Фултон (Fitzhugh Fulton) и Дональд Маллик {Donald Mallick), однако ряд вылетов совершили и пилоты ВВС. 24 июня 1971 г. на самолете сер. № 60-6936 проводился эксперимент по исследованию поведения конструкции при длительном кинетическом нагреве. Внезапно возник пожар правого двигателя (как выяснилось позже, по причине обрыва топливопровода), и этот YF-12A разбился в районе базы Эдварде. Летчики ВВС п-к Рональд Лэйтон (Ronaid Layton) и м-р Билли Кертис {Billy Curtis) благополучно катапультировались.
Таким образом, в распоряжении исследователей остался только один перехватчик, что для нормального хода программы было недостаточно. В этой связи приняли решение восстановить разбитый самолет сер. № 60-6934 путем соединения его задней части, оставшейся после аварии более-менее целой, с носовой частью экземпляра SR-71A сер. № 64-17951, который прошел статические наземные испытания [5*]. Полученному гибриду присвоили обозначение YF-12C и сер. № 60-6937, несмотря на то, что самолет с таким номером уже существовал. Это был один из А-12, отлетавший свое и пребывавший на базе хранения. Номер, заканчивающийся на 37, был выбран для сохранения последовательности серийных номеров YF-12A, которые завершались числами 34, 35 и 36. Интересно, что этот же самый самолет имел и совсем другое обозначение – SR-71C (сер. № 64-17981). Здесь тоже есть логика, ибо послдедний построенный SR-71A имел сер. №64-17980. Причина казуса заключается, скорее всего, в обычных межведомственные брыках, которых в американской бюрократии было и есть предостаточно. На-пример, когда NASA официально имело разрешение Конгресса работать только с опытными перехватчиками, самолет именовали YF-12C, а когда понадобилось результаты выполненных работ плотнее «привязать» к разведчикам, применили обозначение SR-71C. Всего на этом самолете до 28 сентября 1978 г. пилотами NASA было выполнено 88 исследовательских полетов. Сегодня эта оригинальная машина так же, как и последний YF-12A, находится в Пализейле.
Учитывая требования контракта с ВВС, подписанного в марте 1962 г., уже в апреле отделение «Сканк Уоркс» приступило к постройке сразу двух макетов новых, адаптированных к пожеланиям военных, вариантов «Архангела». Первый представлял собой «чистый» стратегический разведчик R-12 (от слова reconnaissance – разведка), второй – разведывательно-ударный самолет RS-12 (в название добавлено слово strike – удар). От А-12 обе машины отличались наличием второй гермокабины, вписанной в контур фюзеляжа, дополнительными топливными баками, новым составом фото- и другого оборудования, изменениями в силовой установке, большей длиной и взлетной массой. Кроме того, на RS-12 предусматривалась установка вооружения.
Впрочем, на этом этапе различия между вариантами носили не технически-конкретный, а скорее концептуальный характер. «Келли» Джонсон сделал так специально, чтобы облегчить военным проблему выбора, ведь они сами еще не знали, какой самолет им больше нужен. В частности, командующий ВВС США генерал Кертис Лемэй (Curtis LeMay) считал, что предпочесть следует разведывательно-ударный вариант. Однако в то время в США уже развивалась программа стратегического бомбардировщика В-70 Valkyrie, также обладавшего скоростью полета около М=3. «Валькирия» постоянно испытывала трудности с финансированием, главным образом, в связи с авральной разработкой межконтинентальных баллистических ракет – Америку тоже не обошла «ракетомания», которую в нашей литературе обычно приписывают одному только «волюнтаристу» Хрущеву. И в той обстановке, полагал генерал, выбить финансирование на еще один ударный пилотируемый самолет вряд ли удастся.
И военные колебались. Ясность в этот вопрос не внесла даже макетная комиссия, осмотревшая оба варианта в июне 1962 г. Комиссия выразила согласие с основными решениями команды Джонсона, однако никаких твердых заявлений за этим не последовало. Неопределенность продолжалась еще более полугода: с одной стороны, военные высказывали явную заинтересованность в самолете, но с другой – не говорили, в каком именно, и никаких обязательств на себя не брали. Тем более, что в ответ на очередную угрозу закрытия программа «Валькирии» подверглась новым изменениям, и самолет получил обозначение RS-70, то есть концептуально вполне соответствовал взглядам Лемэя.
Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, руководство «Локхида» предприняло ряд шагов на самом высоком уровне. В середине декабря «Сканк Уоркс» посетили крупные чины Стратегического командования ВВС (SAC – Strategic Air Command), которые уже явно делали акцент на разведывательном варианте. Они тщательно ознакомились с проектом R-12 и высказали много конкретных пожеланий. Через неделю исполнившийся оптимизма Джонсон с небольшой группой инженеров направился в Вашингтон, где попытался перевести разговор в плоскость заключения контракта. Ему ответили, что предлагаемый самолет слишком тяжел, и весь проект следует серьезно переработать. Джонсон не стал упираться и через 7 недель представил руководству SAC новую версию.
В результате 18 февраля 1963 г. «Локхид» получил контракт на строительство шести R-12 с оговоренной возможностью заказа еще 25 машин. Наиболее пикантным здесь является то обстоятельство, что контракт был заключен не с ВВС, а с ЦРУ. Причина этого опять же бюрократическая. Военные не смогли «пробить» через Конгресс разрешение начать еще одну программу пилотируемого самолета, хотя необходимыми средствами располагали. А ЦРУ как раз собирало по сусекам последние гроши, чтобы завершить закупки своих «Архангелов». Вот генералы и договорились с директором ЦРУ. Получилось так, что ВВС взяли на себя часть финансового бремени Агентства, а взамен получили желанные самолеты и в перспективе – переход стратегических разведывательных миссий под свою юрисдикцию.
Чем дольше продолжалась работа над R-12, тем больше отдалялся он от «Архангела». В плане аэродинамики, конструкции планера, силовой установки, материалов и технологий он являлся воплощением опыта, полученного в ходе испытаний А-12 и YF-12A. В плане оборудования он представлял собой сгусток всех наиболее значительных достижений американской промышленности начала 1960-х гг. Причем разведывательное, пилотажно-навигационное, радиосвязное оборудование и системы радиоэлектронной борьбы были интегрированы в единый комплекс, не имевший тогда аналогов. В поставках оборудования
