мелодичны и просто не могут не понравиться публике. Это ее и воодушевляло.
– Кажется, спектакль уже начинает приобретать законченную форму, – осторожно сказал Макс.
Она кивнула.
– И Роуз вошла в образ, – продолжал он. – Так что, я думаю, у нас нет повода беспокоиться.
– Хотелось бы надеяться.
– Джеки, дорогая, не вешай нос. У меня самые хорошие предчувствия относительно нашего маленького произведения.
– Не такое уж оно и маленькое, Макс, – возразила Джеки.
Только недавно она сама осознала всю грандиозность того дела, за которое они взялись. Ни один из ее прошлых проектов даже близко не приближался по масштабам к «Мэрилин», и временами, когда одолевала усталость, Джеки охватывала паника, хватит ли сил довести дело до конца.
– Маленькое, большое – какая разница? Главное, что у меня хорошие предчувствия, – cказал Макс. – Вспомни об этом, когда у тебя начнется очередная постановочная лихорадка, дорогая моя!
– Конечно, Макс, – сдержанно кивнула она, а потом взглянула на часы. – Ну а теперь, если у тебя нет никаких вопросов, я пойду домой. Мне еще надо сделать несколько звонков и перелопатить кучу бумаг. Если я тебе понадоблюсь, позвони.
– Хорошо, – сказал он. – Утром ты придешь на общее собрание?
– Кажется, я еще ни одного не пропустила, – удивилась Джеки и быстро вышла из зала.
Когда Джеки подходила к дому, в гостиной уже горел свет. Она перешагнула через три узкие ступеньки, и Джемми открыл ей дверь.
– Ты рано, – улыбнулась она. – Я ждала тебя после шести.
– Я здесь только несколько минут…
Он взял у нее из рук папки с бумагами и отошел в сторону, давая ей пройти.
– Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли, Джемми, – тихо сказала она.
– Я стараюсь, – просто ответил он.
Джеки бросила на него внимательный взгляд, зная, что так оно и есть. Он действительно показывал чудеса терпения, обходительности и вообще благотворно влиял на ее взвинченные нервы. В Сочельник, например, он удивил ее тем, что смог удержать себя в руках, чувствуя, что ей не до ласк и поцелуев. И все же она желала чего-то гораздо большего…
– Я открою вино?
– Если тебе нетрудно.
Она сбросила туфли и спустилась в ванную комнату, чтобы принять душ и переодеться. Джеки захватила с собой черно-белое шелковое кимоно, которое выбрала для нее Клэр во время одной из их редких вылазок по магазинам.
Джеки взглянула на себя в зеркало и решила, что выглядит очень усталой. В этом, собственно, не было ничего удивительного и неожиданного. Она провела расческой по волосам, а потом слегка подрумянила щеки.
Сегодня она не собиралась работать до ночи, как это бывало в отеле, когда она засыпала прямо среди своих бумаг. Она отправится в постель вовремя. После премьеры мюзикла она, возможно, позволит себе небольшие каникулы. Только чтобы прийти в себя. Что же касается Джемми…
Джеки вскочила, потому что услышала отрывистый звонок у входной двери, и поспешно выбежала открывать.
– Я открою, Джемми! – крикнула она.
Входная дверь была массивной, надежной, с множеством замков. Джеки всегда заботилась о подобных вещах, переняв эту привычку у матери, когда они жили в Нью-Йорке. Механически она посмотрела в дверной глазок и увидела за дверью Дрю. Несколько секунд она смотрела, как он переминается с ноги на ногу, и неожиданно для себя отступила от двери.
В выражении его лица было что-то жесткое, и это неприятно поразило ее. Дрю позвонил снова, звонок действовал ей на нервы, и она решила открыть.
– Дрю…
– Привет, радость моя! – воскликнул он. – Я не вытерпел и примчался.
– Нужно было хотя бы позвонить.
– Я хотел сделать тебе сюрприз, – сказал он, бросая на пол свои сумки и внимательно глядя на нее.
Джеки напряглась, когда он обнял ее, поцеловал в шею.
– Здесь Джемми, – сказала она, может быть, слишком поспешно.
Дрю бросил взгляд в сторону гостиной. Она знала, что там стоит Джемми и смотрит на них.
– Привет, парень!
– Привет! – равнодушно ответил Джемми.
– Делаешь уроки? – усмехнулся Дрю, прекрасно понимая, почему тот находится в этом доме.
По влюбленным глазам Джемми можно было легко все прочесть.
– Вроде того, – вмешалась Джеки. – Мы собирались ужинать, Дрю.
– Очень мило, – сказал он.
– Начинай без меня, Джемми, – сказала она. – Я приду через несколько минут.
Дрю молча осматривал ее новый дом, скользил взглядом по мебели, книгам, картинам.
– Ты неплохо устроилась.
Дрю вспомнил о том райском гнездышке на крыше небоскреба, где он был так недолго счастлив с Анжелой, и от ненависти и отчаяния у него сжалось горло.
– Выпьешь что-нибудь?
– Благодарю, – сказал он и, махнув рукой в том направлении, куда ушел Джемми, поинтересовался: – Он остается на ночь или как?
– Конечно, нет.
– Он чувствует себя здесь как дома.
– Мы вместе работаем, Дрю.
Это было почти правдой.
Дрю зорко взглянул на нее, и она вспомнила все, что он говорил ей о Джемми. Это было всего несколько недель назад, но ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
– Для тебя, – Дрю ткнул в нее пальцем, – это, возможно, и работа… А он что об этом думает?
– А это уже не твое дело.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? – усмехнулся он.
– А ты не догадываешься?
– Нет, – соврал он.
– Ты когда-нибудь говорил мне правду? А, Дрю? Хотя бы в самом начале, а?
– О Господи!.. – проворчал он. – Ты опять заводишь эту чушь насчет твоей матери?
– Это не чушь, Дрю.
Он почувствовал, какая чужая и далекая теперь Джеки, и у него похолодело в груди. Его охватила паника. Если он потеряет и ее, то потеряет все. Ему просто некуда будет идти… А ему не улыбалось отправляться назад, на пляжи и в бары, куда-нибудь в Майами или Лос-Анджелес, чтобы там опять кадрить пожилых дамочек, прибывших из Сакса или Блумингдейла поразвлечься…Только не это!
– Ты ошибаешься, – взмолился он, – я уже говорил тебе.
– Единственное, в чем я ошиблась, это в тебе.
– Ради Бога, Джеки, в чем я перед тобой виноват?
– Не разыгрывай невинность. Я терпеть этого не могу.
– Но я действительно не виноват, заклинаю тебя!
– Да, конечно, – сказала она и тихо, так что он едва расслышал, добавила: – В чем тебя можно винить? Ты просто трахал мою мать…
– Чушь!
– Ты знал ее адрес.
– Черт возьми, ты мне сама его дала, когда я уезжал!
