— К князю вели. Просил поскорее, — как мог твердо сказал он. — Ждет.
Он старался смотреть прямо, но под взглядом Гаврилы потупился.
— Видишь, к князю вели, — повторил Масленников за пленником, при этом не спуская с него глаз. — Не хорошо вышло, а?
Пленник побледнел и ничего не ответил.
— Не хорошо вышло, — насмешливо поддержал Гаврилу Избор. — Шли, никого не трогали, пальцем стену ковыряли, а тут наш сотник испугался чего-то и троих зарезал…
Не закончив фразы, он рывком приблизил свое лицо к чужому и резко спросил.
— Что князю в это время в подвале делать?
— Князь звал…
Пленник сказал два слова и остановился. Каждый видел, как он выдумывает, что такого сказать, но Гаврила распугал его мысли.
— Забыл?
— Забыл, — ответил угрюмо пленник, ежась под насмешливым взглядом Масленникова. — Но сейчас припомню.
— Не тужься, — спокойно уличая его во лжи, сказал богатырь. — Так тебе князь и скажет, кого и за чем звал.
— Звал, — дрогнувшим голосом возразил пленник. — Хлебом клянусь, жизнью…
Неловкое молчание тянулось несколько минут. Пленник судорожно рвал ремень, а Гаврила, Избор и Исин смотрели на него, решая дальнейшую его судьбу.
— Ну, раз так… — пожал плечами Гаврила.
Он немного повернул голову к Исину и спокойно произнес.
— Видно ты и впрямь троих безвинно порешил… Плохо, конечно, только еще хуже дело до конца не доделать.
Он пошевелил пальцами в воздухе, в задумчивости потер подбородок.
— Жаль, конечно, служивую душу, да ничего не поделаешь. Придется тебе его зарезать и дело с концом.
Пленник замер, а Исин в смущении поскреб затылок.
— Да. Нехорошо получилось. А тело куда денем? А чего я князю скажу. Ведь ждет, поди. Идти то придется.
— «Что скажу…» — проворчал Гаврила. — Думать надо было, прежде чем за нож хвататься.
— Так темно было, — попробовал оправдаться Исин. — И лестница еще…
Он развел руками, словно говорил, что не виноват, и что все дело в лестнице.
— «Темно» — передразнил его Избор. — Ну, покалечил бы ты их, как в прошлый раз у этого… Ну как его… Ну да вы все знаете где.
Гаврила серьезно кивнул, мол, да, помним.
— Вот. Даже виру князю платить не пришлось. А тут так сразу насмерть, да еще сразу троих, да ведь еще так наверняка, что бы помучались…
— Нет! — оскорблено возразил Исин. — Этих я по-хорошему зарезал. Они даже не почувствовали… Даже этот вот подтвердит.
Он ткнул рукой в пленника.
— Они ведь и не пикнули даже… Правда?
Хазарин заглянул ему в лицо и от его взгляда пленник попытался упасть, но Гаврила подтащил его к стене и разговор продолжился. Исин всплеснул руками и спросил сразу у всех.
— Да Бог с ними. Ты мне лучше объясни, что я князю-то скажу?
Он спросил это у пленника, словно и впрямь ждал от него совета как поступить. Тот молчал, смаргивая с ресниц капли пота, что ручейками бежал по лицу. Не дождавшись совета, Исин вдруг посветлел лицом и предложил.
— А скажу я ему, что, мол, они сами зарезались. А?
Гаврила с Избором переглянулись, пожали плечами.
— Нет, — сказал воевода. — Не поверит князь. Не поверит.
— Ну, тогда скажу, что всех их вот этот зарезал, — нашелся хазарин и дружески положил руку на плечо княжескому дружиннику.
— Всех зарезал, а сам куда делся?
— Сбежал! — объяснил Исин.
Гаврила подумал над раскладом, потом замотал головой.
— Куда же он сбежит, если ты его сейчас убьешь?
— Экий ты не догадливый! — вскипел Избор. — Убить-то он его убьет, а мы князю скажем, что сбежал!
— А тело куда?
— Как куда? Как обычно, — сказал Избор, — съедим. Не пропадать же добру.
— Вот голова — воскликнул Гаврила — Верно!
Он вдруг стал суровым, затряс пальцем.
— Только глядите у меня! Кости не разгрызать! Я их потом колдовством оживлю, и будет он у нас за Доброго Шкелета, мешки таскать.
Он по-хорошему улыбнулся и положил руку пленнику на плечо.
— Правильно! — согласился Избор. — Жаль только, у них тут печки нет. Сырым придется…
— А зачем печка? — удивился Исин, — Сейчас мы…
Он остановился, обдумывая что-то, а потом сказал, сквозь веселую улыбку.
— Ну и дураки же мы все…
— А что?
— Сейчас терем подожжем, так что жареного мяса на всех хватит!
Избор краем глаза уловил движение. Это пленник, потеряв интерес к жизни, сползал вниз по стене.
— Стоп! — сказал воевода. — Переборщили… По-моему он того…
— Помер? — удивился Избор.
— Обделался…
Гаврила наклонился, понюхал и успокоил всех.
— Нет. Ничего. Живой. В жука-притворяшку играет.
Он тряхнул пленника, приводя его в чувство. Когда тот заморгал глазами, по-деловому спросил:
— Ну, вспомнил?
Тот кивнул. Слов у него пока не было, но он уже понимал, что за люди собрались вокруг него.
— Так к кому вы его…
— К Слепню.
— Это еще кто?
— Старший воевода.
— Зачем?
— Не знаю.
Княжеские гости переглянулись.
— Дорогу не забыл?
— Помню.
Избор поднялся с пола.
— Не люблю быть незваным гостем, но придется… Пойдем, покажешь.
Он поднял пленника, поправил что-то на нем.
— Идешь первым. Я тебе даже оружие верну, — сказал воевода. — Но если что… Смотри у меня!
Дружинник завертел головой всем видом своим показывая что, мол ни за что, ни под каким видом и не при каких обстоятельствах, но Избор этому не поверил.
— Смотри.
Он вытащил один из швыряльных ножей и бросил в дверь. Лезвие вошло точно в середину железного
