Исин кивнул на стенку, отделявшую их от женщин.
— Обиделись?
В голосе его Гаврила уловил желание сбегать, позвать назад.
— А не много тебе, хазарин? — спросил Гаврила. Он с трудом стаскивал с себя рубаху. Кольчуга тяжелым железным комком уже лежала у его ног. Кряхтя, он нагнулся за ней и аккуратно положил на сухую лавку. Избор посмотрел на него и присвистнул. Всю правую сторону плеча заливал багровый синяк.
— Горазда же лягаться эта лесная нечисть…
Гаврила проследил за его взглядом и пожал плечами.
— Жив остался — и на том спасибо… Ей к тому же больше досталось…
Избор вспомнил желтые пальцы на зеленой траве, копошащиеся, словно червяки и передернул плечами от отвращения. Что бы отвлечься, сказал.
— Тебе сейчас девка на пользу бы пошла. Кровь бы погонял…
— Нагонялся… — ответил он сквозь зубы, стаскивая штаны. Штанина зацепилась, он неловко запрыгал на одной ноге и грузно опустился на лавку. Пальцы на полу шевельнулись.
— Вон мозоли даже..
Он постоял согнувшись и длинно и тоскливо выругался. Избор уже раздевшийся и пристроивший поверх одежды меч повернулся.
— Что это ты? Неужто баня не нравится?
— Князь хорош…
— Князь как князь. Своего не упустит, да и чужое мимо рта не пролетит.
— Жар-птицу ему, сапоги… Наслушался сказок…
Гаврила оглянулся на дверь. Они, вроде, были одни, шумно плескался водой Исин, но Избор, предусмотрительно наклонившись к гавриловскому уху, прошептал.
— Мы ему нынче ночью страшную сказку расскажем…
В хоромах, что им выделил князь, все было уважительно — и постели и стол и еда на столе. Заложив дверь засовом, Избор обернулся. Все тут было так же, как и в той корчме, где они собрались в первый раз. Только вместо княжны на лавке рядом с Исином сидел Добрый Шкелет. Между ними так же стоял кувшин браги, правда с едой было лучше. С княжеской кухни им пожаловали дичи, поросенка и разной мясной мелочи.
Гаврила из-под насупленных бровей оглядел княжеское изобилие. На душе было гадко. То о чем он думал, было плохой платой за княжеское гостеприимство.
— Что приуныл? — спросил его Избор, и сам думавший о том же. — Неужто совесть заела?
Ни тот, ни другой, ни сказали не слова о летучем корабле, точнее о том, что должно произойти с ним этой ночью. Они не боялись, что их услышат, просто и для одного и для другого цепь поступков, которые им предстояло совершить, была настолько очевидной, что не требовала обсуждения. У них не было выбора. Добром им корабль не дали, значит, нужно было его украсть.
На вопрос Гаврила не ответил
— Или христиане не воруют?
Почувствовав подначку, Гаврила ответил.
— Угадал. Не воруют. У нашего Бога закон — «Не укради!»
— Как же так. — удивился Избор — Что ж мне одному идти?
— Христиане не воруют — еще раз сказал Гаврила — Христиане взаймы берут…
— И что, всегда отдают, что взяли? — с интересом спросил Исин.
— Как получится…
Гаврила поднялся. Богословский диспут его сейчас не интересовал. Он широко перекрестился.
— Ну, с Богом! Пошли.
Исин встал и вместе с ним поднялся Шкелет. Избор махнул рукой.
— Ты-то куда? Сиди. Охраняй дурака. Добудем корабль — залетим.
Последнее слово он сказал с удовольствием.
Около дверей они проверили, легко ли вытаскиваются мечи и ножи из ножен. Избор приоткрыл дверь, прислушался. Гаврила щелкнул пальцами, привлекая внимание. Он повернулся.
— Что там?
— Сейчас, узнаем…
Коридоры у журавлевского князя были не короче чем лесные тропинки. Гаврила встав первым повел их какими-то закоулками, обходя часовых. Терем он знал не хуже князя. Несколько раз они видели свет и слышали далекие голоса, но на живых людей не натыкались. Потом шаги зазвучали гулко, словно они стали маленькими и случайно забрели в коробку. Избор вспомнил, что при входе в терем у князя был большой зал. Он еще успел удивиться, — зачем это у такого хозяйственного человека как князь, столько места пропадает… Похоже, им везло.
Он наклонился к Гаврилову уху.
— Не пойму я тебя, Гаврила! Как при таком-то Боге и не воровать?
— Молчи — отмахнулся Гаврила — Сейчас на двор выйдем….
Наверху послышался шорох. Избор поднял руку, и все встали. Он задрал голову, разглядывая темноту над собой. Темнота не была полной. Лунный свет, что залетал в зал через узкие окна, отражался от пола и растекался по залу, слабея с каждым вершком высоты. В ночной тишине их шаги еле слышным эхом от стен. Шум пропал. Избор потряс головой.
— Сундук — прошелестело у него над ухом.
— Где? — не понял Избор, на всякий случай, поводив ногой около себя.
— Тут. Терем — большой сундук — пояснил Гаврила, — а мы в нем… Темно…Пусто…
Позади него раздался хряский удар. Звук был такой, словно одной деревяшкой ударили по другой. Исин охнул и выругался задушенным голосом. Избор стремительно повернулся, и вытянув руку пощупал темноту за спиной… Все, вроде, были на месте.
— Что там? — подождав и не дождавшись разъяснений спросил он.
— Сундук — прошипел Исин — Угол сундука…
— Ну вот — сказал тогда Избор Гавриле — А ты говоришь «пусто». Хорошо…
— Кому? — не понял хазарин, считавший, что Избор разговаривает с ним.
— Тебе хорошо.
— Что ж хорошего?
Исин никак не ждал к себе такого безжалостного отношения. Сейчас он сидел на корточках и ожесточенно тер ушибленную ногу.
— Хорошо, что у князя тут сундуки стоят, а не самострелы… А то ты сейчас не так бы …
Избор не договорил. Шум наверху стал отчетливее.
В одно мгновенье тьма наверху стала плотнее и подвижней. Избору почудилось, что она, словно стая ворон летит вниз, прямо на них. Уже понявший, что там что-то происходит, но не разобравшись что именно, он окликнул Гаврилу, но события опередили его и обращение к другу окончилось коротким собачьим лаем. Он едва успел сказать «Гав…» как тьма над ним разделилась на квадраты и тяжелая решетка придавила его к полу.
Удар был силен, но нанесли его без намерения их убить. Желай враги их смерти, решетка раздавила бы их, разрубила на части, но она только сбила их на пол и не дала подняться. Избор попытался встать на колени.
Спина его уперлась в толстые, окованные железом брусья. Уже не таясь, он зарычал, силясь распрямиться, и приподнять тяжесть, но тщетно. Гаврила и Исин копошились рядом, стараясь подняться на четвереньки.
В зале послышались шаги, слова команды. Люди бежали к ним, высоко вскидывая ноги и перескакивая из ячейки в ячейку. За спиной Избора плеснула вода, хрипло взревел Гаврила. Он с трудом повернулся посмотреть, что там такое. Над Гаврилой стояли трое с пустыми ведрами, а сам он возился у их ног мокрый и не опасный, с завернутыми за спину руками. Пока он вертел головой дошло дело и до него. Сапогом его ударили по руке, выбивая меч, руки завернули за спину и ткнули лицом в пол.
Приключения кончились.
