с везением у юных сталкеров всё в порядке — Плюмбум имел возможность убедиться в этом неоднократно.
Коды к дверям на объекте Икс-четыре — куда серьезнее. Впрочем, и тут можно подобрать логическую версию, исключающую какую-либо мистику. Скорее всего «заказчик» имеет доступ к документации военных, которые строили и запускали все эти объекты и лаборатории на территории Чернобыльской зоны отчуждения. Больше того, он может оказаться причастным к проекту «Дар» — и тогда ему не составит большого труда сделать описание любой, в том числе недоступной, локации Зоны.
Так или иначе, но прозорливый «заказчик» явно заинтересован в том, чтобы спасательная экспедиция добралась до цели. И появление Алекса в самый критический момент — ещё одно подтверждение тому, что «заказчик» и есть пресловутая колонна номер пять внутри отдела тринадцать. Или вне его?…
Дождь всё усиливался — скоро он превратится в ливень. По склонам уже неслись потоки воды вперемешку с песком и грязью. Тропа пошла на подъём, и отряд фрименов выбрался из оврага.
Гоголь остановился.
— Алекс! — позвал он. — Мы пришли. Где твой напарник?
Гроза не ответил. Вместо этого он на ходу извлек ПДА и постучал пальцем в перчатке по экрану. Тут же в двух шагах от стража «Свободы» сдвинулся пласт земли — из замаскированного схрона выбрался Боря Молния. Впрочем, о том, что это именно Боря, можно было лишь догадываться: юный сталкер был одет не только в спецкостюм с глухим шлемом, но и в длинный прорезиненный плащ, вымазанный грязью с ног до головы.
— Где вы шляетесь? — проворчал Боря; намокшие мембраны защитной маски искажали голос, делая его похожим на лай. — Я чуть не утонул! — Юный сталкер огляделся. — О! «Свобода» с нами?
— Ещё не с вами! — грубо отрезал Гоголь. — Часть условий выполнена, но это моя добрая воля, а не решение Совета Координаторов. Запомните это! Где архив О-Сознания?
— Боря, покажи ему, — распорядился Алекс.
Наклонившись к схрону, Боря вытянул из него рюкзак, из рюкзака — обмотанный полиэтиленом тюк, а уж из тюка, разорвав оболочку, достал небольшой кожаный чемоданчик.
— Открывать не рекомендую, — сказал он. — Там восьмипетабайтный жесткий диск в алюминиевом корпусе. Устаревшая технология, боится сырости.
— Вы знаете, уважаемый, что вам будет за обман? — напомнил Гоголь.
— Уж знаем, не беспокойтесь. берёте архив?
Страж даже отступил на полшага.
— Нет! Координаторы не приняли решения. Действует протокол. Это ваша вещь.
— А мы тогда займемся делом! — заявил Плюмбум.
Он кивнул учёным, довольно бесцеремонно отодвинул Гоголя в сторону и направился в обход холма. И почти сразу остановился, потому что Ковш был совсем рядом, рукой подать.
Грейферный ковш экскаватора, называемый среди сталкеров просто Ковшом, считался одной из достопримечательностей ещё Чернобыльской зоны отчуждения. Ликвидаторы последствий аварии на ЧАЭС бросили его на окраине Припяти, и много лет туристы с опаской подходили к ржавеющей глыбе на несколько секунд, чтобы с помощью личного дозиметра убедиться в том, как страшно она «фонит». После воцарения аномальной Зоны Ковш сменил положение — пространственные деформации стягивали старую технику в большой «могильник», известный ныне как Свалка.
В Ковше жила «воронка» — одна из самых старых и стабильных «воронок» Зоны. Скорее всего её относили к этому классу аномалий только по привычке — за два десятилетия «воронка» Ковша выросла и, можно даже сказать, мутировала, демонстрируя новые неожиданные свойства. Подходить к ней близко было опасно — граница аномалии потеряла определенную форму и «плавала». Но, приглядевшись, Плюмбум увидел неглубокую колею, оставленную широкими протекторами, которая вела от Свалки прямо к Ковшу и обрывалась рядом с ним, чуть ли не в историческом центре опасной аномалии. Тут же валялись какие-то пустые коробки, промасленная упаковочная бумага, куски кабелей и позабытые кем-то пассатижи. Значит, экспедиция прошла здесь. У физиков получилось! И у нас должно получиться.
На всякий случай Плюмбум осмотрел окрестности. Из-за стены дождя уже не было видно дальнего конца Свалки, но вроде бы там что-то погромыхивало — война или атмосфера, бог весть.
— Артур, Саша, начинайте!
Привалов положил свою сумку на мокрую траву, расстегнул молнию, извлек унибук и короб «Звезды Полынь», водрузил их сверху. Артур соединил короб и компьютер интерфейсным кабелем, воткнул в боковой разъем унибука миниатюрный «мем» с программным обеспечением. На экране тут же появилась анимированная картинка — несколько разноцветных окошек, в которых пульсировали кривые линии.
— Как ориентируем? — спросил Привалов.
— По максимуму параметра «лямбда», — ответил Артур; он сам протянул руки и чуть повернул артефакт, наблюдая за экраном. — Вот так. Можно начинать! Сейчас я открою портал. Что за ним, мы не знаем. Но мы ещё в расчётном периоде, поэтому попадем точно туда же, куда попала экспедиция.
— Костюмы герметизируем? — уточнил Плюмбум.
— Можно и без этого обойтись. Очевидно, условия окружающей среды в субпространстве мало отличаются от наших, иначе Державин не вернулся бы живым.
— Логично. Что будет потом?
— Я открою портал для перехода. Продержится он… — физик вгляделся в табличку, развернувшуюся внизу экрана, под окошками, — четыре минуты двадцать секунд. После этого портал схлопнется.
— Вполне достаточно. Начинай!
Артур протянул руку к сенсорной панели, чтобы запустить программу инициации, и тут Гоголь крикнул:
— Стоп!
Даже сквозь толстую многослойную ткань костюма высшей защиты Плюмбум почувствовал, как в поясницу уперлось твердое дуло автомата.
Стоявшие полукругом фримены вскинули оружие, наставив его на учёных.
— Что вы делаете? — требовательно спросил страж «Свободы».
— Вас это не касается, — ответил Плюмбум. — У вас действует знатное соглашение.
— Если ваш артефакт — это «дырокол», то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: вы только что пытались сбежать. Держите меня за дурака, господин Плюмбум? Ну-ка, руки подняли… Вот так, правильно. Не пытайтесь сбежать — мы останемся здесь, пока Совет не примет решение…
Тут запищал ПДА Гоголя. Страж «Свободы» опустил автомат, отошел от Плюмбума, посмотрел на экранчик. Потом принял торжественно-театральную позу и под раскаты грома объявил:
— Совет Координаторов принимает условия знатного соглашения. Вещь сталкера Алекса Грозы становится собственностью «Свободы». Вещь, принадлежащая «Свободе», переходит в собственность сталкера Плюмбума. Услуга, которую должна оказать «Свобода» группе сталкера Плюмбума, оказана в полном объеме. Прошу передать мне архив О-Сознания.
Боря протянул Гоголю портфель:
— Берите. Вещь редкая, поэтому купоны на скидки не полагаются.
— Можно опустить руки? — спросил Плюмбум.
— Сделайте милость. — Гоголь вернулся к своей обычной манере вести диалог. — Простите великодушно за доставленные неудобства.
— Прощаю, — буркнул бывший сталкер. — Великодушно.
Совсем рядом ударила ветвистая молния, и дождь хлынул как из ведра.
— Начинай, Артур, — сказал Плюмбум. — Мы и так уже задержались.
Физик положил пальцы на сенсорную панель. Ничего не произошло. Забеспокоившись, стажёр постучал по панели. Кривые в окошках задергались, но опять всё осталось по-прежнему.
— Не понимаю…
Бывший сталкер похолодел. Вот тебе и феномен Бооса-мать-его-Виснапуу! А кто обещал, что муляж артефакта сработает? На что ты надеялся? И что ты наделал?! Думать надо, прежде чем в Зону переться! Подставил всех…
