тогда было ему стрелять? Зачем вешать на Болана покушение на президента, если его и так можно пришлепнуть?
Но потом Болан понял, в чем дело. Он потратил добрую часть вчерашнего дня, всю прошлую ночь и все сегодняшнее утро на то, чтобы предотвратить покушение Кущенко на президента. Он потратил несколько часов на то, чтобы его не поймали в здании и не обвинили в покушении. Они хотели во что бы то ни стало схватить его там, и тогда они получили бы все, что им нужно.
Картина только сейчас начала вырисовываться, словно корабль, появляющийся из дымки. Он обманулся в намерениях Кущенко. Тот и не собирался убивать президента. Но вот если бы Болана арестовали по подозрению в покушении, это развязало бы Кущенко руки, и тогда Болан был бы не в состоянии воспрепятствовать выполнению истинных намерений русского террориста. Но что именно хотел сделать Кущенко, оставалось неизвестно.
Все это означало, что друг Элбрайта, Митчелл, прав. Кущенко был не один. Скорее всего, существовал второй и еще кто-то, щедро помогающий им обоим. По крайней мере, тот факт, что Кущенко — комитетский выкормыш, скрывался не без посторонней помощи.
Но тогда возникала еще одна проблема. И Болан намеревался копнуть в ЦРУ настолько глубоко и неожиданно, чтобы успеть ухватиться за нить, которая может распутать этот невероятный клубок. Это становилось задачей номер один. Единственный путь к этой цели — остановить убийцу и, если это будет возможно, помочь человеку, которого Кущенко хочет убить. Но кто эта мишень? Как на неё выйти?
И Болан решил: все, на что он сейчас способен, — это принять гипотезу Митчелла.
Но прежде всего ему необходимо было что-то предпринять, чтобы убрать из своего номера трупы полицейских и смыться из отеля. Он оставил на ковре следы крови. Дело было нелегкое, но действовать предстояло очень быстро. Надев рубашку, Болан открыл дверь и выглянул в коридор. На этаже было пусто. Но сейчас время ужина, и многие ушли в рестораны или кафе, так что здесь скоро будет оживленно. Он мигом добежал до холла, где находились служебные помещения.
Дверь прачечной была не заперта. Он отворил её и увидел бельевую коляску. Болан вывез её в коридор, несмазанные колеса заскрипели на весь этаж. Как раз в тот момент, когда в другом конце коридора открыли дверь, он втолкнул коляску в свой номер.
Выбросив белье на кровать, Болан взвалил Джо на коляску. Вслед за Джо последовал второй полицейский. Накрыв трупы бельем, Болан открыл дверь, убедился в том, что в коридоре нет ни души, и вывез коляску с несчастными полицейскими из номера. Втолкнув коляску в прачечную, он сразу выскочил оттуда обратно в холл и заметил, как из лифта вышли мужчина и женщина. Мусоля в ладони несколько монет, Болан пошел навстречу парочке и, когда они поравнялись, вежливо спросил:
— Простите, вы не подскажете, где автомат с газировкой?
Мужчина показал большим пальцем за спину:
— Вот там. В конце коридора есть большой холл. Там стоят автоматы.
— Благодарю, — сказал Болан, еще раз улыбнулся парочке и пошел дальше. Позади себя он услышал звон ключей. Парочка зашла к себе.
Подойдя к своей двери, он быстро зашел в номер и заперся. Оставалось лишь одно дело, и можно было смываться.
Он сгреб свои вещи и запихнул их в сумку, закрыл её и бросил сверху куртку.
Когда Болан проходил через вестибюль, он почему-то занервничал, хотя причин для этого вроде бы не было. Клуб 'Карусель' находился в пятнадцати минутах езды от гостиницы, значит, он целый час еще будет дожидаться Элбрайта, если даже тот явится вовремя.
Он вышел из гостиницы и потащил свой тяжелый багаж к машине. Поместить вещи в камеру хранения, а потом возвращаться за ними он не хотел — можно было привлечь внимание.
Машина одиноко стояла на улице, там где Болан её оставил. Он запихнул вещи в багажник, захлопнул его и открыл дверь. На улице в это время было уже довольно темно. Он сел за руль и когда включил в кабине свет, то увидел на лобовом стекле какую-то бумажку. Болан опустил дверное стекло и дотянулся до нее.
Сначала он подумал, что это брошенный кем-то билет, и решил выкинуть его не глядя. Потом ему показалось, что это квитанция на штраф. Но машина была припаркована правильно, и это было бы весьма странно. Но когда Болан поднес бумажку к глазам, он очень удивился. Это оказалась написанная от руки записка, предназначавшаяся для него. Читать её было непросто: ее написали обломком карандаша, который оставлял на бумаге толстый, неаккуратный след. Текст был написан непривычным почерком печатными буквами и по диагонали. Создавалось впечатление, что записку писал ребенок или...
Так. Кущенко начал действовать против Болана лично. Палачу и самому очень хотелось увидеть его. С глазу на глаз. Дарвин сказал, что выживает сильнейший. Так оно и есть. И если задуматься, то кто из них должен выжить?
Болан ни на миг не сомневался, что эта записка подлинная и написана искренне. Если это не так, тогда все теряет смысл. Кущенко сам прекрасно понимал, что заочное общение не удовлетворяет их обоих — его самого и того, кого зовут Палачом. Это уже стало делом чести. Делом профессиональной чести. Болан знал: что ни говори, Кущенко — настоящий профессионал. Насколько квалифицированный — рассудит время. А ждать долго не придется.
Болан повернул ключ зажигания и тронулся с места. Он плелся на второй передаче, будто записка решала все его проблемы. В какой-то степени, конечно, решала... И Элбрайт узнает об этом сразу, как только они встретятся.
У клуба 'Карусель' Болан оставил свою машину и направился к боковому входу. Когда он открыл дверь, на него нахлынула волна музыки, да такая громкая, что он подался назад. Атмосфера в этом заведении была уникальна: неподражаемая смесь кантри, свинга и алкогольных паров. Такое можно было повстречать только тут. Группа играла на полную катушку, и Болан задумался, из чего же должна быть сделана входная дверь, чтобы настолько заглушать эти безумные децибелы. Дверь была изнутри обита звукоизоляционным материалом, а снаружи — красной тканью наподобие сатина.
Болан подошел к стойке и заказал 'диэт-пепси'. Жгучая брюнетка в облегающих джинсах улыбнулась ему и попросила зажигалку. Он молча извлек её из кармана, зажег огонь и поднес его к сигарете девушки. Брюнетка спросила, откуда он, и когда Болан проигнорировал её вопрос, пожала плечами и удалилась. На неё тут найдутся другие охотники, подумал Болан.
Потягивая 'пепси', он разглядывал помещение через зеркало за стойкой бара. Его внимание не привлек никто, по крайней мере из тех, кого он мог видеть в зеркало. Может быть, 'хвост' находится в каком-нибудь закутке или за пределами бара. Он не мог расслабиться до тех пор, пока в бар не зайдет Элбрайт. Несмотря на это, Болан прекрасно понимал, что в этом клубе к нему никто не собирается привязываться.
Болан возился со своим стаканом до тех пор, пока бармен не стал крутиться около него. Тогда он допил остатки — в основном растаявший лед — и заказал еще одну порцию. Бармен скроил недовольную физиономию, видимо, сообразив, что барыш будет невелик. Когда он небрежно выставил стакан на стойку бара, напиток выплеснулся через край. Болан леденящим взором посмотрел на него, и тот, осекшись, направился к другому краю стойки.
Он долго наблюдал за входом и издал глубокий вздох облегчения, когда в конце концов в дверях появился Элбрайт. Тот явился на полчаса раньше срока, но Болану все равно показалось, что он просидел в этом клубе целую вечность. Он отошел от стойки и пошел навстречу молодому агенту. Взяв его под локоть, Палач направился к свободному столику в углу и не слишком галантно подсунул Элбрайту стул. Потом сел сам и подался вперед к своему собеседнику:
— Слушай внимательно. У меня совсем нет времени, и к тому же я не хочу лишних вопросов. Ясно?
Элбрайт кивнул.
— Да, ясно.
— Ты знаешь что-нибудь о записке, которую мне подкинули в Новом Орлеане? Она была подписана твоим именем и в ней объяснялось, где находится Кущенко.
