не помогло даже то, что он ведет свой род от легендарного Тогармы.
Бреслан смотрел на барона без тени понимания в глазах.
— Похоже, общаясь с язычниками вы подзабыли священное писание. Тогарма — сын Яфета, один из сыновей Ноя. — пояснил барон — Но это не спасло род от несчастий. Его отца разгромил Святослав и Великая Хазария, о которой знали во всем мире, исчезла с лица земли. А ведь было государство, было… Лет двести назад одна из дочерей хазарского кагана даже стала Византийской императрицей. Но кто теперь помнит о былом величии? У него нет сил что бы склеить разбитое и вернуть отобранное, но он верит в то, что эта сила есть у Бога!
Барон нарочито грустно посмотрел на боярина, приглашая его присоединиться к его горю, но тот только махнул рукой.
— Он плохой правитель, если не надеясь на себя только ждет помощи с неба. Мы тут о нем уже забыли. Мирская слава проходит быстро…
— А кто утверждает обратное? — пожал плечами барон — Важно другое. Он верит в то, что Бог поможет ему.
— Мог бы обратиться к родне — язвительно сказал боярин — Царьград он тут рядом.
— Родня его не любит. Если один родственник его бьет, то почему другой должен его жалеть?.
Барон намеренно остановился, ожидая реакции на свои слова и дождался. Боярин удивился по- настоящему. Такого он не мог и предположить.
— Кто родственник? Святослав его родственник?
— По крайней мере так считают местные христиане, ведущие род всех славян от Мосоха, то же сына Яфета. Так вот, — все так же странно улыбаясь продолжил барон — Мудрецы и толкователи снов предсказали ему, что разбитое склеится и несчастья прекратятся если…
Барон приостановился, тронул себя за бровь, а затем продолжил.
— Если он женится на дочери Черниговского князя Ирине.
Береслан понимающе закивал головой.
— Для чего девчонка нужна хазарам теперь ясно. А для чего она нужна тебе? У тебя-то вроде нет неприятностей? Да и бабы тебя, похоже, мало интересуют.
Барон улыбнулся.
— Ты прав, мне нужна вовсе не она. У нее есть вещь, которая интересует меня куда больше, чем молодое женское тело. Ее ожерелье.
Береслан хмыкнул.
— И только? И ты впрямь думаешь, что я в это поверю?
Барон пожал плечами.
— Не хочешь — не верь, но это действительно так. Конечно это не простое ожерелье. Это амулет. Мне он нужен для дела.
Боярин ему не поверил, скамья под ним скрипнула, когда он наклонился что бы посмотреть в глаза барона.
— Зачем так сложно? Неужели нельзя было выкрасть?
— Конечно можно. Шесть раз мы предпринимали попытки, и трижды нам удавалось сделать это.
Боярин озадаченно нахмурил брови.
— Трижды? — Бреслану показалось, что он ослышался.
— Именно — невозмутимо подтвердил барон — Три раза к нам попадали точные копии талисмана. Мы прекратили действовать так грубо, когда поняли это.
— Зачем нужен талисман?
Барон положил руки перед собой, сцепил пальцы. Со стороны это был вполне невинный жест. Боярин при всей своей проницательности не догадывался, что это был знак телохранителям — приготовиться. Стоило ему поднять вверх оба больших пальца, как Береслану пришлось бы добавить к своим шрамам еще несколько. Боярин жил на Руси уже лет двадцать. Все это время он преданно служил Совету и императорскому дому, но время меняет не только внешность, но и убеждения.
— Мир цивилизуется. Он становится предсказуемым и управляемым. Амулет — часть той силы, которая может взорвать мировой порядок. Совет считает, что это слишком опасно — оставить талисман тут. Мы собираем магические вещи по всему цивилизованному миру. Это опасные игрушки и позволять им находиться в руках дикарей — преступление.
Он поднялся и в раздражении заходил по комнате.
— Они не должны развиваться. Народ способный рождать магов такой силы не должен обладать еще и магической мощью других времен и народов.
— Не проще ли было купить? — Береслан толкнул рукой шкатулку. Там зазвенело — Варвары падки на золото.
— Мы пытались. Князь не продал. Эта вещь переходит из рук в руки, на протяжении Бог знает скольких веков. Но я уверен, что он передал его дочери.
— Но почему он отдал дочь за хазарского кагана?
Барон усмехнулся.
— Мы учимся понемножку везде, где придется, даже у византийцев. Нам пришлось поссорить его с князем Владимиром и в этом положении он не смог отказать царю Волжских Булгар в его просьбе. Всем в этом мире нужны союзники. Не правда ли?
Брови боярина сошлись к переносице. Он тяжело задумался, а барон смотрел на него, гадая что в голове у собеседника. Он был не настолько сильным магом, что бы читать мысли. Приходилось полагаться на разум и наблюдательность. Все это время ни у Императора, ни у Совета на который ничего не подозревая работал Береслан, не было претензий, но ведь ничего необычного от него и не требовалось. Сплетни, истории из жизни славянских князей, оценка настроений. Это был его вклад в политику Рима. Взгляд его стал мягче, мечтательнее.
— Сказать по чести я устал быть здесь. — Сказал он, наконец. — Попросите у Императрицы милости для меня. После этого дела я хотел бы вернуться в Рим.
— Это условие? — спросил барон. Голос его был чуть более надменным, чем ему хотелось.
— Ну что вы. Это всего лишь просьба. Кто я такой, что бы ставить условия Императрице?
Для вида барон задумался. Ставки в этой игре были так высоки, что обещать можно было все что угодно.
— Обещаю вам это. Вы сами отвезете талисман в Рим.
Береслан поднялся.
— Мне использовать своих людей или вы поручите это Чернаку? У вас нет ощущения, что он опять все испортит?
— К сожалению уже нет. Он, по-видимому, мертв, как и девять десятых его отряда.
Боярин поднял голову, насторожился. В глазах его появилось то выражение, которое барон виде в глазах у очень умных собак. Он что-то чуял, предчувствовал.
— Мертв? А что с ним произошло?
Барон поднялся, показывая, что беседа закончилась, но боярин, щеголяя неотесанностью, принимаемой в этих местах за настойчивость, остался сидеть и барон против воли продолжил
— С грустью приходится признать, что здешние маги…
— Волхвы — поправил Береслан — Волхвы и никак иначе..
Он все-таки встал.
—.. что здешние волхвы обладают недюжинной силой. Оставшиеся в живых рассказывают столь странные вещи, что в них с трудом верится.
— Значит, нам нужны люди? — деловито переспросил боярин. Он понял, что все разговоры посланцу Рима были нужны только для этого. Тот кивнул.
— Я сведу вас кое с кем.
Глава 17
