подниматься по крыльцу в домик КПП. Он ожидал там увидеть сержанта Женю Яровенко – связанного и с кляпом во рту, возможно, раненого. Но открыв скрипнувшую на петлях дверь, майор увидел совсем другое.
Громов пошатнулся и ухватился за косяк. Сзади уже напирал Усачёв:
– Что там, товарищ майор?
Майор Громов отступил на шаг и плотно прикрыл дверь. На лице его застыло странное выражение – смесь удивления и отчаяния, легко расшифровываемая любым, кто хоть немного знал майора.
– Там?.. – Громов ответил не сразу, а когда ответил, голос его звучал резко и зло: – Там – смерть! Они убили Женю!..
Сказав это, Громов ударил кулаком по стене контрольно-пропускного пункта с такой силой, что треснули доски. Усачёв отшатнулся. Громов поднял глаза и посмотрел на капитана. В глазах майора сконденсировалась тёмная и холодная, как полярная ночь, ненависть.
– Мы должны остановить их, – заявил Громов. – Они не должны уйти безнаказанными…
Глава четырнадцатая
«Бич» в деле
Лукашевич сидел в кабине «МиГа» и маялся. Про него забыли. В подразделении что-то происходило – он это понял давно, но его участия в этом деле, видимо, не требовалось.
Пару раз, не выдержав, Алексей напомнил о своём существовании дежурному на «вышке», но тот пробурчал в ответ нечто нечленораздельное, и Лукашевичу стало ясно, что дежурный знает меньше его самого.
Не добившись толковых объяснений, старший лейтенант занялся пустейшим делом – он начал перебирать возможные варианты того, почему была объявлена тревога. В голову лезла полная чушь. Когда Лукашевич поймал себя на том, что всерьёз обдумывает, а не послужило ли причиной тревоги внезапное вторжение эстонских войск на территорию Псковской области, он решил, что с этим пора завязывать. А ещё он понял, что, перебирая версии одна безумнее другой, старательно обходит наиболее вероятную и самую страшную версию. Ответный удар. Это ответный удар!
Не хотелось думать об этом. Сознавая всю серьёзность операции «Испаньола», Лукашевич до сих пор приучил себя видеть в процессе перехвата чужих военно-транспортных самолётов забавное и скоротечное приключение, которое, надо полагать, быстро закончится к полному удовлетворению тех сил, которые представлял советник Маканин. Ну не может потенциальный противник неделю за неделей слать грузы по одному и тому же маршруту, неделю за неделей терять их. И Громов, вон, тоже так считает. А уж после перестрелки у грузового люка второго «норвежца» и подавно. В то, что противник рискнёт нанести визит в часть 461-13'бис', Лукашевич не мог поверить. Слишком глупо так подставляться. Нет, конечно же, причина тревоги в другом. Со временем всё прояснится, и он, старший лейтенант Лукашевич, сам посмеётся над своими страхами.
– Двести тридцать второй, вы на месте? – прозвучал в наушниках голос помощника руководителя полётов.
Старший лейтенант вздрогнул от неожиданности.
– Двести тридцать второй к запуску готов, – сообщил он бодро.
– Отлично, двести тридцать второй. С вами будет разговаривать командир.
Лукашевич насторожился.
– Алексей?
– Слышу вас, товарищ майор, – бодро отозвался Лукашевич.
– Алексей, – голос Громова звучал как обычно – бесстрастный твёрдый командирский голос, – на нас было совершено вооружённое нападение. Его удалось отразить. Почти без потерь…
Лукашевич заёрзал. Всё-таки нападение! Значит,
– …В момент нападения, – продолжал Громов всё тем же бесстрастным голосом, – на КПП находился сержант Яровенко. Он погиб…
Сержант Яровенко? Это кто?.. Погоди, погоди… Это Женя!.. Не может быть! Этого не может быть!
– Не может быть, – вырвалось у Лукашевича.
Глупо, конечно. Костя не шутит с такими вещами.
– Женя погиб, Алексей. Нападавшие убили его.
– Они ещё здесь? – быстро спросил Лукашевич. – Вы захватили кого-нибудь?
Выброс адреналина был сильнейший, перед глазами у старшего лейтенанта всё поплыло, но он был готов действовать. Раздавить мразь, раздавить!.. Чтобы и следа мокрого не осталось!..
– Нет, – ответил Громов. – Нам не удалось никого захватить. Они ушли, Алексей. Убили Женю и ушли.
Как же так?! Костя выпустил их после того, как они убили Женю?
Громов словно прочитал его мысли.
– Мы были вынуждены отпустить их, Алексей, – объяснил он. – Но они не могли уйти далеко.
– Я догоню их, командир, – живо откликнулся Лукашевич. – Догоню и уничтожу.
– Что ж, – сказал Громов. – Другого выхода я не вижу. Догони их, Алексей. Догони и уничтожь. Это мой приказ.
– Слушаюсь, командир!
– Наведения тебе не будет, – продолжил майор постановку боевой задачи. – Ищи их сам. Визуально. Чёрный «джип». Идёт от нас по главной трассе. Свернуть ему некуда. Когда обнаружишь их, доложи.
– Есть.
– Повтори задание.
– Догнать чёрный «джип» с противником, идущий в юго-восточном направлении по главной трассе. При обнаружении «джипа» доложить. Противника уничтожить.
– Всё правильно, товарищ старший лейтенант. Выполняйте приказ, – подытожил Громов, после чего добавил тоном ниже: – Ну с Богом, Алексей.
Инициативу перехватил дежурный. По его дрожащему голосу было ясно, что он потрясён.
– Двести тридцать второй, взлёт разрешаю, – проинформировал помощник руководителя полётов; тут он замешкался. – Ваш эшелон[62]… э-э-э… на ваше усмотрение… Выполняйте задание!
Лукашевич запустил двигатель. Дождался, когда тот наберёт рабочие обороты, и отпустил тормоза. Вырулили с дежурной стоянки. Взлётно-посадочная полоса быстро побежала навстречу. «МиГ» потряхивало на стыках бетонных плит.
– Берёза, взлетаю на форсаже, – сообщил Лукашевич.
Когда разгоняющийся истребитель достиг скорости принятия решения, [63] старший лейтенант плавно потянул ручку управления на себя, и бешено вращающиеся колёса шасси оторвались от бетона. Тряска немедленно прекратилась.
Лукашевич сделал вираж над городком, набрал высоту, примеряясь. Облака сегодня шли низко (нижняя граница – четыреста метров, толщина слоя – двести метров, облачность – восемь баллов), и Алексей прикинул, что, видимо, придётся держать предельно малую высоту – иначе о визуальном контакте с противником и речи быть не может.
Он нагнал их быстро. Ещё бы – скорости несопоставимы. Чёрный жук полз по серой ленте грунтовки. Лукашевич взглянул на индикатор на лобовом стекле АСП-17МЛ. Радиолокационная станция истребителя «взяла» цель, хотя «джип» по своим линейным размерам находился на пределе чувствительности подобной аппаратуры. За эти несколько секунд, пока старший лейтенант соображал, как будет проще уничтожить цель, чтобы те, кто сидит в машине, не успели разбежаться, «МиГ» обогнал «джип», оставив его далеко позади. Тут Лукашевич спохватился и доложил:
– Берёза, на связи двести тридцать первый. Цель – в пределах видимости. Буду атаковать «иксами»[64] с заходом в передней полусфере.
– Вас понял, двести тридцать первый, – отозвалась база. – Атакуйте.
И ещё одну фразу донесли до старшего лейтенанта Лукашевича радиоволны – фразу, произнесённую
