Люди обернулись как раз во время, что бы увидеть, как колышутся ветки упавшего дерева, загораживая им дорогу назад. Лошади поднялись на дыбы, и их ржание заглушило такой же треск впереди, когда сухая сосна перегородила дорогу и там. Дерево охнуло, разламываясь, но куски его, вцепившись кривыми сучьями в мягкую землю, остались на дороге.
Гаврила вскинул руку, и незримая сила разметала кусты и перед ним. Ветки согнулись, листья бабочками слетели с них, оголив мощные, в обхват стволы и пропали в чаще. После этого стало тихо. Сквозь звон в ушах было слышно только, как падают сухие сосновые иглы. Кустов больше не было, но деревья стояли несокрушимо — их сила была больше Гавриловой.
— По дураку, что ездить не умеет! — скомандовал голос.
Гаврила не стал обижаться на «дурака» и с быстротой кузнечика соскочил с лошади. Над его головой пропело несколько стрел, но они уже небыли опасны — прострелить лошадь насквозь еще никому из людей не удавалось. Исин хотел, было высунуться, но Гаврила одернул его.
— Эй! Чего нужно? — крикнул Избор — Чего к проезжим пристаете?
— Скушно нам — отозвались из кустов — Выходите, может в загадки поиграем?
Избор посмотрел назад. Там тоже были деревья, способные прикрыть их от стрел, но у них был только один лук и, что было самым скверным, за деревьями было болото ходить по которому не мог ни один из них.
— Я готов, раз люди хорошие… Так чего хотите?
— Подавайте-ка сюда всю одежду и драгоценности…
— Чего?
— Чего, чего… Одежу снимай тебе говорят… — прокричал другой голос.
Гаврила не высовываясь, спросил.
— Все снимать, или исподнее оставить можно?
Он шевелил пальцами, выглядывая крикуна. В кустах засмеялись. Потом послышался увесистый удар и смех смолк.
— Кто жить хочет — пусть раздевается. — не показываясь скомандовали из кустов — Шутить не будем. Стрелами закидаем.
Избор пустил лошадей кругом.
— Да как же раздеваться-то? Вдруг у вас там баба? Сты-ы-ы-дно. — протянул Гаврила, шаря глазами по листьям.
— У меня тут баб нет, зато четверо лучников… Снимай портки, хуже будет.
Избор вертел головой, сам готовый пустить стрелу, едва будет видно куда, но те, кто был в кустах дело свое знали. Они только говорили. Никто не показывался.
— Ну ладно — крикнули из кустов — Добром не хотите…
От первой стрелы Изборов вороной поднялся на дыбы и вцепился зубами в загривок Гавриловой лошадки. Спасаясь от ее копыт, все попятились с дороги.
Спустя мгновение куча распалась. Лошади продолжали метаться от дерева к дереву, а люди бросились под защиту деревьев.
— В лес — коротко скомандовал Избор. Он не стал драться. Те, кто устроил засаду, знали о них больше, чем полагалось знать простым лесным разбойникам. Место было выбрано с умом и не случайно, и тем, кто раньше видел Гаврилов кулак в деле. Это значило, что они подготовились к этой встрече лучше, чем он. Гаврила этого еще не понял. За спиной Избора еще дважды хлестнул грохот, но Избор даже не приостановился. Деревья и на этой стороне дороги были не тоньше, чем у места засады. Прячась за ними, разбойники могли подойти как угодно близко.
Масленников догнал его.
— Куда бежишь? Драться давай! Их всего-то человек 20…
— Четверо лучников! — на бегу ответил Избор — Перестреляют всех. Тебя первого.
Гаврила пробежал сквозь куст. По исцарапанному лицу струилась кровь. Увернулся от выпрыгнувшего навстречу дерева.
— Хотели бы убить — уже убили бы. На дороге еще.
— Мы им живые нужны — возразил Масленников. — А ты — нет.
Избор оглянулся. Исин тащил княжну в десятке шагов позади него. Глаза хазарина были выпучены, но он не отставал. Княжна выглядела еще хуже.
— Живой — не значит целый.
Он перепрыгнул через муравьиную кучу. Гаврила приотстал. За спиной снова грохнуло. На этот раз Избор оглянулся. Удар пришелся по сушнине, только и ждавшей случая обломиться. С кряхтением дерево завалилось назад, прорубая себе путь сквозь живые, наполненные упругим соком ветки. Там кто-то заорал. Избор остановился, пропуская мимо Гы и Исина. Тот пристроился за дураком, а тот, как ни в чем не бывало бежал вперед. Избор завистливо выругался. Как всегда дурак был грязным, но на нем не было ни царапины. Какая-то сила раздвигала перед ним кусты, отводя в сторону шипы и сучья.
Первым остановился Гы (даром что дурак), потом встала княжна, потом Исин. Избор заглянул ему через плечо. Бежать дальше было некуда.
Острое ощущение беды чиркнуло по душе. Это было как видение, наполненное болью, потом и кровью. Он затряс головой, отгоняя его, огляделся. Охватистые деревья тут подступали к болоту как нигде близко. В этом месте сухая земля не длинным языком выдавалась в болотную жижу. От кромки воды до первых деревьев было едва более 20 шагов. Что бы пролететь этот путь стреле было достаточно мгновения. Через мгновение она уже летела бы над болотом. А пустить ее желающие обязательно бы нашлись.
Разбойники улюлюкали и перекликались. Их еще не было видно за деревьями, но все понимали, что дело плохо. Эхо перебрасывало их голоса от дерева к дереву и казалось что весь лес полон злыми людьми. Беглецы озирались, крутили головами и только Гы смотрел на все это со спокойствием блаженного. Он попеременно ковырял то в ухе, то в носу и тут же украшал одежду выковырянным. Избор в который уж раз поклялся себе посмотреть делает ли он это набегу и если да, то как это у него получается.
Устоять на краю болота шансов у них было еще меньше, чем в лесу. Надежда теперь была только на дурака. С его способностями он мог бы разделаться с разбойниками в один миг. Если бы захотел. И если бы разбойники доставили бы ему для этого возможность, но они либо знали о нем, либо просто не принимали всерьез и поэтому ничего лишнего себе не позволяли.
Удача закончилась.
— Что ж — подумал Избор — придется покупать новую. Откупаться. Не от Богов, так от разбойников…
— Княжна. Давай драгоценности…
Ирина закусила губу. Она поняла, чего он хочет. То, что Избор хотел сделать, было естественно, но все-таки неожиданно
— Жалко? — понимающе спросил Избор.
Княжна вдруг улыбнулась. Грязное лицо посветлело от жемчужного блеска зубов.
— Конечно.
Она сняла ожерелье и протянула Избору. Золото переливалось блеском вокруг невзрачного темного камня. Он принял его, подбросил на руке, взвешивая.
— Не жалей. Я тебе другой достану. — усмехнулся Избор.
— Другого такого нет — вздохнула княжна. — Так отец говорил.
Золото блестело, просилось назад, на девичью шею. Княжна дернула головой, прощалась с ним. Все умолкли и в молчании стали слышны голоса разбойников. Избор перехватил цепкий взгляд Гаврилы. Сосредоточенный какой-то. Тот почувствовал настороженность Избора и сказал.
— Зачем все отдавать? Давайте хоть ожерелье оставим. Откуда они знают что у нас есть, а чего нет?
— А если знают?
Гаврила хотел еще что-то сказать, но только сверкнул глазами. Под его хмурым взглядом Избор связал княжеские драгоценности в узелок и подвесил на нижней ветке последнего перед болотом дерева.
— А теперь что? — спросил Гаврила глядя на дерево.
