необходимости переводить взгляд с Пети на Ирку, а с Ирки – снова на Петю. Это было так неудобно, что у меня даже возникло чувство солидарности с обиженными собаками, над головами которых любящие хозяева перебрасываются мячиком.
– Точно, вместе они жили, – невозмутимо кивнул Петя.
И только после этой реплики Белов посмотрел на меня. Однако то, что он сказал дальше, находилось вне всякой связи с высказанной мною ранее просьбой:
– В твоей новой квартире они жили!
Я разинула рот, но не стала перебивать сказочников. Мне просто сделалось очень интересно.
– Жили они дружно и счастливо, пока однажды Зоя не улучила мужа в измене. После этого отношения между супругами катастрофически испортились, и никакие запоздалые попытки Степана их наладить не удались. Оскорбленная в лучших чувствах Зоя повесу мужа не простила, – тряхнув чайником, сказала Ирка таким тоном, который яснее ясного говорил: если муж оскорбит в лучших чувствах ее, минимум, что ему грозит, – это смертная казнь через ошпаривание.
– Она выгнала его из дома! – пояснил Петя, заметно поежившись.
Я не поняла, было ли это опасливое движение спровоцировано Иркиными вольными упражнениями с чайником, или же Петя неодобрительно отнесся к суровости, проявленной Зоей.
– И правильно сделала! – тут же заявила Ирка. – Тем более, что у нее на это было полное право, ведь квартиру, в которой они жили, получила именно Зоя. Гражданский супруг даже не был в ней прописан!
– Степан не был согласен с таким мнением, – напомнил Петя.
Я хихикнула: Ирка и Белов спорили так, словно были адвокатами рассорившихся супругов.
– Он вложил в обустройство семейного гнездышка немало сил и средств и потому чувствовал себя несправедливо обиженным, когда его выставили на улицу с одним чемоданчиком! – не заметив моего смешка, сказал Белов. – К тому же разобидевшаяся Зоя самым оскорбительным для Степана образом попросила соседей приглядывать за квартирой в ее отсутствие, чтобы изгнанный муж не унес из дому что- нибудь ценное.
– Скажите, а соседкой Зои уже в те времена была баба Глаша? – поинтересовалась я. – Да? В таком случае Степан не мог бы и чайной ложечки унести!
– Ложечки он и не трогал, – желчно кивнула Ирка. – Он украл у Зои кое-что гораздо более ценное!
– Что конкретно, мы пока не знаем, – поторопился вставить Белов. – Но именно из-за этого ценного имущества твоя квартира стала так притягательна для разных жадных типов.
– Опять ничего не понимаю! – призналась я.
– Дело в том, что Степан украл нечто очень дорогое у жены, но не вынес это сокровище из дома, а спрятал где-то в квартире, – объяснила Ирка. – Наверное, надеялся изъять клад позже, когда эта твоя баба Глаша притупит бдительность. Он ведь и ключ от квартиры себе оставил!
– Ерунда какая-то, – пробормотала я. – Да ведь с тех пор прошло больше пятидесяти лет! За это время Степан, имея ключ, свободно мог вынести по кирпичику всю квартиру!
– А вот и не мог! – горячо возразила мне Ирка. – Хитрец сам себя перемудрил! Несчастная Зоя не перенесла двойного удара: измены горячо любимого мужа и потери своего сокровища! У нее отнялись ноги, она стала инвалидом и с тех пор практически не выходила из квартиры!
– Подлец Степа, наверное, локти кусал! – я не удержалась и тоже примкнула к движению в защиту женщин, оскорбленных в своих лучших чувствах.
– Наверняка кусал, – злорадно усмехнулась Ирка.
– Но время шло, Степан заново устроил свою жизнь, завел семью, и давняя история с припрятанным сокровищем перестала его волновать.
– Скажи лучше, что с годами он впал в маразм пополам со склерозом и обо всем забыл! – ехидно возразила моя подруга.
– Но однажды все-таки вспомнил? – догадалась я.
– Вспомнил, – подтвердил Петя. – И с этого момента начинается новейшая история…
– Как-то однажды – неожиданно – дедушка Степан проболтался про клад своему семейству, – сменив затихшего Белова, затарахтела Ирка. – И потомки старого подлеца, тоже знатные мерзавцы, решили наложить на сокровище свои жадные лапы!
Слегка поморщившись при слове «мерзавцы», Белов перехватил инициативу и сказал мне:
– Момент оказался подходящий, старушка Зоя как раз продала свою квартиру другим людям – вам с Коляном! А вы затеяли ремонт, благодаря которому квартира превратилась в подобие проходного двора: то там плотник работает, то плиточник, то сантехники ошиваются!
– Сантехники, кстати говоря, тоже стали кладоискателями, причем первыми нашли спрятанное добро и пытались втихаря его стащить, – перебила Петю Ирка. – Вот зачем Виталик, царство ему небесное, той ночью пробрался в твою квартиру с фонариком!
Я вопросительно посмотрела на Белова. Он размашистым кивком подтвердил слова Ирки и добавил:
– Помнишь, этот парень упал под колеса вашей машины?
– Век не забуду! – содрогнулась Ирка, которую никто не спрашивал.
– Ира тогда позвонила Лазарчуку, – напомнил Петя. – Серега, разумеется, забеспокоился – особенно, когда выяснил, что погибший Виталик в последнее время работал у тебя.
– Как он это выяснил? – довольно глупо спросила я.
Белов только фыркнул.
– Тогда скажи, почему это Серегу обеспокоило? – я задала другой вопрос.
– Да потому, что это был уже второй труп, на который ты наткнулась! – закричала Ирка, явно раздраженная моей тупостью. – Забыла про старичка на лавочке?
– Забыла, – призналась я.
– И зря забыла! – укорил меня Петя. – Старичок-то был не простой…
– А золотой? – зло съязвила я.
– Почти! Покойного старичка звали Степаном Андреевичем Потаповым.
Я едва не подавилась чаем.
– Это был тот самый Степан?! – спросила я, прокашлявшись.
Петя кивнул.
Я немного подумала, потом тоже кивнула и пробормотала:
– Вот, значит, почему она так сказала…
– Кто? Что? – встрепенулась Ирка.
Я посмотрела на подружку с превосходством: вот, не все она знает! Некоторые кусочки головоломки есть лишь у меня!
– Когда я передала покойника в руки Пети и врача «Скорой» и вошла в свой подъезд, там стояла баба Глаша, – рассказала я. – Она спросила: «Умер он?» Я сказала: «Увы», а она – что-то вроде: «Вовсе не увы, негодяю давно пора было на тот свет!» Я тогда не обратила на эти слова внимания, удивилась только такой черствости, а теперь понимаю, что баба Глаша узнала Степана! Наверное, по своей неистребимой привычке наблюдала в окно за окрестностями и видела, как он сидел на лавочке. Кстати, а зачем он там сидел?
– Показывал сыну квартиру с кладом, – ответил Петя. – Адрес дед запамятовал, но зрительная память его не подвела, старик привел Андрея Степановича к нужному дому.
– А потом – вот ужас-то! – этот самый сын дал старику Степану отравленную водку и ушел, зная, что дед непременно помрет! – округлив глаза, возбужденно протарахтела Ирка.
– Значит, вы выяснили, откуда взялась «паленая ханка»? – спросила я Петю.
– Все с того же рынка, – в отличие от Ирки, Петя не демонстрировал бурных эмоций. – Андрей Степанович купил там бутылочку и спрятал ее от жены, но употребить не успел, вовремя услышал предупреждение по телевизору. А только выбрасывать отраву гражданин Потапов-средний не стал, приберег до поры до времени, и «паленая ханка» сгодилась-таки в дело. Узнав от папеньки все, что ему было нужно, Андрей Степанович позволил Степану Андреевичу угоститься смертоносной «Водкой Знатока».
