К сожалению, без «ложки дегтя» не обходилось в отношениях между советскими добровольцами и китайским командованием. Например, в советских документах описан случай, произошедший в Ланьчжоу с одним из советских летчиков во время ночного вылета по тревоге. Когда тревогу «отбили», он попытался приземлиться, но посадку ему не дали, что вынудило полететь на другой, более дальний аэродром в Сичуген, однако там ему приземлиться тоже не разрешили, и пришлось вернуться в Ланьчжоу. В результате топливо закончилось, летчику не оставалось ничего другого, как совершать в темноте вынужденную посадку, которая закончилась аварией. Что в данном случае имело место – нераспорядительность китайцев или прямой саботаж – неясно.
К весне 1939 г. японцы провели очередную реорганизацию армейской авиации, создав два авиасоединения (дивизии). Первое находилось в Маньчжурии и предназначалось для участия в операции на территории Монголии. Второму, которым командовал генерал-лейтенант Хойдо, предстояло действовать на китайском фронте. По уточненным разведданным, на 1 августа 1939 г. японская армейская авиация на территории Китая объединялась в четыре авиагруппы, в которых насчитывалось 546 самолета.
В 4-ю авиагруппу входили 10-й, 12-й, 13-й, 15-й и 16-й авиаполки, в которых насчитывалось 180 самолетов. Группа находилась в Маньчжурии и в боевой работе на китайском фронте не «засветилась». Однако советская разведка предполагала, что ее летно-технический состав участвовал в войне с Китаем «вахтенным методом».
Японское командование продолжало использовать в боевых действиях морскую авиацию. В советских документах указано, что структурно она состояла из «4 боевых отрядов, действующих на судах, 2 десантных авиаотрядов, самолеты которых возятся на кораблях этих отрядов и в зависимости от боевой обстановки выгружаются на берег и ведут боевую работу с наземных аэродромов». В эти силы входили авианосцы «Рюдзю», «Хошо», «Кага», на которых находилось до 140 палубных истребителей. Кроме того, в районе Шанхая базировалось около 60 скоростных бомбардировщиков и примерно 30 истребителей флота, которые выполняли «как бы самостоятельные задачи по глубоким тылам Китая». В общей сложности японцы сосредоточили в Китае около 330 боевых самолетов морской авиации, которые базировались как на кораблях, так и на береговых аэродромах.
Таким образом, на очередном этапе войны противник располагал в Китае более 800 боевыми самолетами. Гоминь- дановская авиация опять оказалась на грани полного разгрома, от чего ее спасло прибытие новых групп советских летчиков-добровольцев и крупных партий авиатехники. Так, к 18 июля 1939 г. в Ланьчжоу прибыли 30 И-15бис, а к 3 августа – 30 И-16. Однако и после этих поступлений число боевых машин возросло лишь до 200. Прибыла и новая большая группа советских летчиков-истребителей, насчитывавшая 50 человек. В многочисленных мемуарах ее нередко называют группой С.П. Супруна – К.К. Коккинаки. В действительности оба знаменитых летчика-испытателя прибыли в спецкомандировку инструкторами по технике пилотирования. В Китае Супрун фактически являлся советником по истребительной авиации. Группа состояла из трех эскадрилий: к-на Г.С. Воробьева на И-15 (1 августа приземлилась на аэродроме Гуанянба в Чунцине), к-нов С.К. Бдайциева и И.П. Степанова – обе на И-16. Перед отправкой в «Z» весь личный состав собрали в Москве в Школе младших авиационных специалистов (ШМАС) на Ходынке и около полутора месяцев готовили к отправке. Одновременно вместе с ними готовились и летчики, уезжавшие в Монголию. В программу подготовки входили отработка техники пилотирования, групповой слетанности, воздушная стрельба, а также, судя по мемуарам Д.П. Панова, основы дипломатического этикета.
В тот период советские летчики-добровольцы были сведены в 8 эскадрилий: 1-я, 2-я и 7-я средних бомбардировщиков, 3-я, 4-я и 5-я истребительные, 6-я тренировочная средних бомбардировщиков и 8-я дальних бомбардировщиков. Они базировались на аэродромах в Чунцине и Чэнду (1-й авиационный округ), в Сиане (3-й авиационный округ) и в Ланьчжоу (1-й особый авиационный район).
К прилету в Чунцин эскадрильи Воробьева на многих улицах висели транспаранты на китайском и русском языках: «Никогда, никогда мы не простим японским агрессорам злодеяний, жертвами которых за три бомбардировки нашего города 1-го, 3-го и 30 мая 1939 года стали тридцать тысяч ни в чем не повинных китайцев». Действительно, от японских налетов страдали не столько военные объекты, сколько мирные жители. Например, 3 мая Чунцин атаковали 36 бомбардировщиков Ki-21 «тип 97». Поднявшиеся наперехват 27 «чижей» и «ласточек» сбили 4 японских самолета, подбили один и не позволили противнику сбросить бомбы на аэродром или другие важные объекты. Но они упали на пригород, в основном застроенный лачугами…
В целом за 10 месяцев (с августа 1938 г. по май 1939 г.) японцы совершили 4351 налет на Чунцин и его окрестности, сбросив 78613 бомб. Погибли 37647 человек, получили ранения 48243 человека, было уничтожено 128485 строений (в основном, хибар).
5 июня японцы вновь осуществили массированную бомбардировку Чунцина. Спасаясь, жители укрывались кто где мог, в том числе в разных тоннелях, канавах и т.п. Народу в тоннели набилось много, воздуха стало не хватать, началась давка, паника и т.п. В итоге погибло более 30000 человек. В декабре 1939 г. шанхайский корреспондент лондонской газеты «Тайме», ссылаясь на опубликованные в Чунцине официальные данные, сообщил, что «за первые 7 месяцев 1939 г., в результате налетов японской авиации на населенные пункты Китая, было убито и ранено больше 40 тыс. мирных жителей. Совершив за это время 1200 налетов, японская авиация сбросила на города и села Китая более 32 тыс. бомб. Бомбежками с воздуха разрушено 64 тыс. домов и 60 тыс. домов частично повреждено. Потоплено или разбито на куски около 400 джонок. Лишь во время налета на Чунцин 4 мая было убито 4572 чел. и 3637 ранено».
Еще в марте 1939 г. для защиты Чунцина от налетов на авиабазу Гуанянба перевели всю китайскую 4 -ю авиагруппу (21-ю, 22-ю, 23-ю и 24-ю ИАЭ), там они находились до июля, не слишком успешно отражая вражеские налеты.
Описание воздушных боев при защите Чунцина во второй половине 1939 г. можно найти в весьма конспективно написанных мемуарах летчика-испытателя К.К. Коккинаки и достаточно подробных воспоминаниях Д.П. Панова, летающего комиссара эскадрильи Воробьева. Так, Панов писал, как уже в первых числах августа они парой И-15бис дважды безуспешно попытались перехватить японский разведчик, летавший на высотах около 4000 м и со скоростью примерно на 100 км/ч больше, чем у «чижа».
По воспоминаниям Коккинаки, «над Чунцином японские бомбардировщики появлялись, как правило, в лунные ночи, когда хорошо просматривались на земле крупные ориентиры». Первый групповой воздушный бой с японцами состоялся в ночь с 5 на 6 августа. По сообщениям постов ВНОС, курс из Ханькоу на Чунцин взяли четыре девятки «бомберов». Примерно в полночь объявили воздушную тревогу, и летчики «на грузовике и двух легковых машинах помчались на аэродром сквозь душную и жаркую китайскую ночь. Огромная луна светила как большой прожектор».
Панов, приступая к описанию этого боя, признался, что «больше всего боялся быть сбитым китайскими зенитчиками, которые, как я заметил еще в ходе погони за разведчиком, имеют привычку стрелять куда попало…». Он уделил много внимания описанию первого боя своей эскадрильи: «…Мы стартовали парами в свои зоны барражирования. Я, согласно боевому расписанию, занимал южный сектор над самой рекой Янцзы. На высоте 4000 метров мы зависли над рекой в паре с Василием Ремневым… На полном газу мы вышли на заданную высоту и, сбросив обороты, принялись кружиться в своей зоне, ожидая сигнала. Одним глазом наблюдали за землей, откуда с командного пункта города нам должны были подать сигнал прожекторами, а другим – за обстановкой в воздухе. Янцзы… отливала серебром в свете луны. Ситуация была пиковая: если собьют, сесть практически некуда. Под нами река, вокруг горы, чуть позади огромный город. Мягкая посадка исключалась… Но вот с земли вертикально встал, как ствол колоссального дерева, огромный сноп света, включился мощный американский прожектор. Его луч какие-то мгновения постоял
