них ходили, а если нам нечего будет показать…
– Значит, всё это обман, подделка?
На лице «студента» читалось столь глубокое разочарование, что Смотритель сжалился над ним:
– Не огорчайтесь, дорогой друг, вполне может статься, что это подлинное Копьё. Я лишь говорю, что нет никаких документов, удостоверяющих его подлинность. С другой стороны, Наполеон хотел заполучить именно этот наконечник – наверняка, узурпатор знал гораздо больше нашего и не разбрасывался словами понапрасну.
Молодой человек оживился.
– Это просто великолепно! – сказал он и снова уставился на Копьё.
– Простите меня за излишнее любопытство, – продолжил Смотритель, – но о чём вы думаете, глядя на Копьё Лонгина?
Лицо «студента» просветлело.
– Я думаю о будущем… – он снова смутился, но потом всё-таки сказал: – Вот взгляните на меня, господин Смотритель. Кто я такой? В Академию изобразительных искусств меня не приняли, в Архитектурную школу – тоже. Говорят, у меня нет способностей, хотя я люблю и умею рисовать. Я живу на пенсию матери и часто голодаю. Мне не на кого надеяться, и у меня нет будущего… А тут лежит предмет, который может дать будущее даже такому ничтожному человеку как я. Можно попытаться раскрыть его тайну, и тогда он поделится своей силой и изменит мою судьбу… Вы ведь позволите мне часто приходить сюда? – спросил молодой человек, искательно заглядывая Смотрителю в глаза.
– Похвальное желание, – оценил Смотритель. – Пожалуйста, приходите, и я расскажу вам всё, что мне известно о прошлом Копья.
– Спасибо, – «студент» порывисто схватил Смотрителя за руку. – Я очень вам благодарен.
Смотритель осторожно высвободился.
– Извините, – сказал он, – но я не знаю вашего имени. Как мне вас называть?
– Адольф, – представился молодой человек. – Адольф Шикльгрубер…
Офицеры авиагруппы не напрашивались на лекцию. У них и без этого хватало дел и забот. На её проведении настоял сам инициатор – Анатолий Викторович Дугов, магистр и директор НИИ Нематериальных Взаимодействий. Он полагал, что пилоты должны знать, сколь важный и принципиальный вопрос решается в ходе этой экспедиции, а потому договорился с подполковником Барнавели о выделении двух часов из распорядка авиагруппы. Тимур Мерабович, недолго думая, урезал личное время пилотов, заявив при этом, что они всё равно в эти часы бесцельно слоняются по «Варягу» или «трендят» в столовой. Пилоты пробовали было возмущаться, но подполковник напомнил им, что совсем недавно он заставил бы их готовить сообщения о политическом положении, и пусть радуются, что те времена кончились и им прочитают интересную и познавательную лекцию, а не тоскливый бессодержательный доклад.
В итоге тем же вечером офицеры авиагруппы собрались в лектории крейсера, чтобы послушать, что найдёт им сказать магистр от эзотерики. Утешались они только тем, что моряки «Варяга» посетили уже не одну такую лекцию и, вроде бы, остались довольны.
«Скучно не будет, – пообещал помощник по воспитательной работе Мстислав Губанов. – Старикан излагать умеет».
Помимо офицеров авиагруппы, на лекции присутствовали спецназовцы из отряда Романа Прохорова, капитан Фокин и литератор Кадман.
Дугов в своём неизменном френче под жидкие аплодисменты вошёл в зал и занял кресло на подиуме.
– Принято считать, – заговорил он в интонациях Эдварда Радзинского, – будто бы история человеческой цивилизации начинается с Древнего Египта. Современные исследования показали, что это ошибочное мнение. Постоянно приходят сообщения о том, что в малоизученных районах земного шара обнаружены сооружения, построенные задолго до первых пирамид. В самом деле, с учётом хроник Древнего Египта, вся история цивилизации имеет продолжительность не более семи тысяч лет. И за этот чрезвычайно короткий во вселенских масштабах период времени мы сумели создать высокоразвитое общество, слетать на Луну и покорить атом. Но вот что любопытно: история цивилизации коротка, но история человечества насчитывает десятки тысяч, сотни тысяч, а по некоторым данным – миллионы лет! Только кроманьонцы – наши прямые предки – по утверждению научных кругов, полностью заселили Землю около 40 тысяч лет назад. А останки самого древнего человека кроманьонского типа, обнаруженные в Кении, датированы полутора миллионами лет до нашей эры. Возникает резонный вопрос: почему за столь продолжительную эпоху люди, мало от нас отличающиеся, не сумели создать цивилизацию, равную нашей по знаниям и мощи? И вот теперь можно с уверенностью сказать: такие цивилизации существовали!
– Атлантида, Лемурия, Гиперборея – вот имена этих цивилизаций, – шепнул Антон Кадман сидевшему рядом Лукашевичу, очень точно пародируя особенности речи лектора.
– Атлантида! Лемурия! Гиперборея! Вот имена этих цивилизаций! – торжествующе провозгласил Дугов, слово в слово повторив сказанное Кадманом.
Лукашевич с улыбкой подмигнул Антону.
– В который раз слушаешь? – поинтересовался Алексей.
– Сам со счёта сбился, – признался Кадман.
– А зачем ходишь?
– Нравится… Убеждённый человек сегодня – такая редкость.
– Эти имена, – продолжал Дугов, – придуманы много позже. Подлинных имён цивилизаций древности мы не знаем. Мы вообще мало что знаем об их языке, социальном устройстве, укладе жизни. После глобальной катастрофы, вызванной, по-видимому, падением гигантского метеорита, от цивилизаций древности остались только отдельные циклопические сооружения, разбросанные по земному шару да крупицы высшего знания, рассыпанные по сакральным текстам и зашифрованные в мифах. И только сегодня, когда умнейшие из нас сумели проникнуть в тайны этих текстов и мифов, мы начинаем понимать, сколь величественная культура погибла…
– «Умнейшие» – это, конечно же, он сам? – спросил Лукашевич у Антона.
– Нет. Анатолий Викторович отличается скромностью. Он, скорее всего, всяких эзотериков имеет в виду: Блаватскую там, Гурджиева, Рудольфа Штайнера, или Лазарчука с Успенским.
– …Для нас, русских, – рассказывал между тем Дугов, – особый интерес и особую ценность представляет цивилизация, породившая нашу собственную. Только познав историю нашего с вами происхождения, прикоснувшись к святому источнику древней традиции русских, мы сможем понять, кто мы такие на самом деле, что нами движет, откуда и куда мы идём. Я говорю о Цивилизации Севера, которую современные авторы называют Гипербореей, или цивилизацией тех, кто живёт за северным ветром.
– Ага, – шепнул Лукашевич, – сейчас про Ловозеро вещать начнёт. Старая песня…
Антон отрицательно покачал головой:
– Ошибаетесь.
– Давным-давно, миллионы лет тому назад, – говорил Дугов, не обращая внимания на шепотки, несущиеся с галёрки, – на Северном полюсе планеты существовал континент Арктогея.[86] В те времена климат на Земле был много мягче, но только не в Арктогее. Здесь не было весны и осени в сегодняшнем понимании. Полгода длился полярный день, превращая просторы Арктогеи в выжженную пустыню. Полгода длилась полярная ночь, вымораживая землю Арктогеи на несколько метров вглубь. В Арктогее как нигде в другом месте человек имел возможность увидеть, по каким законам существует вселенная – арктическая природа обнажает гармонию космоса, его суть и ритм. Благодаря климатическим особенностям в Арктогее сформировалась уникальная культура, выраженная в Изначальной Традиции, следы которой мы находим во многих религиях мира. Эта Традиция представляет собой сплав из космологического дуализма и метафизического монотеизма. Согласно её канонам, Творец всего сущего, Бог-отец, проявляет себя на физическом плане посредством космических метаморфоз своего Сына – Бога-сына. Метаморфозы происходят в пределах двух полюсов – полюса Света и полюса Тьмы. Бог- сын циклически перемещается от полюса Света, где Он предстает в своей славе и очевидности – до полюса Тьмы, где Он выступает тайно и скрыто, находясь под вуалью черноты. Любой физический или метафизический процесс во Вселенной является отражением этого перемещения. А сам арктический
