охнул и закричал:
— О! Здорово, богатыри! Как добрались? Опять нам судьба свидится…
От неожиданности Избор встал и возчик, чтобы не вырваться вперед, потянул вожжи на себя. Воевода смотрел на него, потом на телегу, стараясь вызвать в памяти хоть какой отклик.
— Не узнаете? — спросил возчик, веселым, хоть и чуть обиженным голосом.
— Нет, — честно ответил Гаврила. — А ты нас?
— А что такое? — спросил хазарин, опуская руку на кинжал. — Может, было что промеж нас? Так мы…
— Было, было, — широко улыбнулся возчик. Он осторожно поставил свой узелок рядом с собой. — Мы с вами…
— Что? — спросил Гаврила, готовый к любому повороту. Человек в телеге был один, а куда одному против всех?
Тот махнул рукой, словно движение этим отбрасывал несуразность их поведения.
— Да хватит вам шутить… Что ж вы забыли как у князя Голубева любимое чудовище загубили?
Они переглянулись. На каждом из трех лиц мелькнуло одинаковое выражение — попытка вспомнить хоть что-нибудь, хоть отдаленно похожее на то, о чем говорит этот непонятный встречный и отчаяние.
— Мы? — спросил Исин, перестав бороться со своей памятью.
— Ты!
Исин дернулся, словно перст возчика ткнул его в грудь и глазами заморгал. Сераслан заметил это и тогда уже с недоверчивой насмешкой спросил:
— Может быть ты и про княжну забыл?
Хазарин открыл, было рот, но быстро соображавший Избор тронул его за плечо и сказал оглядываясь:
— Слушай, проезжий… Похоже, что ты кое-чего о нас действительно знаешь. Рассказал бы нам про нас… Мы заплатим.
Тот посмотрел на него, неуверенно улыбнулся.
— Да что с вами? Вы что, и вправду меня не помните? Я Сераслан!
— Расскажи, что знаешь, — мрачно сказал Гаврила, опираясь на тележку.
В шесть глаз они смотрели на него с непонятной надеждой и Сераслан перебирал вожжи, не зная что делать.
В растерянности он пристально заглянул каждому в глаза и понял, что они не лгут. Он прикусил губу, соображая что предпринять, и мял ее зубами, пока позади не звякнула уздечка. Лошадь кивала, словно приглашала его к откровенности. Чувствуя себя последним дураком он пожал плечами и показал на телегу.
— Ладно… Садитесь!
Он сделал движение, что бы повернуться, но Избор останови его, положив руку на плечо.
— Погоди, Сераслан, постой. Я боюсь по себя такое услышать, что на ногах не устою, так что давай-ка лучше на землю присядем…
Чуть помедлив Сераслан кивнул и теперь Гаврила прикусил губу, заранее ужасаясь тому, что услышит. Они уселись под кустами, отведя лошадь с тележкой в сторону.
— Много я вам не скажу, потому как знаю я вас не долго, — сказал наконец Сераслан. — С неделю тому назад встретились мы на дороге в Липовец — стольный город князя Голубева. Вы трое, оружные, на конях…
— Оружие это же было? — Избор вытащил меч и положил перед волхвом. Тот всмотрелся, покачал головой.
— Не знаю. Не помню. Вроде бы нет…
— Не перебивай его, — попросил Гаврила. — Пусть рассказывает.
Глава 47
Исин повернулся к нему.
— Тебя зовут Гаврила Масленников. Ты мне крышу на тележке проломил.
Он кивнул, показывая куда нужно смотреть.
— Кто ты не знаю. Может быть и тот самый Гаврила…
Гаврила нахмурился.
— Какой это «тот самый»?
— Есть, говорят, в Киевской дружине, у князя Владимира, богатырь Гаврила Масленников. Про него и песни поют и былины сложены… Когда свара началась…
— Какая свара? — спросил теперь сам Гаврила. — Ты, друг, давай как-то по порядку. А то у меня в ушах звенеть начало…
Исин глубоко вздохнул и начал с самого начала:
— На дороге, где мы встретились, по велению князя Голубева собрались поединщики с чудовищем воевать.
Гаврила с Исином переглянулись.
— Что, и мы с ними?
— Нет. Вы как раз по своим делам мимо ехали, вроде в Киев. Так вот, когда свара началась и народ разбежался то пришлось вам с чудовищем разобраться.
Сераслан повернулся к Гавриле и вспомнил.
— Да! У тебя с рукой что-то интересное… Как-то ты по ней стучишь и большие врагам от этого неприятности выходят…
Гаврила с интересом посмотрел на ладони, сжал — разжал пальцы в кулаки.
— Так вот Исин, сотник Пинского князя Брячеслава, это чудище убил.
Гаврила с Избором с сомнением посмотрели на удивленного хазарина — уж больно он не походил ни на сотника, ни, тем более, на победителя чудовищ. Это так ясно нарисовалось на его лице, что Сераслан, чтобы не показаться лжецом признался:
— Ну и я, конечно, помог малость. Ну да это не в счет, между нами…
— Про меня все? — спросил Исин, уже получивший от жизни больше, чем мог рассчитывать.
— Нет еще. Ты просил от всех вас привет журавлевскому князю Круторогу передать.
Это уже походило на издевательство и хазарин нахмурясь переспросил:
— Я что, еще и журавлевского князя знаю?
Сераслан в своих словах издевки не усмотрел и спокойно ответил.
— Выходит, знаешь…
Хазарин восхищаясь сам собой покачал головой. То, что он узнавал о себе уже переставало радовать и начинало пугать. Чуть высокомерно он посмотрел на Избора.
— Просто привет и все?
Сераслан прикрыл глаза припоминая.
— Просил сказать, что привет от тех, кто в прошлом году у него летучий корабль одалживал…. Обещал, что вы еще как-нибудь к нему загляните, что бы, значит, готовился… Да! И еще! Поскольку ты чудовище угробил, то теперь должен на княжеской дочери жениться.
Это было уже чересчур. Исин отчетливо щелкнув зубами закрыл рот. Потом открыл, потом снова закрыл.
Сераслан посмотрел на Избора.
— Про тебя ничего не скажу. Знаю только что зовут тебя Избор и вот им, — он кивнул на обездвиженного счастьем и удивлением хазарина, — командуешь. Во всяком случае ты его ругал, а он тебя нет… Огрызался правда.
Избор отмахнулся. Не это сейчас было главным.
— После свары мы разъехались и все?
