– А разве ты спрашивал?
– А надо спрашивать?
– Надо. Людям вообще нужно разговаривать, чтобы понимать друг друга. А женщине нужны слова. Мне нужны слова. Нужны. Я даже не знаю, что я для тебя – просто приключение, одна из донжуанского списка или что-то еще… Может быть, тебе мое сердце нужно просто для коллекции. Они у тебя дома в рамочках на стенах висят. Женские сердца, как бабочки на булавках.
– Что ты несешь! Какие бабочки, какие булавки! Я люблю тебя, Сашка! Ты совершенно невыносима! Боже мой, какая ты дура! Умная дура. Зачем я еду?
– Оставайся.
– Не могу, поезд уже тронулся.
– Прыгай с поезда.
– Отличная идея! Подожди, только присмотрю насыпь помягче.
– Не стоит. Не надо лишнего риска. Переломаешь свои красивые волосатые ноги. Просто приезжай скорее.
– Постараюсь. Я буду писать тебе при первой возможности на адрес салона. Проверяй почту. И прекрати придумывать всякую ерунду. С Александрой Петровной поговори, что ли. Она тебя просветит о сердцах и бабочках. У нее большой опыт. И не злись. Все не так, как ты думаешь. Совсем не так.
– А как?
– Расскажу, обязательно расскажу, когда приеду.
– Лучше напиши.
– Нет, мне надо видеть твои глаза. Не торопись, Саша. Сашенька, любимая. Попробуй поверить, что я очень давно не говорил женщине этих слов.
– Обязательно попробую. Мне нравится верить, и я не люблю долго злиться.
– Значит, ты совершенство?
– Еще какое!
В трубке начались помехи, связь стала неустойчивой. Голос Аристарха то появлялся, то пропадал.
– Сашка! Все, пока. Я буду писать, звонить. Не наставляй мне рога с Инеевым, это пошло.
– Ладно, найду более достойного кандидата.
– Да уж! Подсуетись, пожалуйста! Все, до свидания, любимая. Какие же мы с тобой идиоты!
Да, идиоты, это точно. Хорошенькое окончание разговора! Ну ладно, теперь у призрачной птицы- надежды есть маленький шанс стать реальной. Писать будет, звонить. Любит. Точнее, говорит, что любит. А что я буду делать со своим молодым и здоровым женским телом эти полтора-два месяца? Как быть с «цепями Эроса»? На сеанс к Инееву нельзя, только в секс-шоп! Шутки шутками, а мне будет тяжело. Я девушка пылкая, с Аристархом мне было хорошо. Очень хочется продолжения. Ну что ж, брошу курить, начну бегать по утрам, ходить в тренажерный зал и на занятия по танцам живота к Мелании. Авось полегчает. Хотя сомневаюсь.
Клиентов было мало, и рабочий день тянулся долго, как песня степняка. Инеев, веселый, и удовлетворенный, полдня строил мне глазки, а потом унесся куда-то. Прекрасная Татьяна пребывала в дурном расположении духа. К ней записались двое, и оба не пришли, она напрасно просидела два часа. Даже кофе, сваренный моими умелыми ручками, не улучшил ее настроения. Работала сегодня в основном Александра Петровна. К ней один за другим шли солидные бизнесмены и бизнесвумен. В шесть все кабинеты опустели, пришла уборщица и стала наводить порядок везде, кроме кабинета Аристарха – хозяина нет и мусорить некому. Я постояла у дверей, затем зашла, посидела в кресле для посетителей. Потом пересела в его кресло. Положила руки на подлокотники, втянула носом воздух. Мне показалось, что я уловила запах его одеколона. Погладила его компьютер. Опять пересела в клиентское кресло.
– Тоскуешь, Сашенька?
Ну вот! Когда я привыкну к манере мадам возникать будто из воздуха? Все-таки у Александры Петровны очень легкая походка.
– Да, – только и смогла ответить я, застигнутая врасплох.
– Заходи ко мне через полчасика. Поболтаем. Подготовь пока полную распечатку по визитам клиентов, надо отдать бухгалтеру. Послезавтра зарплата.
Ну вот и месяц пролетел. Как быстро! Я вернулась в приемную и села за компьютер. Да, вовремя принесла новую программу: десять минут – и распечатка готова. Кто, когда и к какому специалисту приходил. Очень удобно. Молодец Саша! Надо будет похвалить себя Александре Петровне.
Гордая собой, я понесла плоды моих трудов своему «эзотерическому» начальству. Желание похвастаться ноу-хау немного повлияло на мою привычную воспитанность. Я вошла не постучав. И увидела то, чего ни в коем случае не должна была видеть: один из клиентов Александры Петровны, тот, что называл ее Сашенькой и целовал ручки, сидел, уронив голову на стол, на ее руку, другой рукой она нежно гладила его по волосам и говорила:
– Паша, Паша, родной, успокойся. Перемелется, мука будет. Она сама этого хотела… Ты же знаешь, все равно бы у нас с тобой ничего не получилось. Знаешь ведь. Не судьба…
Выдавив придушенное «извините», я спешно ретировалась обратно в приемную, логично рассуждая, что, если я понадоблюсь Александре Петровне, она сама меня позовет. Когда клиент появился в салоне, я не заметила, сидела за компьютером, погруженная в работу. Да, кажется, один раз Александра Петровна ходила открывать. Но звонка я не слышала! Через полчаса я поняла, что разговора с мадам сегодня не получится. Сложила отчет в папку, сделала на принтере красивую наклейку «Отчет по работе с клиентами» и тихонько подсунула под дверь кабинета «великой и ужасной». И ушла, аккуратно закрыв за собой дверь.
