Анохин первым поднял в воздух целый ряд машин, в том числе экспериментальные истребители Як-25, Як- 30. Як-50 (первые с такими обозначениями). Среди других проведенных им работ можно отметить тестирование опытных самолетов И-215, Ла-174, И-320. испытания Ту-16 и Ту-104 на сваливание и штопор.
Сергей Анохин родился 1 апреля 1910 г. в Москве. После окончания школы-семилетки биржа труда послала парня работать на железную дорогу чернорабочим. Он с ранних лет увлекался техникой, любил автомобили и мотоциклы. Вскоре Сергей попал на работу в автобусный парк, где получил права и в 1928 г. стал водителем московского автобуса. В 1930 г. без отрыва от производства он начал заниматься парашютным и планерным спортом в московской областной планерной школе. Анохин очень быстро добился успехов в новом деле и стал сначала инструктором этой школы, а в конце 1931 г. – начальником отряда планеристов Высшей летно-планер-ной школы. В следующем году он окончил Центральную летную школу Осоавиахима, а в 1935 г. – высшую парашютную школу. Теперь он имел допуск к полетам на планерах, спортивных самолетах всех типов и ко всем видам прыжков с парашютом.
С апреля 1935 г. Сергей Николаевич и его супруга, тоже планеристка. Маргарита Карловна Раценская жили и работали в Турции. По просьбе тогдашнего Президента этой страны Кемаля Ататюрка Советский Союз направил в Турцию нескольких опытных пилотов-инструкторов для организации летной подготовки. Сергей Анохин и его жена на протяжении почти пяти лет обучали турецких юношей и девушек полетам на планерах и самолетах.
После начала Великой Отечественной войны Анохин идет в армию. Он служил в воздушно-десантных войсках, где выполнил немало испытательных полетов на грузовых планерах. Известен случай, когда Сергей Николаевич вынужден был покинуть с парашютом планер А-7 конструкции O.K. Антонова, не выходивший из штопора из-за производственных дефектов. Доводилось Анохину и вылетать к партизанам, выполняя боевые задания. На его счету единственный за всю войну взлет на планере с партизанского аэродрома. На это пришлось пойти, чтобы вывезти раненых. Взлет с небольшой площадки был осуществлен за самолетом- буксировщиком СБ на укороченном до 10 м тросе.
В 1943 г. в числе тысячи авиационных специалистов ВВС, направленных на укрепление авиационной промышленности, Анохин прибыл на испытательную работу в Летно-исследовательский институт МАП. Среди проведенных там работ отметим лишь испытания на прочность истребителя Як-3. Во время одного из таких полетов 17 мая 1945 г. у самолета разрушилось крыло, Анохин получил тяжелые травмы руки и головы, однако сумел покинуть машину. Поломанная рука срослась, а вот левый глаз он потерял. Тем не менее, уже в декабре того же года он смог вернуться к испытательной работе. Случай редчайший в авиации!
В целом за годы летной работы Сергей Николаевич 7 раз покидал с парашютом терпящие бедствие летательные аппараты, проявляя при этом исключительную выдержку и хладнокровие. В одном из немногих своих интервью на вопрос журналиста Ярослава Голованова, были ли у него безвыходные ситуации. Анохин ответил, что «безвыходные ситуации – это те. которые кончаются гибелью пилота, но это совсем не обязательно. А я всегда боролся до конца».
25 февраля 1964 г. вышел приказ Государственного комитета по авиационной технике, который гласил: «… Тов. Анохина С.Н. освободить от должности летчика-испытателя ЛИИ по состоянию здоровья». Так начался новый этап в жизни Сергея Николаевича. В конце того же года он случайно встретил старого знакомого по довоенным планерным сборам в Коктебеле СП. Королева. Когда тот узнал, что Анохин отстранен от испытательных полетов, то тут же пригласил старого друга на работу в свое КБ. Вскоре Анохин наравне с молодыми инженерами стал готовиться к полетам в космос и. если бы не смерть Королева, то непременно слетал бы на одном из «Союзов».
Скончался С.Н. Анохин 15 апреля 1986 г. Похоронили его на Новодевичьем кладбище в Москве.
Мне посчастливилось познакомиться с Сергеем Николаевичем, когда он в 1958 г. проводил в ОКБ Антонова испытания планеров А-13 и А-11. Не могу не поделиться воспоминаниями об этом замечательном человеке.
2 июля 1957 г. в первом же полете потерпел катастрофу первый советский цельнометаллический планер А-13, в которой погиб Александр Юрьевич Маноцков. Он был не только спортсменом-планеристом, но и конструктором А-13. идеологом создания семейства цельнометаллических планеров взамен «аппаратов из дерева и полотна». По свидетельству очевидцев катастрофы, планер сорвался в штопор. Существовало мнение, что летчик выпустил интерцепторы, а убрать их не смог, что привело к потере скорости и штопору. По распоряжению O.K. Антонова был проведен анализ всей документации по А-13. но ничего «крамольного» обнаружить не удалось. Тогда решили продолжить испытания на втором экземпляре А-13. который получил собственное имя «Александр Маноцков». Для выполнения этой ответственной работы O.K. Антонов пригласил С.Н. Анохина, с которым был знаком и дружил еще с довоенных времен. Но не только личные связи определили этот выбор, но и заслуженная репутация Сергея Николаевича как лучшего мастера безмоторных полетов среди летчиков-испытателей СССР.
Местом проведения испытаний был выбран аэродром киевского аэроклуба «Чайка», т.к. своей испытательной базы у ОКБ Антонова тогда еще не было. Памятуя о катастрофе, интерцепторы на А-13 решили отключить и законтрить. 6 июня 1958 г. Анохин выполнил первый испытательный полет. Испытания проводили над аэродромом, чтобы планер мог легко попасть на него после отцепки. Первые полеты дали хорошие результаты. А-13 был легко управляемым и устойчивым Анохин продемонстрировал фигуры высшего пилотажа в прямом и перевернутом полете, провел сваливание в штопор и вывод из него, разогнал А-13 до предельной скорости 400 км/ч. Полеты обычно выполнялись утром, с 6 до 11 часов, когда атмосфера спокойна и нет болтанки.
После успешных 12 полетов решили подключить интерцепторы. Следует сказать несколько слов об их конструкции на А-13. Интерцептор (дословно с английского «перехватчик») – приспособление на поверхности крыла, ухудшающее обтекание для увеличения лобового сопротивления и уменьшения подъемной силы. На А-13 это были жесткие, клепаной конструкции пластины на верхней и нижней[1*] поверхностях крыла, которые были механически связаны между собой. Отклонялись они по-разному: верхние – против потока, а нижние – по потоку. В кабине пилота находился рычаг, связанный с ними тросовой проводкой. Перемещая его, летчик отклонял интерцепторы на различные углы.
Очередной, тринадцатый, полет назначили на 10 июня Взлет и набор высоты на буксире за Ан-2 прошли внешне нормально. Но когда буксировщик на высоте примерно 1000 м повернул носом на аэродром, планер вдруг отцепился и по необычно крутой траектории начал снижаться. Приземление произошло на краю летного поля, заросшего кустами. Мы бежим туда и видим, слава Богу, планер не поврежден, но на хвостовом оперении – пук оборванных телефонных проводов, а на фонаре кабины размазаны следы от их изоляции. Летчик не пострадал.
Вот что рассказал Сергей Николаевич. На скорости отрыва, примерно 80 км/ч, он заметил боковым зрением, что верхние интерцепторы (нижние ему не видны) вышли за контур крыла миллиметров на 5. Он посмотрел на рычаг управления – тот находился в положении «убрано». Анохин на всякий случай уперся в него рукой. По мере роста скорости буксировки пластины отклонялись все больше. Планер не был оборудован радиостанцией, сообщить об этом на землю летчик не мог. Когда буксировщик развернулся носом на аэродром, он отцепился, но траектория снижения получилась такой, что едва удалось дотянуть до
