намекая на то, что он не в восторге от полуфабрикатов.
– Продукты глубокой заморозки очень полезны для здоровья! – отбрила я. – Начинка полуфабрикатных пельменей чрезвычайно богата соевым белком!
Колян впечатлился моей эрудицией и замолк.
– Коля будет есть пельмени! – сообщил Масяня, подкрепив этим заявлением мои доводы в пользу полуфабрикатов.
– Папа тоже будет, – со вздохом согласился Колян. – Больше-то все равно ничего нет!
Придя, таким образом, к согласию, мы мирно поужинали, после чего папа с сыном отправились играть в компьютерную игру, а я нехотя переместилась к мойке и принялась за мытье посуды. От этого увлекательного занятия меня оторвал Лазарчук.
Он вломился в нашу квартиру без стука, впопыхах наступил на машинку, которую Мася оставил в прихожей, и вкатился на ней в гостиную, как на роликовом коньке. Эффектное вторжение капитана в наше мирное жилище я отследила краем глаза и не сразу присоединилась к аплодисментам, которыми наградили второго в истории – после дяди Степы – милицейского конькобежца Колян с Масяней. Я поспешно вытерла мокрые руки полотенцем, прошла в комнату и вопросительно уставилась на Лазарчука, который беспрепятственно домчал на игрушечной машине до дивана и очень удачно на него упал.
– Извиняюсь, если я не вовремя, – буркнул Серега, сообразив, что вломился и без предупреждения, и без разрешения.
– Мы тебе всегда рады! – успокоил его Колян.
Лазарчук, на лице которого особой радости не замечалось, признательно кивнул ему и перевел взгляд на меня. Взгляд был откровенно затравленный.
– Что еще? – спросила я, сообразив, что у Сереги случилась какая-то новая неприятность.
– Она отказывается возвращаться домой! – в отчаянии воскликнул Лазарчук и в сердцах бухнул кулаком по дивану, что, впрочем, не произвело на диван никакого впечатления. На меня, признаться, тоже. – Бабушка Татьяна Батьковна категорически не желает ехать в Бураховскую, не повидав хворого Сергея Петровича!
– Это еще кто такой? – спросил Колян.
– Это я! – выкрикнул Лазарчук, после чего зажмурился и рухнул в подушки.
Вид у него при этом сделался действительно весьма и весьма нездоровым.
– А чем ты болен? – забеспокоился мой муж.
Лазарчук открыл один глаз и посмотрел на меня.
– Рожей, – вынужденно призналась я.
На Серегину рожу в этот момент стоило посмотреть!
– Давай специально для бабули Лариной устроим спектакль, – быстро сказала я, чтобы превратить стремительно назревающие разборки в конструктивную беседу. – Найдем среди пациентов инфекционной больницы подходящего старичка, ангажируем его и представим Татьяне как Сергея Петровича Лазарчука. Пообщаться плотно они все равно не смогут, в инфекционке посещения запрещены, «дедушка Сережа» бабушке Тане в лучшем случае ручкой в окошко помашет и головушкой приветливо покивает. А Татьяна Батьковна успокоится и тихо-мирно уедет в свою родную Бураховскую!
– План хороший, но ничего не получится, – мрачно сказал Лазарчук, вынырнув из диванных подушек. – Поздно! К сожалению, я уже сказал Татьяне Батьковне, что Сергей Петрович Лазарчук после долгой и продолжительной болезни скончался!
Тихо ахнул Колян.
– Так это же замечательно! Отлично придумано! – похвалила я изобретательного капитана. – Теперь-то бабушка Таня не будет настаивать на визите в больницу!
– Да, в больницу она больше не просится, – желчно подтвердил Лазарчук. – Зато теперь она желает проводить покойного деда Сережу в последний путь и в высшей степени настойчиво просится на его похороны! Не хочет уезжать, не порыдав на его могилке!
Тут мы с Коляном ахнули дуэтом.
– М-да… – Я немного подумала и решила: – Значит, делать нечего. Чтобы спровадить восвояси бабушку Ларину, придется нам тебя похоронить!
– Заживо?! – ужаснулся Колян.
– Зачем заживо? Замертво! – сказала я.
– Так мы убивать Серегу будем, что ли?! – Муж смотрел на меня с ужасом.
– Честно говоря, мне нравится ход твоих мыслей, – призналась я, пристально взглянув на неприятно удивленного Лазарчука. – Убить дурака действительно очень хочется! Сам вляпался в романтическую любовную историю, сам превратил ее в трагедию… Однако по старой дружбе мы Сергея Петровича пожалеем, в могилу загонять не станем. Похороним кого-нибудь другого.
– Есть кандидатура! – нехорошо оживился Колян. – У нас в газете имеется такой Миша Брюшкин, фотограф, он вечно приносит кошмарно плохие снимки – мутные, пересвеченные, с заваленным горизонтом, а мне их обрабатывать приходится! Надоело до смерти! Давайте Мишку убьем, если у вас никого другого на примете нету?
– Убивать мы никого не будем, задействуем готового покойника, – сказала я. – Серега, ты можешь по своим милицейским каналам выяснить, не планируются ли в ближайшее время похороны какого-нибудь старичка по имени Сергей?
– Я это без всяких ментовских каналов узнаю, в муниципальном предприятии «Память» – это при городском кладбище контора такая, – взбодрился Лазарчук. – Только почему тебе обязательно Сергей нужен? Приведем бабулю Ларину на похороны первого попавшегося старца – и все дела!
Я покачала головой:
– Представь, что хоронить будут какого-нибудь Василия или Григория. Будет несколько странно, если мы притащимся с венком, на котором будет написано: «Дорогому Сергею от Татьяны!»
– Ладно, я попробую подыскать Сергея, – признав мою правоту, неохотно согласился Лазарчук.
– И постарайся, чтобы он был более или менее известной личностью! – Я поставила еще одно условие: – Крайне желательно, чтобы похороны были пышными и многолюдными, чтобы мы могли затеряться в толпе. Иначе кто-нибудь из безутешных родственников непременно поинтересуется, кем мы приходились усопшему. Представляешь, как будет скомпрометирован ни в чем не повинный покойник, если Татьяна ничтоже сумняшеся назовется его возлюбленной?
– Репутация постороннего дедушки будет погублена безвозвратно! – кивнул Колян. – Трудновато будет после этого оправдаться человеку, который уснул вечным сном!
– Спокойной ночи! – услышав про сон, громко сказал вежливый Масяня.
Лазарчук истерически захохотал и удалился из нашего гостеприимного дома, вытирая слезы и нервно икая.
– Ты думаешь, с Серегой все будет нормально? – тихо спросил меня Колян, провожая друга обеспокоенным взглядом.
– Жив будет! – пожав плечами, ответила я.
Глава 9
Лазарчук позвонил утром, в половине девятого. Я как раз тряслась в троллейбусе, направляясь на работу, когда запел мой телефон.
– Чего надо? – не узнав входящий номер, с подозрением спросила я.
Вопреки моим опасениям, звонил не очередной юный вымогатель, а Серега.
– Чего-чего! Радостью поделиться! – весело ответил он на мой вопрос. – Слышь, Ленка, похоже, кончилась моя черная полоса, началась белая-белая! Как тапки!
– Какие тапки? – не поняла я.
– Говорю же, белые! Которые в самый последний путь обувают! – непонятно ликовал Лазарчук. – Повезло мне просто сказочно, нашелся-таки дублер!
