шустро бегает.
Ночная смена, дежурившая в вестибюле отеля 'Ривервью' была шокирована видом Болана, когда тот вошел в двери и, не обращая ни на кого внимания, направился к лифту.
После быстрой езды в машине подъем в лифте казался бесконечно долгим. Однако было всего без
