В лабораториях лучшего исследовательского комплекса САСШ нашлись люди, которые не из политических, а из чисто научных соображений тоже думали над вопросами обороны своей страны.
Сменив частный самолет на автомобиль, мистер Вандербильт добрался до лабораторий Великого Серба. За трехэтажным зданием Центра виднелись легкие домики и ангары. Все тут производило впечатление курортного места – легко, воздушно, приятно…
Профессор Николо Тесла вышел из-под козырька и, на ходу протягивая руку, направился к гостю.
– Рад вас видеть, мистер Вандербильт… Что-то я не помню вашей фамилии среди жертвователей нашего фонда?
Миллионер улыбнулся, сделал шаг навстречу.
– Здравствуйте, профессор. У вас хорошая память, но это вполне поправимо.
– С памятью? – еще шире улыбнулся профессор, приглашающе указывая рукой на стеклянную вертящуюся дверь. Он производил впечатление довольного всем миром ребенка.
– Нет, мистер Тесла, с финансовой помощью. Если мы найдем общий язык…
– Находить общий язык в этой области – мое любимое занятие.
Прохладными коридорами хозяин вел гостя в свой кабинет. Мимо проплывали двери лабораторий, за ними что-то трещало, иногда слышались радостные крики.
– Молодежь, – пояснил профессор, пропуская его в свой кабинет. – Штурмует передний край науки.
Мистер Вандербильт понимающе кивнул.
– В таком случае я попал туда, куда нужно… Вы умный человек, профессор.
– Надеюсь.
– И понимаете, что я летел к вам из Вашингтона не для того, чтоб обмениваться любезностями.
Не вдаваясь в объяснения, миллионер, открыв портфель, вытащил большевистский сюрприз, покрутил там что нужно, и когда из рукоятки появился зеленый «кукурузный лист», махнул им по легкому, собранному из металлических трубок, складному стулу. Лист «пророс» сквозь железо и дерево. Куски трубок покатились по полу. Профессор осторожно крякнул.
– Позвольте…
– Только осторожнее.
– Разумеется…
Профессор заинтересованно повертел железку в руках, покачал головой.
– Интересно… Откуда это у вас?
– Это мне переправили из Советской России. И я боюсь, что это не последняя новинка из большевистских арсеналов…
С минуту профессор крутил опасную большевистскую выдумку так и эдак, осваивая новинку. Разобравшись, вернул вещь гостю.
– Хороший экспонат. Не знаете, это запатентовано?
– Не знаю.
– У меня тоже есть что показать вам… Видимо, правы люди, утверждающие, что идеи носятся в воздухе… Во Франции этим занимается Лауни. В России – мой коллега профессор Иоффе.
Тесла покосился на портфель в руках миллионера.
– Интересное решение он предложил. Очень интересное! Маневренность в обмен на мощность… Проходите…
За дверью оказался большой зал, в центре которого стояла громоздкая конструкция, отчасти напоминавшая приспособление, пристраиваемое к кровати тех, кому не посчастливилось сломать ногу, – тросы, блоки, противовесы…
Покоилось все это вокруг лежащей на постаменте толстой в обхват трубы, причем отчего-то у миллионера крепло ощущение, что труба тут – отнюдь не самое главное…
Стены вокруг постамента сплошь были заставлены аппаратурой. Металл, стекло, эбонит… Циферблаты, стрелки, индикаторы. В дальнем углу стояли несколько трансформаторов под нагрузкой. Там трещало, и сквозняк доносил запах, какой бывает после грозы.
Профессор перекинул несколько рубильников, и зал залил яркий свет.
– Мы пошли несколько иным путем и стали делать установку большой мощности…
Профессор с натугой поднял с пола кусок железа толщиной в десяток дюймов.
– Броневой лист, – пояснил он. – Точно такой же, насколько мне известно, ставят на наши броненосцы. А стульев мне жалко. Идите-ка сюда…
Он что-то подкрутил, глядя в маленький прицел.
– Смотрите…
Луч ударил в наклонное зеркало и, отразившись, уперся в образец.
– Пять секунд, – пробормотал профессор, вращая никелированный маховичок. – Один, два, три…
На счете «пять» железный лист распался на две половинки. След разреза светился алым, закатным светом. От него в воздух поднимался дымок, словно от раскуренной кубинской сигары, только наверняка не в пример менее ароматный.
– Это все, что вы можете показать? – невпечатленный увиденным, спросил профессорский гость. Прислонив к лицу белый, благоухающий жасмином платок, стал похожим на киношного гангстера. Он не сомневался, что большевистской саблей обстрогал бы этот кусок железа даже быстрее. Тесла почувствовал это пренебрежение.
– Это все, что мы можем показать на четверти процента мощности, – обиженно отозвался ученый. – А что мы можем на полной мощности, я вам показать не могу.
Он перешел на шепот.
– Ибо и сам не могу представить.
Едкий дым сгоревшего металла долетел до них. Профессор поморщился, помахал ладонью перед лицом и знаком позвал гостя из зала. За трансформаторами нашлась дверь, ведущая на балкон.
Отняв носовой платок от лица, мистер Вандербильт сказал:
– И все-таки… Если дать полную мощность.
– Единственное, что я могу в этом случае гарантировать, так это то, что установка разрушится… Это ведь экспериментальный образец.
– Но сколько-то она проработает на полной мощности?
– Конечно. Секунд десять, может быть, пятнадцать…
– И что тогда?
Тесла всплеснул руками.
– Да все, что угодно…
– Ну, например…
Профессор посмотрел по сторонам, желая сделать ответ более наглядным. Там, где горы превращались в далекую холмистую равнину, над горизонтом поднимался полумесяц Луны.
– Ну, например, распилит Луну.
Миллионер рассмеялся. Слова профессора, конечно, были фантастикой, но такой уровень фантастичности его устраивал. В любой шутке ведь есть только доля шутки.
– Я запомню ваш ответ, профессор… А теперь, если вы не возражаете, давайте обсудим размер моей помощи вашим лабораториям.
Приятный для всех разговор через пять минут прервал телефонный звонок. Профессор, жестом извинившись, снял трубку, но через секунду протянул ее миллионеру.
– Это вас…
– Извините, мистер Тесла. Видимо, это мой секретарь и что-то очень срочное. Я действительно жду очень важных новостей.
Телефонный звонок прервал их на самом приятном месте. Мистер Вандербильт протягивал профессору Тесла выписанный чек, а великий серб, не теряя достоинства, приподнялся из кресла и тянул руку к нему.
– Это мистер Робински. Из Китая.
– Простите, профессор. Это очень срочно… Слушаю вас.
