«специальные сети, распростертые над частью палубы» – прообраз современных аэрофинишеров. Более того, он намеревался оснастить корабль катапультой для запуска самолетов! Не ограничиваясь чисто технической стороной, Мациевич обосновал те преимущества, которые в военное время привнесет «корабль-самолетоноситель» в действия соединения флота вдали от своих берегов. Мациевичу также принадлежит идея оснащения легким гидросамолетом- разведчиком находившегося в постройке турбинного эсминца «Новик». К сожалению, реализовать эти планы было не суждено – талантливый инженер погиб осенью 1910 г. в авиакатастрофе.
В том году независимо от Л.М. Мациевича представил проект авианосного корабля подп-к М.М. Конокотин. Он предложил переоборудовать на Балтике устаревший броненосец береговой обороны «Адмирал Лазарев», главным оружием которого надлежало стать самолетам. На борту корабля Конокотин предлагал устроить взлетно-посадочную палубу длиной 76 м и шириной 15 м, а под ней – ангар на 10 летательных аппаратов и 2 самолетоподъемника, по бортам разместить посты управления, дымовые трубы и ходовую рубку. Как видим, эта схема включала в себя многие элементы, ставшие впоследствии для авианосцев классическими. Возглавлявший Морской технический комитет (МТК) академик А.Н. Крылов высоко оценил уровень проекта, перспективность заложенных в нем идей и рекомендовал приступить к его осуществлению. Было предусмотрено соответствующее финансирование, однако главную проблему составило отсутствие технически совершенных самолетов, способных нести более-менее серьезную полезную нагрузку и представлять угрозу для бронированных боевых кораблей… В конечном итоге, проект оказался в архиве, а его автор, переведенный на новое место службы, более проблемами базирования- самолетов на кораблях не занимался.
Тем временем за рубежом были предприняты конкретные шаги в направлении оснащения кораблей самолетами. 14 ноября 1910 г. американский пилот Ю. Эли впервые успешно стартовал с платформы, устроенной в носовой части крейсера «Бирмингем». Он же 18 января 1911 г. впервые в мире осуществил успешную посадку самолета с колесным шасси на специальную платформу, оборудованную на палубе линкора «Пенсильвания».
В русском флоте, несмотря на отказ от строительства специализированных кораблей, предназначенных для базирования самолетов, продолжали уделять развитию авиации пристальное внимание. В силу ряда объективных причин, включая особенности климата, начало морской авиации было положено на юге тогдашней империи. В июле 1910 г. в Севастополь прибыл первый, купленный во Франции, аэроплан «Антуанет». Еще 3 машины такого же типа Морское ведомство приобрело для организации воздушной разведки на Балтике. Уже в сентябре «Антуанет», пилотируемый лейтенантом флота С.Ф. Дорожинским, поднялся в воздух с севастопольского аэродрома Куликово поле. Большое значение для развития морской авиации имело открытие в Севастополе в ноябре того же года офицерской летной школы. Со временем здесь на практике отработали способы применения самолетов в интересах флота, взаимодействие с кораблями в море и т.п. А командование флотом, отдадим ему должное, в лице вице- адмиралов B.C. Сарнавского и А.А. Эбергарда отнеслось к авиации, по крайней мере, благожелательно.
Сильное впечатление на командование произвела знаменитая «апельсиновая бомбардировка» кораблей. 16 апреля 1911 г. впервые на флоте провели опыт по сопровождению самолетами кораблей в море. Взлетевшие с аэродрома 3 «Фармана», несмотря на сильный ветер, нагнали в районе мыса Херсонес следовавшие 9-узловым ходом корабли и приступили к выполнению упражнений. Авиаторы заходили в атаку на эскадру с различных курсовых углов, снижались до уровня корабельных дымовых труб и снова поднимались ввысь. При этом один из пилотов в азарте сбросил на флагманский линкор «Иоанн Златоуст»… 2 апельсина, один из которых угодил в корабль – отсюда и пошло ставшее именем собственным название всего эксперимента.
24 мая в районе Севастополя впервые в стране (скорее всего, и в мире) осуществили практический поиск с самолета подводных лодок в различном положении: на грунте, под перископом, на ходу и на стопе, в дневное и ночное время. Все это имело большое значение для выработки практических рекомендаций по дальнейшему использованию авиации в интересах флота. Становилось все более очевидным, что самолет превращается в весьма перспективное и грозное оружие. Правда, требовалось время на отработку приемов его использования, создание специальных авиационных бомб и т.п., не говоря уже о кораблях-носителях самолетов.
При отсутствии в императорском флоте авианесущих кораблей специальной постройки начались различные эксперименты по оснащению кораблей и судов гидросамолетами. Так, на Черном море в 1912 г. под руководством л-та Г.А. Фриде производились опыты по подъему и спуску на воду с помощью грузовой стрелы с палубы крейсера «Кагул» (бывший «Очаков») гидросамолета «Кертис». 8 1913 г. с одобрения морского министра адмирала И.К. Григоровича на транспорте «Днестр» построили специальный разборный ангар для хранения трех самолетов. Провели отработку его сборки и демонтажа, а также спуска на воду и подъем на борт гидросамолетов. Хотя результаты этих экспериментов признали неудовлетворительными, моряки по-прежнему высказывались в пользу оснащения кораблей самолетами.
В декабре 1913 г. по предложению командующего Морскими силами Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена, одобренному морским министром, Адмиралтейский завод получил заказ на изготовление приспособлений для базирования гидросамолета на крейсере «Паллада». От флота этот вопрос курировал специалист авиационной части Службы связи Морских сил Балтийского моря инженер П.А. Шишков. Он же стал автором проекта 3000-тонного легкого крейсера-разведчика, который должен был нести 4(!) гидросамолета. Однако в связи с начавшейся Первой мировой войной этот проект реализован не был. Не получила авиационное вооружение и «Паллада», вскоре погибшая со всем экипажем. Осталось на бумаге и предложение Главного морского штаба от 2 июня 1914 г. о переоборудовании балтийского транспорта «Аргунъ» для базирования гидросамолетов, которые могли бы даже взлетать с палубы.
Параллельно с этим в России налаживалось производство самолетов отечественной разработки, поступавших на вооружение наряду с машинами иностранных марок. Так, в 1912-15 гг. Д.П. Григорович, используя в качестве прототипа французскую летающую лодку «Доннэ-Левек», создал несколько прототипов гидросамолетов. Первые из них, М-1, М-2, М-3 имели ряд недостатков (малая мореходность), но уже М-4 был заказан малой серией в 4 машины. Ранней весной 1915 г. в воздух поднялся М-5, оказавшийся очень удачным самолетом, надежным и простым в эксплуатации. Его быстро запустили в серийное производство на заводе С.С. Щетинина в Петрограде. Выпуск М-5 продолжали до 1923 г., построив в общей сложности около 300 экземпляров.
Эта двухместная цельнодеревянная летающая лодка имела бипланную коробку крыльев без выноса, закрепленную непосредственно на лодочном корпусе. Под нижним крылом находились поддерживающие поплавки. Однореданный корпус лодки имел практически плоское днище и слабый развал шпангоутов в носовой части. На центральных стойках коробки крыльев крепился 100-сильный мотор воздушного охлаждения «Гном-Моносупап», который вращал толкающий винт. Самолет развивал скорость до 105 км/ч, имел потолок порядка 3300 м, продолжительность полета – до 4 ч и мог оснащаться пулеметом (в качестве эксперимента на одном М-5 установили морскую 37-мм пушку). М-5 служил для разведки, нанесения бомбовых ударов и в качестве учебной машины.
Постепенно совершенствуя конструкцию, Григорович создал гидросамолет М-9. В основном эти машины оснащались двигателями «Сальмсон» мощностью 130-160 л.с. В отличие от М-5 эта машина могла поднимать до 100 кг бомб на внешней подвеске. Ее стрелковое вооружение состояло из одного пулемета, а на некоторых стояла морская 37-мм пушка. По отзывам летавших на М-9 пилотов, аппарат был прекрасным во всех отношениях. Именно на нем поручик Ян Нагурский выполнил 20 сентября 1916 г. (впервые в мире на
