– Он сказал, что придет в половине восьмого, а сейчас уже почти девять.
– Это я и без тебя знаю, Барби.
– Он мог хотя бы позвонить.
– Он, вероятно, задержался на совещании.
– Господи, Роуз, ты же не знаешь себе цены!..
– Очень может быть.
– В конце концов, можно было выкроить минуту, чтобы позвонить. Или попросить кого-нибудь. – Барби многозначительно помолчала. – Ты со мной не согласна?
– Ну почему ты так плохо относишься к Дрю? – вдруг воскликнула Роуз. – Что он такого сделал?
– Что он сделал – на это наплевать. Как он изводит тебя сейчас – вот на что я не могу смотреть равнодушно!
– Он вовсе меня не изводит!
– Ты снова нюхала кокаин?
Роуз замотала головой.
– Я ведь знаю, Роуз! Ты даже не потрудилась скрыть следы.
Роуз вспыхнула.
– Просто у меня оставалось немного…
На самом деле у Дрю был свой запас, и они нанюхивались вместе каждый вечер.
– Он дает тебе кокаин, да?
– Нет.
– Ох, Роуз!..
– Я ему не безразлична, неужели ты не видишь? Посмотри, ведь он живет у меня. Значит, я ему нужна!
– Вот именно. Наверное, ему больше некуда идти.
– Не говори глупостей. У него полно денег.
– Значит, он помогает тебе деньгами?
Роуз протяжно вздохнула.
– А вот это уже не твое дело.
Барби невесело рассмеялась.
– Значит, нет.
– Нет, он дает мне деньги! – солгала Роуз и снова покраснела.
– Послушай, Роуз, – начала Барби более мягко. – У меня вовсе нет никакого предубеждения против него. Но что-то тут явно нечисто.
– Ты даже не хочешь поверить ему!
– А с какой стати? Он бесплатно живет в этой квартире, словно в гостинице, – сказала Барби. – И зачем тебе это, спрашивается, надо? У тебя, может быть, появился исключительный шанс сделать карьеру, а ты всем жертвуешь ради него. – Она покачала головой. – Я просто не понимаю, вот и все.
– А я тебя и не прошу понимать, – враждебно отозвалась Роуз. – А кроме того, пусть тебя это больше не волнует. Ведь я скоро переезжаю!
– Но я не хочу, чтобы ты переезжала, Роуз. И ты это знаешь. – Барби помолчала, с грустью глядя на подругу. – И еще я не хочу, чтобы ты снова страдала…
– А с чего ты взяла, что он заставит меня страдать? – проворчала Роуз. – Откуда такая уверенность?
– Ты никогда не замечаешь, когда тебе грозит беда… Даже когда она уже стучится в дверь!
Более того, у Барби было предчувствие, что на этот раз все закончится гораздо хуже, чем раньше. Она не знала, как убедить Роуз, не находила нужных слов.
– Это несправедливо, – быстро сказала Роуз. – Кроме того, может быть, судьба нарочно заставляет нас в прошлом пережить несчастную любовь, чтобы потом мы не пропустили настоящую…
– Но тогда где он, Роуз? Если ты ему не безразлична, то почему он не позвонил? Он ведь прекрасно знает, что ты сидишь и ждешь! – Барби покачала головой. – Специально нарядилась для него – и все напрасно! Боже мой, Роуз, сколько раз еще тебе нужно пройти через это, чтобы поумнеть?
– Знаю, что ты хочешь сказать. Но, может быть, ты просто не понимаешь, что происходит…
– Что ты имеешь в виду?
– Только не обижайся, – проговорила Роуз, стараясь казаться спокойной. – Дрю и я, мы… А может быть, ты просто нам завидуешь, а?
Барби задохнулась от возмущения.
– Ушам своим не верю! – воскликнула она раздраженно. – Если у тебе поворачивается язык говорить такое, то я напрасно трачу слова. – Барби вскочила. – Ну, как знаешь. А я пойду приму ванну и лягу пораньше спать. Мне здесь действительно нечего делать.
Роуз тоскливо посмотрела на подругу, удивляясь, почему все складывается так ужасно. Она сидела, поджав под себя ноги, и мечтала, чтобы поскорее пришел Дрю. Ей казалось, что еще немного и она не выдержит. А главное, ей хотелось, чтобы Барби убедилась в своей неправоте.
Она видела, что его что-то беспокоит. Когда утром она уходила на студию, Дрю не сказал ей ни слова. А когда она наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание, он притворился, что спит. Кроме того, ведь не он, а она сама напросилась на этот «романтичный ужин вдвоем».
Она глубже вжалась в кресло, положила подбородок на поджатые к груди колени и словно ребенок погрузилась в беспокойное ожидание, прислушиваясь к шагам на лестнице.
Джемми нравился вечерний Лондон. Все изъяны города исчезали под покровом ночи, и трудно было остаться равнодушным перед россыпью ярких уличных огней и многолюдными улицами. Когда он смотрел на спешащих мимо него людей, ему казалось, что у каждого из них есть свои важные и интересные дела.
Только у него самого не было никаких дел. Ни важных, ни интересных… Он бросил быстрый взгляд на Дрю, который молча сидел рядом на заднем сиденье такси, скрестив на груди руки и погрузившись в собственные мысли. Когда они вышли из кафе, едва обмолвившись за ужином несколькими словами, Дрю даже не потрудился объяснить, куда они направляются.
Такси свернуло на Бонд-стрит, а потом еще раз направо, развернулось на площади и, промчавшись несколькими переулками, остановилось у какого-то большого белого дома с железными перильцами у крыльца и обшарпанным желто-синим навесом.
– Приехали, – сказал Дрю. – У тебе есть наличные, чтобы заплатить шефу? – поинтересовался он у Джемми, кивнув в сторону водителя. – У меня только кредитные карточки.
Не говоря ни слова, Джемми достал купюру в пять фунтов, которая тут же исчезла в кармане водителя.
– Ну пошли, – сказал Дрю, показав на вход в здание. – Не беспокойся, я член этого клуба.
Джемми последовал за ним и оказался в маленькой прихожей, отделанной малиновым бархатом. Слева была стойка, за которой сидела женщина лет пятидесяти, а рядом с ней, скрестив руки на груди, стоял огромный негр в костюме и черном галстуке.
– Ее зовут Этель, Джемми, – сказал Дрю. – Ну же, поздоровайся с дамой!
Джемми медленно кивнул и увидел, как ее тонкие губы растянулись в привычной улыбке.
– Нам сюда, мой мальчик…
Дрю взял его под руку и увлек по ступенькам в полутемный подвал, из которого доносилась приглушенная музыка.
Когда они спустились туда, в конце коридора обнаружился еще один громила, дежуривший у небольшого зальчика с несколькими потертыми диванами, столиками, отделанными под бронзу, и тусклым освещением. В глубине помещения находился узкий бар. У стойки бара на высоких табуретах примостились несколько полураздетых девушек в тесных юбочках и туфлях на очень высоких каблуках.
– Вперед, парень! – бодро продолжал Дрю. – Я покажу тебе, что такое настоящая жизнь. – Он перевел взгляд с обольстительно улыбающихся красоток на бледное лицо Джемми. – Впрочем, для некоторых праведников, предпочитающих чахнуть над Библией, такая жизнь не под силу… – Дрю усмехнулся с едва скрываемым презрением. – Поверь, я вполне могу понять, что ты немного робеешь. Может быть, даже
