– Направо пойдешь – двух собак найдешь! – затянула Ирка. – Прямо пойдешь – одну собаку найдешь. А налево пойдешь – ни одного пса не найдешь! Девочки, давайте не будем усложнять себе задачу! Начнем с той хаты, где нет сторожевого песика.
В принципе к сторожевым собакам мы были готовы, план «Б» это предусматривал. Однако Иркино предложение пойти (для начала) по пути наименьшего сопротивления казалось разумным. Мы вручную, чтобы лишний раз не шуметь, закатили «шестерку» под сень плакучей ивушки, которая пригорюнилась у ржавой калиточки, ведущей на погост, и заняли исходную позицию у забора дома номер один.
В просторной кухне своего нового красивого дома вяло переругивались супруги Жутиковы. Они потихоньку грызлись между собой уже пятнадцать лет, с самого дня торжественного бракосочетания, и давно привыкли считать такой стиль общения нормой супружеской жизни.
– Не чавкай! И ложечкой в чашке не звени, как корова колокольчиком! – досадливо цукала мужа Вера Жутикова, скучно поедая диетический зеленый бутерброд из салата с огурцом.
– Сама корова! – беззлобно огрызнулся Максим Сергеевич Жутиков, заталкивая в рот аппетитный кусок жирной свинины.
– Котик, нельзя жрать ночью! – заявила Вера, с ненавистью поглядев на окорок, от которого Максим Сергеевич отпиливал бесстыдно большие куски сообразно своему аппетиту. – Это не физиологично!
К своим сорока годам Вера раздобрела до пятьдесят четвертого размера и теперь пыталась повернуть процесс вспять или хотя бы остановить набор веса. С этой целью она периодически сидела на диете, единственным заметным результатом которой было ее скверное настроение. Максим Сергеевич напоминал собой большой гимнастический мяч с небольшими отростками, однако нисколько по этому поводу не переживал и поститься даже не думал. Веру это бесило.
– Я не могу не жрать! – объяснил Максим Сергеевич, прожевав мясо. – Я нервничаю! Они здорово запаздывают, может, вовсе не придут! Уже третьи потенциальные покупатели срываются с крючка!
Вера тяжело вздохнула, покачнув стол высоко поднявшейся грудью. Протестующе звякнула ложечка в чашке.
– Это просто ужасно! – воскликнула она, плаксиво скривив губы. – Котик, ты должен что-нибудь придумать! Я не желаю переезжать, хочу остаться здесь!
– Умри, и я зарою тебя на соседнем кладбище! – предложил любящий супруг.
Вера фыркнула и отвернулась.
– Ну что ты дуешься? Я же стараюсь! – примирительно сказал Максим Сергеевич. – Еще не все потеряно. Может, они еще придут.
Нынешним вечером Жутиковы нетерпеливо ждали покупателей, которые обещали приехать смотреть дом, выставленный на продажу. Продавать прекрасно обустроенный коттедж супруги не хотели, но были вынуждены. На прошлой неделе мэр города осчастливил жителей сенсационным сообщением о начале реконструкции старого центра. Реконструкцию запланировали лет двадцать назад, но на этот масштабный проект у городской администрации систематически не хватало денег. Теперь деньги нашлись, их предложила амбициозная столичная компания, методично скупающая земельные угодья в провинциальных городах. Инвестор уже определился со сферой своих интересов в столице Кубани, зона первоочередной реконструкции была обозначена, и городские газеты обещали читателям вот-вот опубликовать подробную карту с указанием кварталов, попадающих под снос. Муниципалитет же держал эту карту в такой тайне, словно на ней, помимо прочего, был обозначен клад, хранящий легендарное золото партии.
Жутиковы были кровно заинтересованы в том, чтобы карта не стала достоянием широкой общественности как можно дольше. Максим Сергеевич недешевыми обходными путями навел справочки и выяснил, что старое кладбище тоже планируется сровнять с землей. Прекрасный новый дом Жутиковых попадал в зону сноса!
Мэр заявил, что все обитатели избушек-развалюшек, из которых по большей части состояли реконструируемые городские кварталы, получат благоустроенные квартиры в многоэтажках, строящихся в пределах городской черты. Но Жутиковы, в отличие от заждавшихся переселения обитателей трущоб, находили, что символическая городская черта проходит досадно далеко от их привычного места обитания. Кроме того, им не улыбалось получить по восемнадцать квадратных метров на нос взамен имеющихся ста двадцати на двоих. Противостоять муниципальным бульдозерам супруги при всей своей массивности не могли, оставалось одно: попытаться быстренько продать дом простакам, не знающим о грядущих переменах.
Долгожданные простофили постучались в калитку в первом часу ночи, когда Жутиковы уже собрались идти спать.
– Пришли, касатики! – Максим Сергеевич обрадовался поздним гостям, как голодная Баба-яга упитанному Ивану-дураку.
Он поспешно отложил пижаму, в которую приготовился облачиться, и мячиком покатился вниз по лестнице, торопясь открыть явившимся дурачкам. Точнее, дурочкам, потому как у ворот стояли две женщины. Впрочем, это стало ясно только тогда, когда они заговорили, так как одеты дамы были в стиле милитари и выглядели необыкновенно мужественно и даже грозно.
– Добрый вечер, извините, что беспокоим вас среди ночи! – твердым командным голосом заговорила высокая худощавая особа в пятнистом изумрудно-коричневом камуфляжном костюме и зеленой кепочке- бейсболке в тон.
На плече у нее висела какая-то непонятная штуковина, здорово смахивающая на большой пластмассовый автомат нехарактерного для стрелкового оружия оранжевого цвета.
– Пустяки, не стоит извиняться! – радостно всплеснул верхней парой отростков похожий на раскормленного осьминога-инвалида Максим Сергеевич.
– Нам бы дом осмотреть! – заметно мягче сказала военизированная дама.
Очевидно, ее подкупила услужливая готовность хозяина к поздним деловым контактам.
– Разумеется! – головоногий Жутиков откатился в сторону, пропуская покупательниц во двор.
Вслед за хозяином домовладения дамы прошли по дорожке, выложенной аккуратной цветной плиточкой, и поднялись на крыльцо.
– Прошу, прошу! – светски бормотал он, придерживая открытую дверь.
– Вольно! – через плечо бросила ему громоздкая тетя, в армейском камуфляже напоминающая зачехленный танк.
Никакого оружия при ней не было, но на шее висел полевой бинокль, а на голове лаково поблескивал люминесцентно-желтый головной убор, похожий на пластмассовую собачью плошку с приделанной к ней прозрачной маской. Плексигласовое забрало шлема было поднято и не мешало видеть суровую щекастую физиономию с пронзительными голубыми глазами. Строгая дама живо напомнила Максиму Сергеевичу игрока хоккейной сборной, напряженно следящего за происходящим на площадке со скамейки запасных.
– На этом этаже у нас холл, гостиная и кухня! – катясь по пятам хоккеистки, начал экскурсию хозяин дома.
– А гараж где, в цокольном этаже? – отрывисто спросила худощавая дама, не удостоив вниманием ни одно из названных помещений.
Хоккеистка помалкивала. Максим Сергеевич понял, что худощавая дама в этой боевой двойке главная, и устремился к ней всей своей широкой улыбающейся физиономией, точно цветущий подсолнух к дневному светилу:
– Да-да, гараж в цоколе, правда, в данный момент мы используем его как кладовку, потому что старую машину мы с женой продали, а новую пока не купили!
– У вас нет машины? – недоверчиво нахмурилась командирша. – Что, совсем никакой?
– Даже черного джипа? – спросила хоккеистка так, словно джип был самым распоследним колесным механизмом из всех существующих, хуже даже, чем роликовая доска.
– Временно нет, но скоро мы с супругой купим «Шевроле», – со скромной гордостью сказал Максим Сергеевич, внутренне начиная злиться на военизированных теток, задающих ему глупые вопросы не по существу.
– Кто хозяин дома? Вы? – в упор посмотрела на него худощавая.
