которую мастерят в подобных случаях колдуны диких племен.
– Абсолютно ненаучный эксперимент! – авторитетно сказал Колян.
– Но было бы интересно посмотреть на его результаты, – добавил Моржик.
– Мне тоже, – согласилась я. – Тем более что Венька по ошибке наворовал чужих вещей! Не знаю, какая кукла получилась бы из подштанников Матрены Набалдашкиной, Женькиной кружки со спирохетами, Дашкиного лака для волос и костяного брелочка Любови Андреевны! Определенно, это был бы собирательный образ.
– А твоего в этом наборе ничего не было? – спросил Лазарчук.
Коротким кивком я поблагодарила его за своевременный вопрос и ответила:
– К сожалению, было. Коробочка с блеском для обуви!
– Ага! – многозначительно сказал капитан.
– Ага, – подтвердила я и посмотрела на мужа. – Для тех, кто не в курсе: взрывное устройство, которое отправило на тот свет Веньку Орлова, помещалось в этой самой коробочке с обувным кремом!
Колян поперхнулся пивом.
– Прости, Ленчик, я не понял, – извинился Моржик. – Так с чем же все-таки была эта твоя коробочка – с кремом или с бомбой?
– Моя-то была с кремом. Помнишь, когда мы отдыхали в пансионате, я то и дело доставала ее из сумки, чтобы натереть Масянькины туфли? Он без устали пачкал башмаки пылью и сбивал им носы, а мне хотелось, чтобы ребенок выглядел достойно, раз уж мы оказались в приличном месте.
– Я видел! – обрадовался Колян. – Это была такая небольшая продолговатая коробочка со скругленными углами, да? С блестящим черным тараканом на этикетке.
– Не с тараканом, а со скарабеем, впрочем, это неважно. Важно то, что Трофимов, который провел вечер субботы с нами, тоже видел, что я таскаю в сумке сапожный блеск.
– Его можно купить в любом супермаркете и даже в киоске Роспечати, – задумчиво сказал Лазарчук.
– Трофимов и купил, – я подхватила его мысль на лету и развила ее. – Во вторник, когда Ирка позвала нас всех на собачьи крестины, я разговаривала с Трофимовым по телефону и имела глупость ляпнуть лишнее. Или же это Ирка имела глупость…
– Обе вы ее имеете, – пробурчал капитан.
– Не перебивай, а то я потеряю нить. Поговорив с нами по телефону, Трофимов вдруг обнаружил, что мы с Иркой – крайне нежелательные для него свидетели…
– Свидетели чего? – влез Колян.
– Не перебивай! Свидетели того, что у него нет алиби.
Муж снова открыл рот, но я рыкнула:
– Не пер-ребивай, сказала! Дай договорить! В общем, Трофимову внезапно и сильно захотелось нас с подружкой убить.
– О, как я его понимаю! – закатил глаза Лазарчук. – Вечно вы лезете куда не надо!
– Ленчик, а куда вы залезли на этот раз? – с легким укором поинтересовался Моржик.
– В соседний, двадцать четвертый, номер отеля. Давайте об этом я расскажу позже? – попросила я. – Сейчас вернемся к обувному крему. Когда я встретила Трофимова в запруженном толпой холле офисного здания, он подменил мою коробочку точно такой же, только не с кремом, а со взрывчаткой. Возможность пошарить в моей сумке у него была – к выходу сквозь толчею мы проталкивались паровозиком, и я шла первой.
Я немного помолчала, а потом сказала:
– Не было бы счастья, да несчастье помогло: в тот вечер мне пришлось срочно вернуться на работу, а там Веник Орлов утащил из моей сумки бомбу в коробочке.
– Дальше все ясно, – сказал Лазарчук.
– Дальше – да, а что было раньше? – Колян еще не удовлетворил свое любопытство. – Из-за чего вообще весь сыр-бор, Кыся, почему Трофимов так взъелся на вас с Иркой?
– Мы знали, что в ночь с субботы на воскресенье его не было в гостиничном номере, а ведь именно на телефонных звонках оттуда строилось его алиби.
И я рассказала благодарной публике все, что мне удалось выяснить о гибели Лилианы Марусенко, угоне «Нексии» и роли Павла Маврина, а также о том, каким образом, по моему мнению, Трофимов обеспечил себе алиби.
Коляна хитрость с подмененным телефонным аппаратом искренне восхитила.
– Как просто и вместе с тем эффективно! – удивился он. – Я бы на месте Трофимова привез с собой ноутбук, чтобы войти в компьютерную сеть отеля и сделать звонок с переадресовкой на телефон в номере через Интернет… Но это был бы гораздо более громозкий способ.
– Надеюсь, дорогой, что ты никогда не окажешься на месте Трофимова, потому что не станешь никого убивать, – сказала я.
– Не уверен, – Колян сделался серьезен. – Честно говоря, мне очень хочется убить этого самого Трофимова. За то, что он пытался сжить со свету тебя, я с удовольствием свернул бы ему шею!
Упоминание о свернутой шее заставило активизироваться Моржика.
– Друзья мои! – воззвал он, завозившись в пластиковом кресле. – А вот я еще не понял… Эти события имеют какое-то отношение к смерти вашего соседа с верхнего этажа?
– Самое непосредственное, – ответил за меня Лазарчук. – Соседа с верхнего этажа убила та самая Лилиана Марусенко, которую затем убил Трофимов. Представляете, девчонка купила особо прочное и легкое складное удилище и с ним залезла на чердак, окно которого расположено точно над кухней покойного Набалдашкина. Высунула удочку в окошко и грузилом на леске настойчиво стучала в стекло, пока не привлекла внимание хозяина квартиры. Он подошел к окну, выглянул в него, никого не увидел, поднял раму, лег на подоконник, высунулся – и получил по загривку упавшей рамой. Девочка ловко столкнула ее вниз все тем же удилищем.
– Лазарчук, ты дурак! – грубо сказала я, для наглядности постучав кулачком сначала по Серегиной голове, а потом по столешнице. – Ничего не понял! Удилище Лилиана действительно купила – заказала в Интернете, это правда. Только она его не для себя купила, а для братца, ему и отдала! Это не девчонка, это сам Трофимов орудовал удочкой на чердаке! Он и убил Балду!
– А как же следы женских туфель на каблуке? – тут же возразил капитан.
– А очень просто! Трофимов специально обул каблуки, чтобы подставить сестричку, благо, у той был подходящий им обоим номер! – Я жестом остановила Серегу, вознамерившегося еще что-то сказать, и продолжила: – Женские туфли на каблуке были только частью сложного плана, направленного против Лилианы. Трофимов рассчитывал подстроить все так, чтобы подтолкнуть следствие к выводу: гражданка Марусенко была любовницей гражданина Набалдашкина и убила его из ревности. А Лилиана Балду даже не знала!
– А чего же она тогда искала восьмую квартиру и своего милого? – вспомнил Колян.
– Вот именно, искала! – Я покосилась на сердитого Лазарчука и сказала: – Официальную версию мы уже знаем. Теперь слушайте, я расскажу вам, как это вижу я.
Лилиана Марусенко была хорошенькой глупышкой, которая страстно мечтала стать артисткой. Все для этого делала: в рекламных агентствах пороги обивала, соглашалась на любую работу. Братец эту слабость своей сестрицы отлично знал и использовал. Он предложил разыграть одного его знакомого – Игоря Набалдашкина. Наврал с три короба! Мол, этот молодой человек тяготится связью с новой знакомой и хочет от нее избавиться. Чтобы помочь Набалдашкину надежно спровадить опостылевшую даму, Лилиана должна была поутру явиться в квартиру героя-любовника, выдать себя за его любимую подругу или жену и в присутствии подруги нелюбимой устроить дикий скандал с угрозами в адрес «неверного возлюбленного». Расчет Трофимова был прост: настоящая подруга Балды – Катерина – запомнит скандалистку, соседи тоже могут услышать крики, и Лилиана Марусенко станет главной подозреваемой в убийстве, которое произойдет сразу после ухода из восьмой квартиры обеих девиц. Думаю, Трофимов засел на чердаке с утра пораньше.
Самозваная артистка с готовностью приняла ангажемент, но запланированный на субботнее утро спектакль не состоялся. Лилиана элементарно проспала свой выход на сцену, но не сказала об этом
