было почти ничего.
Болан уже собирался уходить, когда в углу комнаты увидел какое-то тряпье. На первый взгляд, это походило на рваную ветошь. Подойдя, он дотронулся до нее носком ботинка. Оказывается, это была спецодежда. Болан решил вынести ее в соседнюю комнату, чтобы взглянуть на нее при нормальном освещении. Когда он взял её в руки, то ему показалось, что это новая одежда.
Вынеся её на свет в соседнее помещение, он понял, что не ошибся: одежда была действительно новая, и у него появилось ощущение, что он где-то её видел раньше. Кажется, утром...
Террорист убежал через подвал...
В руках Болан держал комбинезон, в который был одет Кущенко.
Болан быстро снял куртку и повесил её в шкафчик, кобуру 'Большого Грома' он положил на стол. Он попытался влезть в комбинезон и решил, что тот очень ему идет. Террорист оказался на самом деле больше, чем выглядел. Болан снял с крюка куртку и повесил в шкафчик. Можно надеяться, что несколько дней куртка останется незамеченной. 'Беретта' немного выпирала из-под комбинезона, но это не бросалось в глаза.
Выйдя в подвальный коридор и держа 'Большой Гром' у плеча, Болан подошел к какой-то двери. Открыв её, он зажег свет. Какая удача! За ней стоял набор плотницких инструментов. Он взял несколько отверток, молоток и какую-то мелочь. Затем, спрятав подальше 'Большой Гром', Болан покинул помещение.
Подойдя к лестнице, он остановился, мысленно составляя маршрут движения, а затем двинулся беззаботной походкой. Открыв дверь на лестницу, он прислушался. Ничего примечательного не услышав, он стал насвистывать какую-то чушь, и чем выше он поднимался, тем громче свистел. На первом этаже он беззаботно толкнул двери.
В дверях стояла охрана.
— Эй, как дела!? — спросил Болан, кивнув.
Охранник кивнул в ответ.
— Есть кто-нибудь еще внизу? — спросил он.
— Нет там никого.
— Дверь запер?
— Нет, ключей нет.
— Вот черт. Ну ладно, хрен с ним.
— Ну, привет, — сказал Болан и направился на улицу. Везде сновали полицейские. Тут и там толпились небольшие кучки людей, оживленно что-то обсуждая. Болан прислушался.
Насколько он мог понять что-нибудь из разговоров, президент остался цел и невредим. Мало того, говорили, будто он так и не понял, что в него стреляли. Болану этого было вполне достаточно. Пройдя два квартала, он пришел туда, где оставил свою машину. Вытащив из-за пазухи ключи, он открыл дверь, забросил оружие на заднее сиденье, сел за руль и включил зажигание.
Существовала еще одна проблема. В такой одежде ему было не войти в гостиницу, комбинезон мог привлечь внимание. Болану пришла в голову неплохая идея.
Он остановился неподалеку от гостиницы, не у самого входа, а сбоку, достал инструменты, запер машину и такой же беззаботной походкой, как в 'Дал Тексе', направился к служебному входу. Подойдя к двери, он кивнул сторожу и прошел в здание. Поднявшись на четвертый этаж;, он вошел в главный коридор и направился к лифту. Когда на этаж поднялась кабина, Болан вошел.
В глубине лифта стоял человек с цветком, вышитым на кармане. Этот цветок был эмблемой отеля. Значит, это служащий. Болан встал у двери, не замечая попутчика.
— Вы откуда? — спросил тот, хлопнув Болана по плечу.
— Что?..
— Я спрашиваю, откуда вы? Из какой фирмы?
Болан с недоумением смотрел на вопрошающего. А тот тем временем продолжал:
— Я же объяснял всем, что служащие должны пользоваться служебным лифтом. Сколько можно повторять одно и то же?
— Прошу прощения. Я сегодня первый день работаю. Уверяю вас, я ничего не знал, и мне никто ничего не говорил об этом.
Незнакомец стал еще больше раздражаться, но Болан сохранял спокойствие и отвернулся лицом к двери.
— Ну и? Я жду... — человек был настойчив, и Болану пришлось назвать место службы.
— 'Феникс Эйр Кондишэнинг', — ответил Болан, выходя на своем этаже.
— Эй, любезный, я должен вам сообщить... — человек продолжал что-то объяснять, но дверь за Боланом закрылась и ему так и не удалось узнать, что ему хотел сообщить этот навязчивый тип. Когда лифт тронулся, Болан еще слышал какие-то ругательства, но сути сказанного понять не смог.
Болан вошел в свой номер и тяжело вздохнул. Закрыв дверь, он оперся на нее и закрыл глаза. У него было ощущение, что ему сейчас тысяча лет. А ему еще предстоит многое сделать.
Он включил телевизор. Пока тот собирался с силами, чтобы показать что-нибудь на экране, Болан услышал долгую тираду тележурналиста. На телевидении, как обычно, пытались забить эфир всякой чепухой. Что касается программы новостей, то они мало что знали о происшедшем, и им приходилось прилагать адские усилия, чтобы убедить свою аудиторию в том, что ничего не случилось.
Самое мощное подразделение журналистики — тележурналистика щеголяла своими хорошо оплачиваемыми обозревателями и политологами. И вот сейчас они занимались тем, что составляли психологический портрет предполагаемого убийцы. В общем, неплохо, особенно если учесть, что они понятия не имели, кто это такой. Как всегда, звучали старые, затертые штампы о недовольном одиночке, может быть даже сумасшедшем, завистнике и прочая чушь.
Когда телевизор прогрелся, Болан увидел на экране все, что не ускользнуло от зоркого глаза телеоператоров. Сведения, надо сказать, оказались скудными, но снято все было впечатляюще. По крайней мере, для обывателя. Террорист стрелял по эскорту четыре раза, один сенатор был ранен, но никто не погиб. Президент остался цел и невредим. И чувствовал себя комфортно.
В отличие от Болана.
Его тревожила мысль о том, что такая точная механика, как у 'Вальтера', не могла дать четыре промаха. Можно допустить, и то с большой натяжкой, что Кущенко промахнулся один раз. Но четыре раза подряд...
Согласно сообщениям средств массовой информации, ружья никто не нашел. Болану было бы крайне интересно узнать, где оно находится.
После увиденного Болан почувствовал себя несколько бодрее. Можно было позвонить Броньоле. Он набрал номер его офиса. Может, было еще рано, но Болан решил сейчас же найти его и переговорить. Если только он не занят срочными делами, связанными с утренними событиями.
Секретарша узнала его по голосу:
— Одну минуточку. Сейчас Броньола подойдет.
Он был признателен за эти слова. В трубке послышался какой-то шум, затем голос:
— А, это ты... Что там за дела? Куда ты подевался, я тебя искал, ты как в воду канул. Я надеюсь, ты в курсе сегодняшних новостей?
— Знаю. В курсе. Мы даже не можем себе представить, какой хвост тянется за всем этим. Я тебе скажу сейчас только одно: дело гораздо сложней, чем мы с тобой предполагали.
— А откуда ты это взял?
— Потому что сегодня утром я сам был на этой чертовой крыше.
— Ты был там!? Но как?..
— Все нормально, я видел его. Это наш подопечный, мистер Кущенко. Мне сдается, что ему помогают друзья Элбрайта. У меня такое впечатление, что они все связаны, уж больно крутые силы стоят за Кущенко. Понимаешь, Хэл, как получается-то? Мне самому хочется все узнать. Я должен поговорить с Элбрайтом, пошли его ко мне.
— Хорошо, я позвоню ему. Какой там у тебя номер телефона?
— Нет, нет. Ни в коем случае. Никаких звонков. Я хочу видеть его с глазу на глаз. Здесь, в Далласе. Сегодня вечером. Ты скажешь ему, чтобы он пришел в клуб 'Карусель' в девять часов вечера. И один.
